Ночевать нас отправили в приземистый гостевой дом со сложенными из подогнанных друг к другу камней стенами, деревянным перекрытием и пологой засыпной кровлей, поросшей травой. На полу валялась солома, очаг немилосердно дымил, а через небольшие оконца задувал стылый ветер, но все лучше, чем под открытым небом спать. Мы с Микаэлем распределили ночные вахты и до самого утра сменяли друг друга на посту. Опасались не столько нападения, сколько попыток увести загнанных в соседнее строение лошадей, поэтому сидели в дверях и напряженно вслушивались в шорохи и крики обитавших в горах животных.
Утром позавтракали лепешками с козьим сыром и каштановым медом, затем, позевывая, отправились в путь. Примерно через час оставили в стороне монастырские строения с аккуратными огородиками, и очень скоро на смену зеленым лугам пришли голые серые склоны с редкими зарослями кустарника, карликовыми соснами и пятнами мха. Несколько раз мы натыкались на стоянки старателей и развалины каких-то построек, затем навстречу проехала повозка с двумя монахинями. Вероятно, в округе был еще и женский монастырь.
К полудню заметно похолодало, я даже вытащил из седельной сумки куртку и перчатки, а вместо шляпы, которую так и рвал стылый ветер, водрузил на голову капюшон плаща. Остальные тоже утеплились как смогли. Но в целом – ехали и ехали, на одном из привалов Микаэль даже задался вопросом, так ли необходим нам проводник.
– Дорога же – вот она! Не заблудимся!
– Истину глаголешь, – кивнул я, поежился и принялся грызть сухарь.
Увы и ах, но все оказалось совсем не так просто. Некоторое время спустя дорога потянулась вдоль шустрой горной речушки, так и скакавшей по камням. Потом где-то за скалой зашумел водопад, мы взобрались на крутой взгорок, и невольно у меня вырвалось:
– Святые небеса!
Дорога спускалась в узкую ложбинку, зажатую меж скал, и утыкалась в длинную заводь с чистейшей водой. Сверху даже получалось разглядеть очертания каменных блоков, уходивших на глубину.
– И куда нам теперь? – озадаченно пробормотал Микаэль.
– Туда!
Уве первым заметил тянувшуюся по склону тропинку и указал куда-то вверх, я присмотрелся и разглядел нависавший над заводью утес, а на нем – небольшой замок, как видно – тот самый Кан-Триге.
– Двинули!
Тропа была заметно уже затопленной дороги, да еще частенько петляла, огибая скальные выступы, примерно на середине подъема пришлось спешиться и вести коня за собой под уздцы. Продвижение до предела замедлилось, но иначе существовал немалый риск сорваться со склона и рухнуть в прозрачную воду горного озерца. И уже не важно – свернешь шею в полете или захлебнешься, гибели не избежать при любом раскладе. А значит, не спешим…
Чем выше мы поднимались, тем неприглядней становилось открывавшееся нам зрелище. Сторожевая башня замка невесть когда обрушилась, в крыше зияли прорехи, часть ограды обвалилась, стена чернела закопченным камнем, а створки ворот, казалось, вросли в землю и не закрывались уже долгие годы. И все же брошенным строение не было, одна из его труб курилась легким дымком, от хозяйственных построек доносился стук молота по наковальне, да еще забрехала при нашем приближении собака.
– Ждите здесь, – распорядился я, а сам поправил пистоли, убедился, что магический жезл плотно заткнут за пояс, и двинулся к воротам пешком, поручив коня заботам Уве.
Между перекошенными створками вполне могла проехать телега, только я подступил к ним, и вперед ринулся здоровенный волкодав, захрипел, забился на короткой цепи.
– Эгей! Хозяева! – крикнул я, не спеша проходить дальше.
В открытой двери замка мелькнуло какое-то движение, затем из кузницы выглянул перепачканный сажей бугай, но он взглянул на меня без всякого интереса и сразу ушел обратно. Я хотел уже вновь напомнить о своем присутствии, когда по уходившей в подземелье замка лестнице поднялся седобородый старик, такой же приземистый, как и его обиталище, а еще широкоплечий и кряжистый. Одет он был в меховую шапку, шерстяную рубаху, штаны из грубой ткани и сапоги, а распахнутая на груди овечья безрукавка не скрывала толстенной серебряной цепи, зеленевшей окислами из-за добавленной в сплав меди. Лицо здешнего хозяина, помимо двух шрамов на лбу и левой скуле, было испещрено глубокими морщинами, но шагал он через усеянное овечьим пометом подворье уверенно и быстро, а солидный посох явно служил отнюдь не клюкой. Сложением и окладистой седой бородой старик походил на одного из легендарных цвергов, некогда обитавших в здешних местах.
– Место, Серый! – прикрикнул хозяин на волкодава, а когда тот мигом умолк и улегся на лежанку, не слишком-то вежливо обратился ко мне: – Чего надо?
– Проводник до Уллимонтиса, – прямо ответил я.
Хозяин замка смерил меня новым, куда более внимательным взглядом, огладил седую бороду и объявил цену:
– Дюжина талеров! Половину сразу, половину на месте. В город с вами не пойду и дожидаться не буду, вернетесь сами.
Отговаривать гостя от похода в дурное место ему и в голову не пришло, да оно и немудрено: если человек проделал столь немалый путь, едва ли его убедят повернуть назад чьи-то увещевания. Опять же запрошенная дюжина талеров – это, по местным меркам, очень и очень немало.
– Звать тебя как, почтенный? – поинтересовался я.
Старик явно засомневался, стоит ли представляться, но все же после долгой паузы соизволил назваться:
– Все бароном Триге кличут, и ты так зови.
– Так вот, барон, каким образом мы вернемся обратно без проводника?
– Приметы покажу, метки. По ним вернетесь. Дожидаться не буду.
– Там опасно?
– Не опасней чем везде. Просто торчать на одном месте не люблю.
Я задумчиво хмыкнул.
– Сколько путь займет?
– Сейчас выедем, послезавтра к полудню на месте будем.
– Лошади пройдут?
Барон Триге кивнул:
– Пройдут.
Больше спрашивать было не о чем, я отсчитал шесть риерталеров из числа полученных от мужа Адалинды и вложил их в мозолистую ладонь старика. Заодно тряхнул кошелем, показывая, что сумею расплатиться с ним на месте.
Седобородый барон подкинул на ладони стопку монет, ловко перехватил их и коротко бросил:
– Жди.
Он ушел собираться, а я вернулся к своему отряду и сообщил хмурому Микаэлю.
– Нас проводят.
Маэстро Салазар кивнул, но ни на каплю не повеселел. Да, честно говоря, мне и самому было не по себе, просто гнал дурные мысли и не давал им подорвать уверенность в собственных силах.
3Сборы в дорогу у нашего седобородого проводника много времени не заняли, уже четверть часа спустя он выехал из ворот на невысоком коньке горной породы с притороченными к седлу дорожными мешками, следом за ним бежал здоровенный волкодав. В нашу сторону эта зверюга косилась без всякой симпатии, даром что не скалила клыки. Посох барон Триге заменил топором на длинной рукояти, да еще заткнул за пояс фитильный пистоль.
Как и аркебуза разбойников, тот был лишен каких-либо защитных формул, но, стоило мне обратить на это внимание, старик лишь презрительно фыркнул.
– Дался пистоль колдуну! Сразу молнией спалит, с оружием возиться не станет. Это
