Когда мы поднялись на третий этаж, Вадим предложил мне оглядеться, пока он сходит в кабинет за печатью. А я все-таки решила воспользоваться приглашением осмотреть дом.
Из всех многочисленных комнат меня занесло именно в детскую. Комната напоминала картинку из журнала интерьеров, настолько гармонично все выглядело. Мебель, стены, декор, все в белых и голубых тонах. Большую часть пространства занимали игрушки: машинки разных размеров и моделей, палатки, велосипеды, мячи. Даже железная дорога была. Словом, игрушек здесь могло хватить на целый магазин. Наверное, было бы правильнее закрыть дверь и отправиться смотреть какую-нибудь другую комнату, Вадим что-то говорил о картинах, на которые непременно стоит взглянуть. Это было и правильнее, и логичнее.
Но, тем не менее, мои ноги продолжали ступать по мягкому пушистому белоснежному ковру, вглубь комнаты. Мне хотелось все здесь рассмотреть, подойти к детской кроватке из белого дерева, украшенной балдахином. Сложись все иначе, у меня была бы такая же. Кирилл бы возмущался по поводу балдахина, называя его ненужным пылесборником, а я бы заявляла, что он ничего не понимает в красоте. Но все это лишь глупые мечты.
Любуясь детской, я не сразу заметила подошедшего ко мне Вадима.
— Извини, случайно сюда забрела.
Вадим лишь пожал плечами.
— Ничего, я почему-то ожидал тебя здесь найти. Вот, держи. — Вадим протянул мне папку с договором. Теперь можно было возвращаться на работу, но я почему-то не торопилась прощаться и продолжала стоять на месте.
— Красиво. — Я обвела комнату взглядом. — И игрушек на детский магазин. Наверно, лет на десять хватит.
— У моего сына должно быть все самое лучшее, — ответил Вадим. — Хочешь, покажу фотографию?
Сердце бешено забилось в каком-то непонятном предчувствии.
Вадим открыл на телефоне фотографию и протянул мне. Я дрожащими пальцами взяла его в руки. На экране был изображен очаровательный кареглазый пухлощекий карапуз в ярком синем комбинезоне.
Я испытала странное разочарование. Малыш совсем не походил на мою дочь, на мою Аленку. Впрочем, на что я надеялась? Ребенок Вадима был старше, и к тому же мальчик, а моей дочери никогда не было. Всего лишь выдумка израненного подсознания. Что я, теперь во всех младенцах буду искать схожесть с ней?
К глазам предательски подступили слезы, и я отвернулась, чтобы незаметно смахнуть их с ресниц.
— Хорошенький, — тихо проронила я. — Похож на папу.
Вадим довольно улыбнулся.
— Он скоро будет здесь. Если хочешь, можешь приезжать понянчиться.
— Спасибо. Значит, ты нашел жену?
— От меня не так-то легко спрятаться, Наташа.
— И вы не помирились. — Мой взгляд упал на рамку с фотографией, на которой был изображен Вадим с какой-то блондинкой в свадебном платье.
— Нет, — сказал Вадим и швырнул фотографию прямо в урну. Послышался звон разбитого стекла. — А ты своего Кирилла простила?
Я горько усмехнулась.
— Нет. Ему и не нужно мое прощение. Я думаю, он вполне счастлив без меня.
Я вспомнила свой опрометчивый бесполезный звонок. Пытался ли он вообще меня искать?
Вадим подошел ко мне.
— А ты, Наташ? Ты счастлива? — Он ласково коснулся щеки. — Ты даже сюда приехала ради подруги, а не ради себя.
Вадим стоял слишком близко. Сердце бешено билось в груди. Дышать становилось все труднее.
— Вадим… — Я что-то хотела сказать, но во рту пересохло.
Так и не дождавшись ответа, он жадно впился губами в мои, выбивая последнее дыхание, заставляя забыть обо всем.
* * *Начальница разрешила мне не возвращаться на работу, что было явно к лучшему: работать я действительно сегодня не смогла бы. Слишком много было мыслей, слишком много всего произошло. Поэтому я отправилась домой сразу же, как покинула особняк Вадима,
Вечером пришла Марина и чуть ли не с порога принялась заваливать меня вопросами. За целый день я даже не догадалась, что стоило все-таки позвонить подруге. Сама же Марина не стала этого делать, боясь побеспокоить в самый неподходящий момент.
— Как все прошло? — спросила она, даже не успев снять обувь.
— Хорошо, — сказала я, чувствуя, как пылают щеки. Все-таки "хорошо" — слабая оценка для того, что произошло.
— Рассказывай подробности, я вижу, у тебя глаза горят, — произнесла Марина, вешая в шкаф пальто.
— Да, собственно, повезло, — пожала я плечами. — Мы оказались знакомы.
Брови подруги удивленно приподнялись вверх:
— Как — знакомы?! — От удивления она чуть не выронила вешалку.
— Помнишь, я тебе рассказывала о недавнем свидании? Мы с ним у мусорного бака тогда пересеклись. А до этого познакомились в баре.
От полученной информации у Марины глаза округлились и отвисла челюсть. Придя в себя, она приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но тут в нашу дверь позвонили. И я мигом сорвалась с места и поспешила к дверному глазку, чтобы узнать, кто там. В дверном проеме стоял курьер, парнишка с черным пакетом в руках. Он уточнил мое имя, попросил расписаться в получении, отдал посылку и поспешил уйти.
— Что там? — торопливо сказала Марина, поглядывая с интересом на пакет. — Открывай скорее.
Наконец-то я разорвала упаковочную ленту и достала маленькую квадратную коробочку из бордового бархата, в которой оказались серьги с крупными прозрачными камнями. На пол к моим ногам упала записка.
«Подумай о моем предложении. Вадим». — Написано было его почерком. На сердце тут же потеплело.
А вот подруга моих эмоций не разделяла.
— Наташа, ты не хочешь мне что-то рассказать? — Марина встала в позу "руки в боки" и нависла коршуном надо мной. — Я так понимаю, вы с ним спали?
Вот если сказать Марине правду, она же все равно не поверит. На ее месте я бы тоже не поверила. А кто мог бы поверить, что у нас с Вадимом ничего не было? Что он сдержит обещание? Особенно после таких-то подарков.
— Ничего не было, — все-таки произнесла я. Ничего не было, но это значит, что мне не хотелось, чтобы было иначе. Я на секунду прикрыла глаза, вспоминая поцелуй Вадима. Такой манящий, зовущий. Его руки, обнимающие меня, и звонок, который заставил нас оторваться друг от друга. Так не вовремя. Вадиму нужно было ехать по делам.
Как я и предполагала, Марина мне не поверила, а если она что-то решила, то спорить с ней было бесполезно. Поэтому мне ожидаемо пришлось слушать нравоучения.
— Эх, Наташа, Наташа!
— Что Наташа? Ты сама говорила, чтобы я о личной жизни задумалась! — возмутилась я.
— Но не так же! Знаешь, я была о тебе лучшего мнения, — продолжала отчитывать меня подруга, направившись на кухню. Я пошла с ней. Все равно Марина не успокоится, пока не выскажет мне все, что думает.
Сделав себе чай, я удобно расположилась за столом в обнимку с кружкой, пока Марина разогревала ужин.
— И вообще, лучше бы ты на нашего Виталика наконец обратила внимание, — завела она старую песню. Присмотреться к Виталику, часто заглядывавшему в кабинет ко мне на чай, Марина советовала почти все время, сколько я ее знала.
— Ты же потом ко мне прибежишь за
