Если уж Мэзер не стремился на фронт, то о его спутниках и говорить нечего. К тому же они считали, что война уже выиграна.
А коли так, зачем им соваться туда, где люди продолжают убивать друг друга? Там ведь и пострадать недолго. Да еще этот холод, и варварские условия жизни, и отсутствие развлечений и изысканной кухни…
Я вернулся к стылому, орошаемому кровью массиву Данда-Преш и взмыл над горами как можно выше, высматривая признаки пребывания Могабы, Гоблина, форвалаки или Душелов. Копченый не мог или не хотел обнаружить никого из них, хотя примерное местонахождение Душелов можно было определить по множеству ворон. Она осталась там, где встречалась со Стариком.
Подвести Копченого к Вратам Теней ближе, чем в прошлый раз, не удалось. Но то, что я увидел, заставило меня выругаться. Почти вся Старая Дивизия Костоправа была рассредоточена по лощинам и утесам между Вершиной и Вратами Теней. Солдаты перерезали дорогу на юг, в Хатовар. Некоторые из этих обалдуев мало того что расположились чуть ли не у самых Врат, но еще и затеяли поохотиться на дичь, которая им мерещилась. Чуть ли не каждую секунду по направлению к Вратам летело несколько шаров.
Интересно, знает ли Старик, чем они тут занимаются? Ничего глупее и придумать нельзя. Один-единственный неверно пущенный шар может разрушить Врата.
Я вернулся в цитадель и принялся блуждать по темным запутанным коридорам. Памятуя о том, сколь велик страх Длиннотени перед Тенями, следовало ожидать, что он будет надлежащим образом освещать все внутренние помещения. Однако для этого не хватило бы никаких ресурсов, что, очевидно, понял и Хозяин Теней. А потому он предпочитал отсиживаться в светлых хрустальных покоях, а по Вершине перемещался лишь при крайней необходимости, окружив себя ярким сиянием. Уж тогда-то света хватало.
Ревун, Нарайян и Дщерь Ночи разгуливали по крепости совершенно свободно. Они ничего не боялись и даже не сторонились темных углов. Девочка относилась к страхам Длиннотени с нескрываемым презрением. Возможно, потому, что ни она, ни Нарайян не представляли себе толком, на что способны питомцы Хозяина Теней. Впрочем, толком этого не представляли себе и мы.
Госпожа развернула походную мастерскую по перезарядке использованных бамбуковых шестов, будучи уверена, что они нам понадобятся. Я боялся, что она права.
Сотрясается камень. Вечность глумливо пожирает собственный хвост. Пиршество стужи близится к завершению. Даже смерть не ведает покоя. Стены кровоточат.
В седой крепости царит мгла, и в этой мгле трудно различить сочащуюся из трещин в камне венозную кровь. Капли поблескивают в поднимающемся из бездны свете. Вокруг каждой алчно витают маленькие Тени. И за всем этим наблюдает одна-единственная ворона.
Крепость уже начала наполняться извергнутым бездной туманом. Его клубы заволокли половину трона, накренившегося еще сильнее. Кажется, что сидящий на нем человек, не будь он намертво приколот к престолу, соскользнул бы в туман.
Трон наклоняется снова, дальше – еще на одну миллионную долю дюйма. Восседающий издает стон. Его слепые глаза трепещут. Каркает ворона, одна-единственная ворона.
Молчания нет. Камень порушен.
Где есть хотя бы щель, там появляется и жизнь. Свет всегда пробьет себе путь.
52
Когда я рассказал Старику про ребят, стреляющих огненными шарами по Вратам Теней, он скривился.
– А что-нибудь еще глупее они могли придумать?! – процедил Капитан и, подозвав вестового, послал его на юг с твердым и недвусмысленным приказом.
– Что-то здесь ворон не видно, – заметил я.
– Одноглазый наколдовал. Напустил на них голод, а тут поживиться нечем, вот они и улетели. Но не насовсем.
Я понял намек и поспешил высказать то, что меня тревожило. На мой взгляд, мы мало стараемся помочь парням Госпожи, запертым в Вершине.
Костоправ пожал плечами:
– Вершина меня больше не беспокоит. Во всяком случае, не очень беспокоит.
– Что? Ты не тревожишься насчет Длиннотени? Ревуна? Нарайяна Сингха и своей до… и Дщери Ночи?
– Пойми меня правильно. Не скажу, что все они совсем уж мне безразличны. Просто уже не имеют того значения, что раньше.
– Должно быть, я что-то пропустил. О чем ты?
– Пока я лишь предполагаю, Мурген, но… Теперь мы можем двинуться дальше, на юг. Если захотим. И если я прав насчет знамени.
– Гм… – Других слов у меня не нашлось.
– Должно быть, знамя – ключ к Вратам Теней. Думаю, с ним мы можем пройти через Врата и спокойно продолжить путь.
– Гм… – повторил я, однако на этот раз в моей голове зашевелились кое-какие мыслишки. – Ты хочешь сказать, что мы можем вот так запросто собраться вместе и, распевая строевые песни, двинуть дальше?
– Я считаю, что это возможно.
Стало быть, полной уверенности у него нет.
– Но не означает ли это, что многие дела мы оставим незаконченными? И каков риск – вдруг откроем Врата как-нибудь не так?
– А Длиннотень на что? Он охраняет Врата и может держать их на запоре.
– Что, если в этот раз не сумеет их запереть?
Костоправ пожал плечами:
– В конце концов, мы никому ничего не должны… Давно ли ты сам рассказывал мне, какие козни строит против нас Радиша. Прабриндра Дра тоже что-то готовит, прямо у нас под носом. Ревун нам всяко не друг, а Душелов помогает мне лишь потому, что рассчитывает через меня насолить Госпоже.
– Командир, у меня там жена. На сносях. Не говоря уже о Гоблине и его команде. Найти я их не могу, но уверен, что они выполняют какое-то тайное задание. Твое задание.
– Гм… Об этом я не подумал. Вообще-то, никакой тайны нет. Задача Гоблина состоит в том, чтобы о нем позабыли, чтобы он мог появиться в нужное время и в нужном месте совершенно неожиданно. Скажем, если князь вздумает-таки подложить нам свинью.
Я хмыкнул. Может, оно и так, а может, Костоправ попросту пудрит мне мозги. Ломать над этим голову сейчас я не собирался: надо будет, проверю с помощью Копченого.
– А как насчет Сингха? – спросил я. – Ты хочешь оставить его в покое?
Трудно поверить, что Госпожа согласится с подобным решением. Конечно, ей в голову не заглянешь, но мне казалось, что никакая сила не заставит ее стронуться с места, пока Нарайян Сингх пребывает в добром здравии.
– Пусть все идет как идет. Кое-что решится само собой. Но когда придет час, я, не колеблясь, поведу Отряд вперед, на Хатовар. – Голос Капитана стал холоден и тверд.
Я начинал сердиться, чего делать не следовало.
– Прошу прощения… Может, мне пора идти?
– Самое время, – отозвался он с натянутой улыбкой.
В окно сунула клюв одна из его огромных ворон. Если птица может выглядеть озадаченной, то эта выглядела именно так. От нее тоже воняло. Она подкрепилась на развалинах.
– Чего стоит наш договор с таглиосцами? – спросил я Одноглазого.
Колдун лишь озадаченно хмыкнул. Больше всего ему хотелось, чтобы я провалился в тартарары и не мешал ему возиться с самогонным аппаратом.
– Я имею в виду, обязаны
