«Всё, всё, Ольга, всё, всё, всё», — мягкий голос меня ничуть не успокаивает. Рука закрывает мой кричащий рот. Из меня будто выпускают воздух, я замолкаю, обмякнув в руках лысого. Егор продолжает сидеть на асфальте, вытирая рукой кровь с лица. Рядом уже толпятся люди, кто-то звонит в милицию, кто-то вызывает скорую. Лысый отпускает меня, я вижу, как он вытирает футболкой оружие и кидает его в бардачок. Делает это он предельно деловито, спокойно и собранно. Бросаюсь к Егору. Запачканная кровью рубашка, кровь на губах. Озабоченно смотрю на него, боясь прикоснуться. «Все хорошо, я цел», — говорит он, кривя разбитые губы. Я оборачиваюсь, лысого нет. Пропал, испарился, ну и ладно, правда, не нужен он пока. Егор встает на ноги, чьим-то платком вытирает кровь, снова кривится, прихрамывая, идет к машине. Я иду рядом, не прикасаясь, боясь сделать ему больно. Немногочисленные зеваки расступаются, пропуская нас. Он садится в машину. «Егор, тебе надо в больницу!»- выкрикиваю я. «Обойдусь, извини, что так получилось», — он уже сидит в машине, кровь остановилась, но выгладит он страшно. Я сажусь, в машину, снова уговариваю его ждать врачей. Он молчит, морщится, я понимаю, что ему больно. В открытом бардачке поблескивает грозная сталь оружия. Захлопываю крышку. Лысый стер отпечатки, сразу стер. Как он сообразил? Откуда у Егора пистолет? Потом, потом. «Егор, жди врачей!»- снова говорю ему. «Оля, выйди, я прошу тебя. Выйди, мне надо ехать. Мне не надо, чтоб приехала милиция, я потом тебе позвоню, все скажу», — он почти выталкивает меня из машины. Растерянная, я уступаю ему, вылезаю, машинально захлопывая дверь. Машина тут же трогается, зеваки провожают её взглядом. Растерянность не покидает меня, я стою, как вкопанная, не в силах пошевелиться. Крепкая рука берет меня за локоть. «Пойдем, тебе лучше уйти прямо сейчас», — вновь появившийся лысый увлекает меня прочь от дома. Я покорно иду следом за ним, его рука продолжает тянуть меня все дальше. Это все нереально, это какой-то мираж, сон, наваждение, морок.
45.
Немного пришла в себя я в небольшом кафе, расположенном не так уж и далеко от дома, выпив чашку горячего крепкого кофе. Лысый встревожено смотрел на меня и держал за руку. Это немного успокаивало.
— Вова, кто это был? За что они так Егора?
— Я не знаю, но теперь возможны трудности. Ты готова меня выслушать?
Я кивнула. Вроде бы я пришла в себя, меня уже не колотила дрожь, меня уже покинула ярость на тех троих незнакомых парней, я уже не была готова убивать.
— Нет, ты не кивай, ты скажи, мне важно понимать, что ты меня сейчас выслушаешь и все сделаешь правильно.
— Готова, мне правда лучше, говори.
Вдох-выдох, вдох-выдох. Видение залитой кровью рубашки, вдох-выдох, вдох — выдох. Ощущения тяжести оружия в руке. Вдох-выдох. Разбитое в кровь лицо. Вдох-выдох. Рука Егора, почти выталкивающая меня из машины. Вдох-выдох.
— Говори, я тебя слушаю, что ты там хотел сказать? Давай закончим с этим и я пойду домой.
— Стрельба- это очень серьезно, было много свидетелей. Тебя будет опрашивать полиция. Откуда у Егора пистолет я не знаю. Он боевой, это очевидно. Надо сделать так, что бы никого не подставлять.
Голос лысого, как всегда, звучал мягко, не смотря на то что, он был предельно серьезен и говорил об очень важных на данный момент вещах, желая меня поддержать.
— То, что это самооборона- не так важно. Слушай, что ты должна сказать полиции. Так будет проще и лучше всего. Пистолет ты подняла с асфальта, он валялся у машины, скорее всего он выпал из кармана одного из парней, ты не можешь сказать точно. Вряд ли кто-то видел, как ты его доставала из бардачка, все смотрели на драку. Ты не хотела стрелять, просто хотела напугать их, остановить. Как произошли выстрелы, ты не знаешь, стрелять ты не умеешь, пользоваться оружием не умеешь. Потом ты испугалась и уронила оружие. Говори, что плохо все помнишь, говори, что очень испугалась. Они будут искать пистолет, конечно не найдут. Но такова их работа. И чтобы они не говорили, стой на своем. Подняла, нечаянно выстрелила, уронила пистолет. Больше его не видела, была занята Егором.
— Подняла, выстрелы, уронила, плохо помню, была напугана.
— Правильно, Ольга, именно так все и было. Парней ты точно не знаешь?
— Первый раз вижу, да я их вообще не запомнила, все произошло так неожиданно быстро.
— Ну и хорошо, так лучше, никого опознать не сможешь, никого не знаешь, никого не запомнила. Пусть зеваки их описывают. И еще, Ольга, это тоже очень важно. Что-то пошло не так, что-то стало неправильно, я прошу тебе два дня не ходить никуда, всего два дня. Я попробую понять, вычислить, разобраться. И если вдруг что-то тебя встревожит, ты мне позвони сразу, запомни, звонить сразу!
— Что-то пошло не так и шаман вместо дождя вызвал проституток.
Я кивнула, сказав это, и поняла, что видеть не желаю лысого
— Знаешь что, Вовчик, мне плевать что пошло не так, мне плевать на твои пожелания. С каких это пор ты стал так бесцеремонно лезть в мою жизнь? Диктовать мне правила поведения? Ты, вообще кто? Ты сосед, который не может мне рассказать, чем занимается, показать, как он живет. Ты не имеешь никакого права говорить мне что мне надо делать, а чего делать не надо. Ты не имеешь права требовать, что бы я непременно то и дело звонила тебе. Пошел ты!
Я вскочила, и, не оборачиваясь, выскочила из кафе, устремляясь к дому.
У дома уже все было спокойно, во дворе стояла машина полиции, какой-то человек в форме беседовал с бабулькой из соседнего подъезда. Увидев меня, она указала в мою сторону и что-то сказала. Он радостно устремился ко мне. «Здравствуйте, Вы Ольга?»- поинтересовался он, представившись. Ни звания, ни фамилии я не разобрала, пробубнил что-то невнятное скороговоркой. «Да, если вы хотите со мной поговорить, то давайте сядем на ту вон лавочку и вы все что надо спросите», — я указала на дальнюю скамейку, на которой тоже полюбила сидеть. Мы присели, полицейский уведомил меня, что это просто опрос,
