Следующую ночь я посвятил энергичным опытам. А утром, проглотив приготовленный матушкой Готой вполне съедобный завтрак, с трудом потащился по снегу к Капитану.
– Пришлось уйти? – спросил он.
– Они не так уж плохи. Старуха стряпает почти сносно. Если ты не слишком привередлив.
– Так в чем дело? И где твоя тень?
– Мне кажется, парню не очень нравится снег.
На моей памяти Тай Дэй еще ни разу не струхнул – до нынешней зимы, когда впервые в жизни увидел землю под белым покровом.
– Как и всем нам. Есть новости о старикане?
– Шутишь? В такую-то погоду!
Он по-прежнему пребывал в уверенности, что дядюшка Дой что-то затевает. Возможно, мне бы стоило поискать дядюшку во сне.
– Я просто хотел, чтобы ты знал: мои сны становятся по-настоящему странными.
– Это игра воображения или ты на самом деле вхож в мир духов?
– Во всяком случае, по ощущениям очень похоже на прогулки с Копченым. Но только похоже. Нет ощущения, будто я что-то контролирую. Пока.
Костоправ хмыкнул и призадумался. Он, конечно же, увидел открывающиеся возможности. Как и я.
– Вот я и подумал: а что, если быстренько посетить с Копченым те места, где я бывал во снах, и проверить, насколько эти видения близки к действительности?
Я рассчитывал исполнить задуманное без особых затруднений: ведь эти сны я видел уже много раз.
– Давай действуй. И не мешкай.
– А спешить-то куда? Снегопад вроде поунялся…
Костоправ снова хмыкнул. Он превращался в настоящего старого пердуна.
Путешествие с Копченым не открыло мне ничего нового. Правда, колдун по-прежнему отказывался приближаться к Душелов, но, пролетев высоко над землей, я обнаружил, что она и впрямь засела в заснеженном ущелье.
48
В конце концов погода переменилась. Снег таял. Мы вылезли из наших нор, словно сурки. Точно так же, как и неприятель. Первое время, пока люди еще не очухались, ни у кого не было желания драться.
Правда, внутри Вершины схватки не затихали. Однако солдаты Длиннотени довольствовались тем, что держали солдат Госпожи в окружении. Из которого те не очень-то стремились вырваться, поскольку такая попытка для многих означала бы смерть, причем бессмысленную, ведь они все равно были отрезаны от внешнего мира крепостными стенами. Они захватили достаточно запасов, чтобы продержаться немалый срок, и были твердо уверены в том, что Госпожа сделает все возможное для их вызволения.
Именно так она и намеревалась поступить. С помощью Копченого я проследил за ней и убедился, что она заранее учла вероятность того, что ее штурмовые группы будут на время отрезаны. Потому-то и послала в атаку самые боевитые подразделения во главе с командирами, готовыми к любым испытаниям.
Отряды князя окончательно увязли в развалинах Кьяулуна, к северу от нас, где Могаба прилагал все усилия, чтобы измотать наших людей. Войска Госпожи удерживали местность между городом и Вершиной. Одна дивизия Капитана обошла Вершину с другой стороны и оседлала дорогу к Вратам Теней. Другая оставалась в резерве.
Запахло весной, что сулило новую угрозу.
– Как думаешь, – спросил я Костоправа, – не надоело ли Прабриндра Дра играть в солдатики?
Он встрепенулся:
– Неужто мои мысли настолько очевидны?
– Мысли насчет чего?
Я огляделся. Один лишь Тай Дэй находился достаточно близко, чтобы нас услышать.
– Ну, ты же понимаешь… Его дивизия подготовлена слабее остальных.
– И наименее надежна?
– Наша армия понесет наибольшие потери, прежде чем доберется до Хатовара, Мурген. Поправь, если я ошибаюсь. Сдается мне, это в интересах Отряда, чтобы максимальный урон пришелся не на нашу долю.
– И?..
– Я верю в нашу Старую Дивизию. Большинство этих парней готовы вступить в Отряд. И большинство из вступивших, отдай я такой приказ, станут сражаться с князем.
В последнее время многие таглиосцы изъявляли желание служить в Отряде. И надо полагать, они это делали вполне искренне. А человек, давший присягу, врастает в Отряд душой. Для него клятва верности – не пустые слова.
Эта клятва приносится тайно. Нового рекрута просят хранить в секрете случившуюся в его жизни перемену. Посторонним не нужно знать, насколько силен Отряд на самом деле. Кое с кем из своих здесь тоже обращаются как с грибами – если этого кое-кого зовут Госпожой.
– Это я понимаю. Удивляюсь только тому, что достается и Госпоже.
Те неприятности, что не сыпались на князя, сыпались на нее.
Костоправ пожал плечами: когда дело касалось его жены, он не был уверен ни в чем.
– Пожалуй, я бы не хотел поставить Госпожу в такую ситуацию, когда искушение для нее будет слишком сильным.
– А как насчет Новой Дивизии?
– Ее я не рискнул бы послать против князя. Думаю, эти люди не смогут принять мою сторону в междоусобице.
Он смотрел на меня в упор. Да, эта кампания щедро добавила суровости нашему Старику. Я как будто с самой Киной играл в гляделки.
Но глаз не отвел.
– Я свои обещания выполню, – сказал Костоправ.
Он имел в виду, что наши наниматели так не поступят. Радиша уж точно намерена обмануть. Что же до князя, то он провел с нами в походах достаточно времени, чтобы мы его считали своим парнем.
Нам так и не выпало случая опробовать магию на его сестре.
– Как же часто я жалею, что не остался сельским мальчишкой, – сказал я.
– У тебя по-прежнему кошмары?
– Каждую ночь. Правда, теперь это не прямая атака. Я сам прокладываю себе путь и стараюсь использовать эту возможность для разведки. Но уж поверь, дело это малоприятное.
Кина – или некая сущность, выдающая себя за Кину, – присутствовала в моих снах постоянно. Я был склонен считать, что это все-таки Кина, а не Душелов. Богиня все еще пыталась соблазнить меня обещанием вернуть Сари.
И ей бы не мешало что-то сделать со своим запахом.
– Она и Госпожу норовит зацепить?
– Возможно. – Да почти наверняка. – Или Госпожа пытается обработать ее.
– Угу… – Он уже не слушал.
Смотрел на Вершину, над которой вновь замелькали огненные шары.
Вспыхивали они и над развалинами Кьяулуна. Люди, которых собрал там Могаба, проявляли недюжинное упорство. Этот сукин сын умел подбирать хороших солдат и вдохновлять их на бой. Прабриндра Дра приходилось расчищать развалины, разбирать один дом за другим. Все, что могло гореть, шло на топливо.
По-прежнему стояла стужа. Землю устилал снежный покров толщиной в восемь дюймов – и это поверх толстой ледяной корки. Ну и весна! Интересно, когда наконец прекратятся проклятые вьюги? Длиннотень-то небось сидит в тепле, под своим хрустальным куполом. Кстати, в последнее время он нас почти не тревожит. С чего бы это?
Я бросил взгляд на дымящиеся руины Кьяулуна. Хотелось верить, что князь оставит целыми хотя бы несколько зданий, чтобы добрые люди, вроде меня, могли дождаться в тепле, когда он выкурит последних партизан. Я устал жить как барсук.
– Что там происходит? – указал Костоправ на Вершину.
– Ничего не меняется. Я не понимаю
