Антел что-то фыркнул и в тот же миг ударил вновь. На этот раз в полную силу. И вот теперь-то голем не выдержал. Майла округлила глаза, взглянула на доску, отчаянно быстро зашептав новое заклятие, но почти сразу переключила внимание на вновь поднимающуюся плеть.
Как только сумеречный хлыст начал опускаться на нее, она взвизгнула, оборвав незаконченное плетение, и побежала прочь. Оставшиеся два удара она точно так же бегала по залу, как и Антел чуть раньше. Только у нее это выходило не так ловко, а парень явно ее жалел, в последнее мгновение атакуя пол левее или правее от своей жертвы.
Никто из одногруппников уже не смеялся. Все ждали того момента, когда и им придется позориться.
— Хорошо, — спокойно проговорила магистр Ториман, когда все закончилось. И тон ее звучал так, словно все было ровным счетом наоборот. — Шольмир и Эверин — ничья. Из-за игры в поддавки со стороны Шольмира и его же позорного проигрыша после первого раунда я уравниваю вас в баллах.
Майла едва успела бросить возмущенное:
— Как же так?..
Магистр продолжила, не обращая на нее внимания:
— Теперь Рейвел и Бриан. И я повторю еще раз. Подумайте, что вы должны сделать, чтобы успеть прочесть заклятие. Магиан Рейвел, вы атакуете первым.
Ладони некроманта внезапно стали влажными. При мысли о том, что он может ударить Диару, внутри появилось мерзкое и скользкое ощущение.
Странно, раньше на тренировочных практиках за ним подобного не наблюдалось. В конце концов, все они учились здесь лишь одному — выживать и убивать мертвецов. Ведь, несмотря на то что магический прогресс с каждым годом все сильнее набирал обороты и в городах становилось все безопаснее, угрозу массового нашествия мертвецов так и не удалось устранить. Вместе с прогрессом росла мощь и Тьмы, наполняющей этот мир. А значит, каждый однажды может оказаться в ситуации, когда от навыков, приобретенных через боль и многочисленные тренировки, будут зависеть человеческие жизни.
Возможно, не все из присутствующих здесь понимали это до конца. Но Лютера научил горький опыт. Если бы много лет назад на болоте у заброшенного сельского кладбища его нашел не охотник, обладающий всем необходимым некроманту мастерством, а простой горожанин, вряд ли они оба в тот день выбрались бы оттуда.
После короткой вспышки воспоминаний Лютер глубоко вздохнул и сжал кулаки. В одном из них тут же зашевелилась змея сумеречной плети.
Диара стояла напротив него в позе полной боевой готовности. Она чуть согнула колени, отставив одну ногу назад, а ладони направила в сторону опасности, исходящей от Лютера. Ее огромный неповоротливый голем переминался на всех своих пяти ногах и выглядел невероятно бодрым и живым. Казалось, даже глаза у него шевелились.
Некромант снова почувствовал к девушке вспышку уважения. Она все делала правильно. Не отвлекалась на шутки и смех одногруппников, не обращала внимания на то, что халат ей мал, а на ногах, лишенных чулок, все еще видны следы формалина.
Она выглядела как боец, который не обращает внимания на бестолковые пустяки. Как соперник, который может представлять серьезную опасность.
А еще — как человек, который знает себе цену.
Лютер хотел ограничить силу своего удара. Но понял, что Диара не оценит его поступка. Скорее воспримет это как его, Лютера, слабость, а то и вовсе — как попытку ее оскорбить.
А некромант вдруг осознал, что ему этого совершенно не хотелось бы.
Пальцы сильнее сжались на конце сумеречного хлыста.
— Я атакую, — зачем-то все же предупредил он, глядя в желто-карие, горящие азартом глаза девушки, и ударил со всей силы, которую только можно было вложить в плеть второго уровня.
Казалось, вокруг стало тихо, как перед грозой. И только после этого послышался оглушительный треск.
Черная лента опустилась на рванувшего вперед голема со всей яростью и мощью, ничуть не ослабевая и не отклоняясь от цели.
Взмыло в воздух облако сумеречной пыли, в которой то тут, то там сверкали искры.
Сначала никто не понял, что произошло, столь сильным оказался удар. Но как только серое облако улеглось, взглядам аспирантов и магистра Толиман предстала треснувшая плитка на полу и «братский мертвяк» Диары, как ни в чем не бывало прыгающий с одной ноги на другую. Потом на следующую и так далее.
— Поздравляю, магиана Бриан! — бросила преподавательница, с улыбкой кивая. — Вам удалось создать весьма сильные «братские кости». Это очень хорошо! В случае реального боя подобная нежить сможет оказать вам неоценимую услугу, бросаясь в лапы мертвецов вместо вас! Всем остальным советую поучиться, именно так должен выглядеть результат вашей работы.
Кто-то из одногруппников фыркнул, кто-то презрительно отвернулся.
А Лютер был… восхищен.
Он смотрел только на Диару и вдруг… впервые увидел счастливый румянец на ее лице. Карие глаза вновь приобрели оттенок меда и светились, на губах играла едва уловимая улыбка. Диара радовалась, как может радоваться человек, у которого впервые получилось что-то из того, чего он никогда прежде не делал. Чистосердечно и наивно…
И некромант вдруг понял, что совсем не хочет продолжать этот раунд. У него не было ни малейшего желания вновь атаковать, потому что это могло все испортить. Могло уничтожить улыбку, погасить блеск.
Потушить свет…
— Продолжайте, магиан Рейвел, — бросила магистр Ториман, и Лютер понял, что другого варианта у него все равно нет. Ведь и Диара не позволит ему отступить.
Девушка снова встала в боевую позу и распахнула ладони.
Некромант не стал тянуть. Он ударил один раз, после которого по туловищу голема пошла трещина, а затем почти без паузы — второй.
Заклятие «братские кости» рассыпалось на части вместе с уродливой нежитью.
Диара и Лютер остались стоять на своих местах, через половину зала смотря друг другу в глаза. Как два соперника, два врага. Два человека, за взглядами которых хранилось гораздо больше, чем они были в силах произнести.
Казалось, магистр Ториман хочет прокомментировать произошедшее и уже открыла было рот. Аспиранты поблизости шептались, обсуждая увиденное. Но все одновременно замолкли, когда Лютер, почти не делая паузы, вновь поднял
