– Собирай манатки и отчаливай! – снова буркнул Гоблин. – Через час стемнеет.
Дождь все еще моросил. Стемнеет и вправду рано, хоть и не настолько, чтобы сделать два рейса и незаметно доставить плоты обратно. Проклятье!..
Сари сгибалась под тяжестью наших пожитков и шести фунтов фасоли и риса в придачу. Я тащил узел с шатром нюень бао, одеялами и прочим скарбом, который мог пригодиться в полевых условиях. Да еще То Тан устроился верхом на моем бедре. Хотя он был тихоней, каких поискать.
Тай Дэю не досталось белого камешка. Зато мне достался шанс насладиться отсутствием телохранителя.
Мы выбрались из подземелья, спустились по лестнице, добрались по висячему мосту до стены и, пройдя по ней, оказались в средней башне. Меня это до того вымотало, что больше не хотелось никаких физических упражнений.
На моем плоту, кроме меня и Рыжего Руди, были только нюень бао, терпеливо дождавшиеся своей очереди. Ребята, работавшие в башне при свете крохотной лампады, тоже проявляли завидное терпение. Моральное состояние войск было на высоте.
– Осторожней, – предупредил Клетус, когда я ступил на плот и начал принимать детей. – Я тебе, командир, подобрал ребят понадежней; только вес распределяйте равномерно, не то перевернетесь. Сударыня…
Он помог Сари. Та приняла его любезность с ослепительной улыбкой:
– Спасибо, Клет. До завтра.
– Ага. Вы там мясца раздобудьте. И танцовщиц.
– Поглядим.
– Всем надо опуститься на колени. Так центр тяжести будет внизу и эта хреновина не опрокинется.
Я оглядел плавсредство. Мы были готовы к отплытию.
Шестеро нюень бао будут грести, и пятеро из них пригонят плот назад. Кроме них, да еще одного старика лет пятидесяти, да нас с Рыжим Руди, взрослых мужчин здесь нет. Зато есть пятнадцать или шестнадцать ребятишек и семь-восемь женщин. Плот переполнен, однако среди нюень бао тяжеловесов нет. Я было вызвался грести, но нюень бао тут же разучились понимать по-таглиосски.
– Хотят грыжу нажить – их дело, – одобрил Рыжий Руди. – А нам и отдохнуть не грех.
– Ладно. Только потише с веслами, мы вроде как незаметно уплыть хотим.
Нюень бао оказались умелыми гребцами. Что, учитывая их происхождение, не удивляло.
Так же бесшумно, как они работали, разве что снежинки падают. При этом мы быстро продвигались вперед. Плоты, ушедшие раньше с таглиосскими гребцами, не только жутко шумели, но и еле ползли.
Один из наших гребцов что-то шепнул, и плот свернул вправо, обгоняя другие.
Выбраться из города тайком явно не получалось. Плескали весла; ворчали, ерзали, кашляли люди, а порой сталкивались плоты. Но подобный шум доносился с озера каждую ночь, да и дождь его малость приглушал. Мы, конечно же, двинулись напрямик, прочь от города. Свет в нашей башне-пристани служил нам маяком.
Наверное, мои гребцы не очень внимательно следили за ним. Мы уклонились от общего курса и потеряли остальных из виду.
Кто-то цыкнул.
Весла застыли в воздухе. Даже детский лепет стих – матери прикрыли ладонью детям рот, а самым маленьким дали грудь.
Я ничего не слышал.
Мы ждали.
Сари слегка коснулась моего предплечья, подбадривая меня.
Послышался плеск. Кто-то плыл впереди по курсу, причем гребли довольно шумно… И этот плот шел нам навстречу!
Рановато…
Плеск звучал все громче.
Встречный плот подошел так близко, что нас, казалось, неизбежно должны были заметить – даже в темноте и под дождем.
На встречном плоту кто-то негромко заговорил, причем с явной злобой. На языке Гиэ-Ксле… Я в свое время выучил слов двадцать, и среди услышанных сейчас знакомых не оказалось.
Но перевода не требовалось. Я узнал голос.
Говорил Могаба.
Днем мы не видели, чтобы он покидал город. А с северного и западного барбикенов просматривалась большая часть озера.
Значит, его не было по крайней мере с прошлой ночи. Что, в свою очередь, объясняет, почему он никак не ответил на захват барбикенов.
Что же ему понадобилось там, среди холмов?
Плот с нарами канул в темноту. Мы продолжали плавание. Я оставался в задумчивости, пока плот не ткнулся в берег и меня не швырнуло вперед.
Мы с Сари взяли То Тана, вещи и ступили на сушу. Ребенок спал на руках у тетки, как в лучшей княжеской постели.
Через несколько мгновений я обнаружил, что мои спутники, хоть и ни слова не понимают по-таглиосски, ждут, что я буду возглавлять их и далее. Несомненно, таково было решение дядюшки Доя, и действовать оно должно было лишь до его прибытия.
– Рыжий, займись обустройством лагеря.
По пути мы вернулись на общий курс, поэтому высадились там же, где и все прочие. Эти прочие, как и мы, наслаждались чудесным избавлением от ужасов Дежагора.
Но житье под открытым небом, в дождь, да еще посреди ночи, благостному настроению не способствует.
– Шевелись, люди! – раскомандовался Рыжий Руди. – Нельзя просто так здесь торчать! Ставьте шатры.
Мы взяли с собой шатры, которыми нюень бао пользовались в паломничестве. В шатры были завернуты одеяла, чтобы не промокли.
– Кто-нибудь, нанесите хвороста и разведите костры!
В такую погоду это, пожалуй, проще приказать, чем выполнить.
– Бубба-До! Бери людей, сооружайте ограду. А ты… Джоро? Так тебя звать, сержант? – То был один из таглиосцев. – Организуй охрану. Давай-давай! Откуда нам знать, что здесь нет тех, кто желает нашей смерти?
Ну, в такой холод и мокреть, да если еще и с ног валишься от усталости, смерть не очень-то и страшна.
Сам я был вымотан до предела, но заставлял себя подавать людям пример. Сари помогала мне, не отставая ни на шаг. Пока я расхаживал и орал, мы по очереди приглядывали за малышом. Я был точь-в-точь как знаменитый исторический громила Хромбак Грозный, что командовал своими ордами, держа на руках вонючего младенца.
То Тан хороший мальчик, но и ему надо менять пеленки.
Вскоре все были пристроены к делу. Но вот наконец палатки поставлены, хворост принесен, огонь добыт – можно варить рис. Вода дождевая, ее собрали при помощи нескольких шатров. К этому времени все успели вымокнуть до нитки.
Мы даже отослали несколько вязанок хвороста в город с возвращающимися плотами. Пусть и друзья себе чего-нибудь приготовят.
79
Мы так долго жили в условиях поистине чудовищных, что еще одна тяжелая ночь никого не вогнала в тоску. К тому же у нас была какая-никакая крыша над головой, убогая еда и скудное тепло. Затем начался рассвет, а дождь почти прекратился. Мы с Сари и То Таном заползли в шатер и закутались в одеяла. В кои-то веки я был почти счастлив.
Этот То Тан замечательный мальчишка. Почти все время молчит, как и Сари, но, если ему что-нибудь нужно, может закатить страшный скандал. Впрочем, когда мы устраивались в шатре, он даже не проснулся. Впервые за прошедшую неделю его животик был полон.
И мой тоже.
Мне удалось прекрасно проспать аж четыре часа, пока не пришла беда.
Поначалу она носила облик Кы Готы. Я не видел эту мегеру с того дня, как дядюшка
