– Последний раз говорю: оружие на землю! Пока это чудовище не взялось за вас!
Чудовище защелкало челюстями. Бочком продвигаясь вперед, оно крутило насекомьей башкой, как будто примеривалось, кого схарчить первым. Офицер, похоже, чисто инстинктивно вспомнил, что хищники предпочитают толстяков. И бросил оружие, не испытывая ни малейшего желания познакомиться с Тобо поближе.
Я обратилась к своим:
– Ребята, помогите нашим гостям избавиться от снаряжения.
Ребята были потрясены не меньше местных солдат. У меня самой тряслись поджилки, но все же мне хватило выдержки, чтобы использовать временное психологическое преимущество. Я зашла к южанам с тыла, и они оказались между двух огней. Никто из них еще не разобрался, мерещатся эти ужасы или реально существуют. Колдунам иногда удается вызывать на редкость гнусных тварей. По крайней мере, мне доводилось об этом слышать.
Наверное, слухи небеспочвенны. Братья рассказывали о монстрах, которых видели своими глазами. И в Анналах о таких упоминается.
Южане начали сдавать оружие. Магарыч, или Прыщ, или кто-то другой напомнил мне, что нужно уложить их на землю лицом вниз. Как только первые подчинились, у остальных пропало всякое желание сопротивляться.
Сари больше не могла сдерживаться, она набросилась на Гоблина:
– Что ты вытворяешь с моим сыном, старый дурак? Я же тебе говорила: не хочу, чтобы он играл в эти…
– Ш-ш-ш! Клац-клац! – донеслось со стороны Тобо.
К Сари протянулась длиннющая конечность, и коготь, которым она заканчивалась, щелкнул женщину по носу.
Мальчику еще придется пожалеть о своей шутке.
К нам подскочил дядюшка Дой:
– Не сейчас, Сари! Не здесь!
Он потащил ее за собой, с такой силой схватив за руку, что она сморщилась. Ее гнев не ослабел, но голос звучал теперь гораздо тише. Последнее, что я слышала, касалось ее бабушки Хонь Трэй. И звучало очень нелестно.
– Гоблин, заканчивай спектакль, – сказала я. – Не могу разговаривать с господином офицером, смахивая на мамашу какого-нибудь ракшаса.
– С этим не ко мне, Дрема. Я здесь всего лишь наблюдатель. Обращайся к Тобо. – И тон – как у невинного младенца.
Обращаться к Тобо не имело смысла – так сильно он был увлечен игрой в страшилище. Я сказала Гоблину:
– Уж коли ты его учишь подобным штучкам, выкрои немного времени и объясни ему, что такое самодисциплина. И что нехорошо дурить людей, – кстати, это и к тебе самому относится. Я прекрасно знаю, чем ты занимаешься и с какой целью. Прекрати, Гоблин!
Я ничуть не огорчилась, когда выяснилось, что у Тобо имеется какой-никакой талант. И не удивилась: это было у него в крови. Беспокоило другое: Гоблин и, предположительно, Одноглазый решили, будто мальчишке пора этот талант продемонстрировать. Тобо не в том возрасте, когда можно без особого риска уверовать в свое всемогущество. Если никто не будет контролировать парня, пока он не научится управлять самим собой, мир получит еще одну вечную малолетнюю катастрофу, наподобие Душелов.
– Конечно, Дрема! А как же иначе? Это входит в программу. Но тебе и его мамаше пора понять: он уже не ребенок. Он знает, что такое ответственность. Он прекрасно понимает, каким вы его представляете, и ведет себя соответственно, но это не значит, что он такой на самом деле. Тобо хороший парнишка. С ним все будет в порядке, если вы с Сари не занянчите его до смерти. И сейчас он как раз в том возрасте, когда вам следует отступиться. Пусть набивает шишки, даже если впоследствии пожалеет об этом.
– Совет специалиста в области воспитания детей?
– Даже специалисту хватает ума понять, когда с воспитанием пора кончать. Дрема, этот мальчик обладает большим и многогранным талантом. Он – будущее Черного Отряда. И именно это в осажденном Дежагоре предсказала бабуся из племени нюень бао, когда впервые увидела вместе Мургена и Сари.
– Складно говоришь, старик. И что характерно – момент, когда ты решил довести все это до моего сведения, выбран крайне неудачно. У меня на руках полсотни пленных, с которыми надо что-то делать. И в придачу новый дружок, упитанный такой симпатяга, через которого нужно склонить к сотрудничеству с нами остальных здешних начальников. Чего у меня нет, так это времени, чтобы разбираться с подростковыми проблемами. Обрати внимание – если до сих пор этого не заметил, – что наше существование перестало быть тайной. Началась новая Кьяулунская война. Ничуть не удивлюсь, если в один прекрасный день сюда наведается сама Душелов. А теперь верни мне нормальный вид, чтобы я могла заняться неотложными делами.
– Умеешь же ты убеждать!
Иллюзия Гоблина развеялась. Та, что окружала мальчика, тоже. Тобо, конечно, удивился легкости, с какой над ним взяли верх, но маленький колдун смягчил удар по мальчишескому самолюбию, тотчас приступив к критическому разбору представления.
Меня впечатлило увиденное. Но Тобо – будущее Отряда? От этой мысли стало не по себе, пусть даже сама такая постановка вопроса предполагала, что у Отряда есть будущее.
62
Я пихнула толстого офицера носком башмака:
– А ну подъем! Нужно поговорить. Магарыч, когда унесут оружие, усади этих людей. Наверное, я вскоре их отпущу. Гоблин, не желаешь ли пойти к Саре и получить заслуженную выволочку? Разберитесь с этим сейчас, чтобы не полыхнуло в самый неподходящий момент.
Толстый офицер неохотно встал. Понятно, отчего у парня такой несчастный вид: денек выдался не из лучших. Я взяла его под руку:
– Давай прогуляемся. Вдвоем.
– Ты женщина!
– Не бери в голову. У тебя есть имя? А чин? Титул?
Он назвал местное имя длиной в целый абзац, с какими-то невообразимыми прищелкиваниями – хотя и без них язык сломаешь. Столько лет я прожила в этих краях, и то освоить здешний диалект сумела лишь на самом примитивном уровне.
Я выбрала слово, соответствующее, как мне казалось, месту этого парня в генеалогии его народа.
– Можно, я буду звать тебя Суврином?
Он поморщился. Миг спустя я сообразила почему. Суврин – уменьшительная форма. Наверняка его уже лет двадцать так никто не звал, кроме матери.
Ну и что с того? У меня есть меч, а у него – нет.
– Суврин, до тебя, конечно же, дошли слухи о том, что мы не слишком добрые люди. Хочу внести ясность: все, что ты слышал, правда. Но здесь мы не для того, чтобы мародерствовать и насильничать – то есть заниматься тем, чем занимались всегда. Нам всего лишь нужно пройти через эту территорию, причем с минимальными проблемами и для себя, и для вас. Вот что мне нужно от тебя – конечно, если предположить, что ты предпочтешь сотрудничать, а не гнить в могиле. По которой будет ходить человек, который тебя заменит и позаботится о том, чтобы мы, получив от властей необходимую помощь, убрались отсюда. Я не слишком спешу?
– Нет. Я хорошо знаю твой
