В этот момент в голове мелькнула мысль: почему вообще преподаватели ЦИАН И Да предпочитают прятать все самое важное в каменных гробах? Сначала лестницу в подземелье, теперь вот — артефакт силы. Не проще было бы сделать какой-нибудь симпатичный сундучок?
Но додумать эту идею она не успела, потому что, сделав нетерпеливый шаг вперед, наконец увидела, что скрывалось под тяжелой крышкой.
Из груди вырвался сдавленный вздох.
— Труп, — проговорила Диара, разглядывая высушенное и искореженное тело. То ли от времени, то ли от нестерпимой боли тело женщины застыло в страшной позе.
О том, что это была женщина, говорили длинные седые волосы, перепачканные тленом, и маленькая складчатая грудь на торчащих вперед, обтянутых черной кожей ребрах.
— Это не просто труп, девочка, — проговорил вампир, на этот раз без тени улыбки. Его лицо вдруг приобрело мрачную серьезность.
Но Диара уже и сама видела, что перед ней не обычный мертвец. Тьма, распространявшаяся во все стороны от иссушенной мумии, была столь плотной, густой и тяжелой, что рядом становилось тяжело дышать. Похоже, прежде закрытый саркофаг каким-то образом удерживал всю эту мощь внутри, а теперь она вырвалась наружу и лениво растекалась вокруг, заполняя собой все.
Девушка вгляделась в черный череп, обтянутый остатками тонкой кожи, в раскрытые, будто в крике, челюсти, и позвоночник пронзила холодная дрожь.
— Кто это? — прошептала она еле слышно.
О вампире она уже практически забыла. Возможно, упырь вновь действовал на нее внушением, но постепенно Диара незаметно для себя начала воспринимать его почти как простого человека. Тем более что и вел он себя так же.
Девушке никогда прежде не доводилось встречать мертвецов, которые были бы столь же похожи на простых людей.
Неотличимы…
Диара повернула голову, на минуту отвлекаясь от странной находки, и вновь посмотрела на высшего.
Элиас уже не улыбался, и клыки не виднелись из-под чуть более ярких, чем обычно, губ. Бледная кожа хоть и напоминала мел, но теперь казалась просто особенностью этого мужчины. Как и его длинные снежные волосы, ровным водопадом лежащие на широких плечах.
А взглянув на него по очереди сумеречным зрением, а затем собственным, иным, Диара с изумлением поняла, что и на внутреннем магическом плане он не выглядит как мертвец. Лишь как колдун, которого почему-то слишком плотно облегает кокон Тьмы.
Получается, высшие вампиры способны скрываться среди людей так, что их и обнаружить невозможно!
Открытие было ошеломляющим. Как много их таких уже бродит среди людей?..
Но Элиасу удалось вновь отвлечь ее, сказав такое, от чего Диара мгновенно позабыла все на свете:
— Это Ишхара. Темная богиня безумия.
— Что???
— Да, — кивнул мужчина. — Артефакт, который скрывает в своих катакомбах ЦИАНИД, — это тело мертвой богини. Удивительно, правда?
Девушка, едва дыша, смотрела в каменный гроб огромными, широко раскрытыми глазами и не верила. Однако женские останки перед ней настолько сильно излучали темную магию, что поневоле в голову закрадывались мысли о правдивости слов вампира. Тьма сочилась из кожи, костей, распахнутого рта, и эта сила, которой каждый некромант годами учится управлять, вдруг показалась Диаре чужой. Она просилась в ладони, будто бы ластилась к рукам, и собственный анарель девушки откликался на присутствие такой мощи рядом. Однако Диара не могла отделаться от мысли, что эта Тьма отдаленно напоминает живое существо. Голодное и нетерпеливое. Требующее воспользоваться собой.
И тогда Диара вдруг поняла, что готова поверить, будто перед ней мертвая богиня.
— Но как же это вышло? — только и спросила она тихо.
— Пару десятков лет назад темная богиня Ишхара с помощью своих последователей сумела выбраться из Сумерек, — ответил Элиас, странно посмотрев на девушку. — Но время ее оказалось ничтожно коротко. Она умерла в тот же день, убитая… другим темным богом. И то, что лежит сейчас перед тобой, останки человеческого тела, что вмещали ее дух.
— Поразительно, — выдохнула Диара. — Но как это произошло? Почему об этом нигде не говорится? Ни в одной книге, ни в газетах, нигде? Будто ничего подобного никогда не случалось?
Вампир пожал плечами.
— Думаю, империя не нуждалась в волне паники, — ответил Элиас. — Если бы люди поняли, что ни коллегия колдунов, ни императорские охотники и служба безопасности не способны уничтожить очаги культистов, что год за годом продолжают молиться темным богам, поднялось бы серьезное недовольство.
Диара вынуждена была согласиться. Как можно спокойно жить, рожать и воспитывать детей, например, если ты знаешь, что в любой момент в мир может явиться очередной темный бог и уничтожить всех, кто когда-либо был тебе дорог?
От одной этой мысли девушку передернуло.
— А что же за бог убил Ишхару? — спросила она тогда. — Выходит, кто-то еще из них бродит по земле?
Элиас снова бросил на нее странный взгляд и тут же отвернулся. При этом уголки его губ были едва заметно приподняты.
Диара сдвинула брови, чувствуя, будто вампир от нее что-то скрывает.
— Говорят, что тот бог исчез в ту же ночь, когда погибла Ишхара, — ответил вампир. — Будто бы он убил и ее, и себя.
— Где же его тело? — задала очевидный вопрос девушка, чувствуя, как громко стучит в горле. — И как звали того бога?
— Тело не было найдено, — сказал Элиас, и голубые глаза слегка сверкнули, когда он посмотрел на нее. — Его звали Эншаррат.
Ответ будто пронзил девушку насквозь.
Снова это имя. Снова Эншаррат.
И почему складывается такое впечатление, будто она имеет к нему какое-то отношение?..
Но какое отношение, задери его драугр, она может иметь к темному богу?!
В этот момент Диара все же собралась с силами и спросила то, что терзало ее уже не первый день:
— Почему у меня такое ощущение, что ты не просто так уже дважды упоминал при мне этого бога?
Губы вампира снова дрогнули. Но ответил он вовсе не то, на что рассчитывала девушка:
— Может,
