Микаэль сразу все понял и фыркнул.
– Думаешь, кто-то спутает меня с де ла Вегой?
– Для местных все южане на одно лицо, не переживай. Главное, беретом шрам на лбу прикрой и про серьгу не забудь. Сейчас придет цирюльник, объясню ему, как именно тебе укоротить усы и щетину в намек на бородку оформить.
– Усы – что? – уставился на меня маэстро Салазар, раздувшись словно индюк. – Укоротить?! Ты в своем уме, Филипп?! Это просто неприлично!
– Четверть вырученной за жемчуг суммы оставишь себе, – подсластил я пилюлю.
Микаэль мигом успокоился и выставил встречное условие:
– Половину! Четверть и так по праву моя!
– Треть! – легко пошел я на не слишком значительную уступку и предупредил: – Только обязательно оформи купчую на имя Сильвио де ла Веги…
– Это ведь не его настоящее имя!
– Не важно. Он пользовался им – это главное. И да! В идеале стребуй с ювелира вексель или долговую расписку на имя все того же де ла Веги. В городе наверняка есть представительства Банкирских домов Золотого Серпа, арендуй ячейку в одном из них, оставь в ней мешочек с парой жемчужин и получи деньги.
Маэстро понимающе хмыкнул. Я ответил недоброй ухмылкой, хоть пока еще не знал наверняка, кого и как наведу на купчую и мешочек с приметным вензелем. Но за этим дело точно не станет! Вот тогда и начнет обрастать уликами моя собственная версия убийства маркиза Альминца. В затеянную сеньором де ла Вегой игру вполне можно играть вдвоем, и мы еще посмотрим, кто из нас более ловкий шулер!
2Долго в приподнятом настроении мы с Микаэлем не пробыли. Маэстро Салазара безмерно расстроили последствия визита цирюльника, меня с небес на землю спустил портной. И если обстриженные усы помощника отрастут без каких-либо дополнительных усилий, то золото в кошелях само собой не прибавляется. Помимо дорожного платья и мужского костюма для Марты пришлось потратиться и на Уве. Заказал ему новые штаны, шерстяной жилет и пару сорочек, так что сумма итогового счета получилась более чем существенная.
– Не стоило, магистр, – проворчал смущенный этими тратами школяр, но я лишь отмахнулся. Если куртку удалось худо-бедно оттереть от крови, то распоротая и заштопанная рубаха потеряла всякий вид; ей была прямая дорога в половые тряпки.
– Ты клерк Вселенской комиссии и вид должен иметь соответствующий! – напомнил я, выкладывая на стол изрядно полегчавшие кошели. От выданных некогда архиепископом Фредриком двадцати пяти талеров не осталось ни пфеннига, ладно хоть из врученных им же голдгульденов я потратил всего три, да еще удалось сберечь пяток далеров из тех, которыми откупился мэтр юриспруденции в Рёгенмаре. И вот еще…
Я отвлекся на подступившую к столу Марту и нахмурился.
– Чего тебе?
– Ты обещал…
– Хватит! – рявкнул я. – Не видишь, я занят?! Не стой над душой!
Девчонка обиженно поджала губы и отошла, но мне было не до сантиментов, в голове шел подсчет наших сбережений. К уже высыпанному на стол золоту и серебру добавилось вознаграждение за решение проблемы с разгромленной таверной, и финансовое положение понемногу перестало видеться исключительно в мрачных тонах. Магистр Кирг до выплаты моей доли нелепыми медными квадратиками опускаться не стал, а полсотни марок – это ни много ни мало два десятка талеров имперской чеканки. Итого по приблизительным подсчетам расставленные в столбики серебряные и золотые кругляши тянули на семьдесят талеров. С точностью до крейцера привести разнокалиберные монеты к единому знаменателю мог разве что профессиональный меняла, но какой-никакой опыт в этих делах у меня имелся; если ошибся, то не слишком сильно.
Семьдесят талеров! Невероятная сумма для семейства кметов, но не для четверки путешественников, которым предстоит пересечь всю империю с запада на восток. К тому же не стоило забывать о срезанных краях и естественных потертостях, да еще после пристального изучения я распознал в двух побитых жизнью марках фальшивки: из-под стершегося слоя серебра проглядывала медная основа.
– Магистр!
На этот раз от подсчетов меня отвлек Уве. Он выложил на край стола учебник по работе с магическим жезлом, немного помялся и сказал:
– Он мне больше не нужен. Хочу продать и рассчитаться за одежду.
Учебник был снабжен весьма подробными иллюстрациями; даже потрепанный и зачитанный едва ли не до дыр, он стоил никак не меньше двух дюжин талеров, но я не успел освоить и половины описанных в книге техник, поэтому лишь коротко бросил:
– Забудь! – впрочем, сразу смягчился и продолжил уже не столь резко: – Уве, это моя обязанность – обеспечивать тебя всем необходимым, понимаешь? Если нужны деньги, я выкуплю у тебя учебник, но лучше не сейчас. Хорошо?
Пусть виду я постарался и не подать, но готовность слуги расстаться с самым дорогим своим имуществом произвела неизгладимое впечатление.
Святые небеса! Ох уж мне этот юношеский максимализм!
Уве принял ответ как должное и пожал плечами.
– Как скажете, магистр. Я просто подумал…
– Просто подумал? Это от избытка свободного времени, – заявил я и потребовал: – Принеси жезл!
После ранения Уве строго-настрого запретили усердствовать в работе с небесным эфиром, поэтому он лишь недоуменно захлопал глазами.
– Зачем?
– Неси! – потребовал я и позвал: – Марта! Иди сюда!
Ведьма быстро вышла в гостиную и с интересом уставилась на меня. Я указал ей на дальнюю стену и потребовал:
– Встань там и начинай медитировать, – а когда вернулся Уве, велел ему переложить жезл в левую руку и построить магический щит размером два на два локтя. – Только не накачивай его силой, – предупредил я школяра, когда тот на пробу махнул волшебной палочкой. – Просто сплети эфирную основу!
– А-а-а… – опешил школяр. – Но…
– Во-первых, тебе нельзя перенапрягаться.
– Я уже в порядке! – возразил Уве и немедленно закашлялся.
– Во-вторых, на сегодня твоя первоочередная задача – разработка левой руки. Поэтому никакой накачки щита силой, уяснил?
Школяр растерянно кивнул и принялся неловкими движениями создавать основу плетения. Работай он десницей, сотворил бы столь немудреное защитное заклинание в несколько касаний эфира, а так умудрился порвать две нити и не до конца затянуть ключевой узел, поэтому был вынужден развеять щит и начать все заново. Прежде Уве держал волшебную палочку в левой руке лишь во время фехтовальных поединков с маэстро Салазаром, а там было не до тонкой работы, оперировать приходилось едва ли не чистой силой.
Пока мои подопечные занималась приготовлениями к уроку, я ссыпал разложенные на столе монеты в кошели и унес их в спальню, а взамен прихватил невзрачный томик «Размышлений о нереальности нереального» Алфихара Нойля, откинул его обложку и полюбовался затейливым экслибрисом. Стоило бы вырвать первую страницу и спалить ее во избежание проблем с законом при возможном обыске, но преступным было обладание еретическим сочинением само себе, поэтому с этим решил
