– Ваш ключ предоставит вам доступ, господин Хаттори. Сообщите мне, как закончите, или в случае, если захотите забрать ячейку с собой, – прогудел он и тактично, бочком, проскользнул на выход. Лёха тоже предпочел не совать нос в мои личные дела, удовольствовавшись экскурсией в святая святых, и последовал за ним. Воспитанный, блин…
Приложив кольцо к выемке с торца ящичка, я услышал тихий щелчок, означавший что поделка древних открыта. Подняв крышку шкатулки, которую она собой представляла, я окинул взглядом несколько драгоценностей-артефактов, стопку документов, пару мешочков с драгоценными камнями и… короткие, темные ножны с торчащей из них рукоятью, оплетенной черной тесьмой. Отыскав среди драгоценностей скромный перстень из метеоритного железа с выгравированным на печатке хвостовиком стрелы, заключенным в круг, камоном моего рода, я прихватил ножны с танто и закрыл ящик. Пока мне было негде хранить реликвии рода, лишь по счастливой случайности не захваченные врагом. Мои реликвии и реликвии сюзерена.
– Я закончил. Давайте побыстрее закончим все формальности и пойдем наверх, – предложил я выглянувшему на мой голос гному и с радостью увидел, как он, не говоря ни слова, лишь характерно махнув рукой, пошёл обратным путем. Оставаться более в подземном царстве мне уже не хотелось.
Сотни лет назад небо расчертили десятки устремившихся к земле звёзд. Во всяком случае, именно так думали предки, наблюдая за метеоритным потоком, обрушившимся на планету и оставившим после себя оплавленные глыбы камня с прожилками руды. Звёздная руда была тщательно собрана, и только спустя ещё пару веков, когда предки решились привлечь на помощь кузнецам одаренных, был получен рецепт выплавки металла, не имеющего аналогов. Соблюдение сложного ритуала, мощь подконтрольного чудо-творцам бахира и искусство оружейников сотворили невозможное для той эпохи – в мир пришло оружие, способное пропускать через себя огромные потоки энергии и при этом оставаться невредимым.
Моей семье тогда не особо повезло – при дележе Хаттори стояли не в первых рядах, но и не были обделены вниманием. Копьё-яри, меч-тати и шедший к нему кинжал-танто. Именно он и оказался в моих руках. Последняя из истинных реликвий древнего рода. Скорее символ, так как с большинством артефактов древних его было бессмысленно сравнивать из-за отсутствия у него каких-либо особенных свойств, кроме потрясающей способности служить идеальным проводником для энергии любого типа. Прочность и прочие оружейные качества были на высоте, но не выводили эти изделия в разряд артефактов. А если учесть, что ни одна стихия из доступных мне не подходила для фехтования, то и вовсе пропадал практический смысл использования танто, кроме как в качестве ритуального или церемониального оружия.
– Покажешь? Интересно же! – спросил староста, стоило нам сесть в машину.
Чувствуя, как рядом нетерпеливо ёрзает Лёха, я усмехнулся и с некоторым благоговением наконец сомкнул пальцы вокруг оплетенной тесьмой рукоятки танто. С тихим невнятным шорохом лезвие плавно, медленно, миллиметр за миллиметром выскальзывало из ножен, влекомое моей рукой, пока наконец кинжал не предстал передо мной во всей своей смертоносной красе. Такие клинки принято называть «мороха-дзукури» – в отличие от классических образцов, у него прямой и обоюдоострый клинок. Чуть меньше тридцати сантиметров в длину, он мог сойти за короткий меч и, по сути своей, им являлся. Отливающая небесной синевой режущая кромка лезвий уловила рассеянный свет в машине и заиграла тысячей бликов. Ромбический в сечении, с ребром жёсткости, он идеально подходил для нанесения жёстких колющих ударов, способных пробить даже очень хорошую броню, а круглая бронзовая цуба превосходно удерживала ладонь от соскальзывания на клинок.
Тончайшая гравировка на лезвии имела смысл лишь для владельца – клинок имел собственное имя, а значит, и душу.
«Приносящий Забвение», – мысленный шепот деда прозвучал одновременно с моим, и… клинок отозвался. Он мягко, едва ощутимо задрожал, по лезвию прошлась едва уловимая глазом тень, а сознания робко, неуверенно коснулось чьё-то любопытство. Это можно сравнить со щенком, тычущимся в твои ладони и обнюхивающим их.
Словно в каком-то трансе, я уколол остриём танто палец и размазал кровь по клинку. Восхищённый вздох одноклассника лучше всего подтверждал то, во что мне было несколько страшно поверить – кровь впитывалась в лезвие, как вода в губку, не оставляя после себя никаких следов.
– Он тебя принял, Лео, – встрял с комментарием дедушка, разрушив тем самым очарование момента. – Убери его уже, дома налюбуешься.
– Ты ведь пользовался им, да? – спросил я его, так как почувствовал в отклике оружия чувство узнавания. – Мне кажется, он почувствовал, что наши духовные тела объединены.
– Пользовался, скажешь тоже. В моих руках он собирал обильную жатву среди врагов и помнит эти славные времена, – тут же гордо и немного сварливо откликнулся старик. – Ты возвращайся к своим делам, а я с ним как раз потолкую. Будет что-то интересное – расскажу.
Вспомнив о делах, я застонал – оставшегося времени уже ни на что не хватало, разве что…
– Алёша, ты заснул, что ли? – проявил я участие к товарищу, очарованным сусликом смотрящему перед собой на дорогу, но почему-то не трогающемуся с места ни на пядь. – Пора, мой друг, пора! Нас ждут великие дела!
– Гардемарины, вперёд! – автоматически отозвался Лёха, продолжая пребывать в нирване и только после этого встряхнулся, сбрасывая с себя непонятное оцепенение.
– Что ты сказал? Какие гардемарины? Цитируешь что-то?
Его фраза, сказанная в сумеречном состоянии, вызвала во мне большой интерес, но он только загадочно улыбнулся и сказал:
– Не обращай внимания. Это… личное.
– Хорошо, – я пожал плечами, подумав, что не волен запрещать ему разводить секреты. – У вас в захолустье есть приличный японский ресторан?
Проблема с питанием перестала быть проблемой ещё в первое моё пребывание в больнице, сразу после травмы позвоночника. Я тогда был настолько голоден, что перестал потакать своим чисто японским пристрастиям и в результате привык к местной пище гораздо быстрее, чем это ожидалось. Но иногда, под настроение, хотелось что-нибудь из привычной – кухни.
– Найдется и не такое в нашем захолустье. Я так понимаю, в «Китай» ты пока ни ногой?
– Да, пока что я не готов дергать судьбу за хвост. Найдется что-то в княжеской части города? – ответил я на его подколку. – Кстати, пока не забыл. Мне помощь по учёбе нужна. Посоветуешь, к кому из ребят обратиться можно?
Староста уверенно вырулил на дорогу и влился в поток машин, на удивление не густой для этого времени суток. В Токио, например, в такой час почти везде, кроме клановых кварталов, стоит одна большая пробка размером с целый город. Услышав мою просьбу, он немного удивлённо вскинул брови и даже нахмурился, но утвердительно кивнул.
– Завтра после дуэли со всеми делами разберёмся. Ты бы лучше насчёт неё
