Редко, но находилась мразь, что готова была за черное золото на все. Даже на то, чтобы рискнуть и притащить в пограничье одурманенных каким-то зельем людей. И отдать их гнезду… Зачем они нужны на той стороне, никто не знал. Но ясно, что ничего хорошего их не ждало.
Рейнджеры, если натыкались на торговцев «живьем», как пренебрежительно называли свой товар подонки, вырезали тех безжалостно. На месте и под корень. Одурманенных направляли в Орден и долго лечили.
Но рейнджеры успевали не всегда. Увы. Иногда они находили новое гнездо, выросшее по нашу по нашу сторону границы уже «сытым», в налете густой, жирной какой-то сажи. Это означало, что жертвы уже переправлены корнями туда, за стену. И тогда помочь несчастным могли только мастера Ордена. Те, что могли уйти за ними за щит, на территорию кархов. Вернуть людей и уничтожить главное гнездо.
Иллис так глубоко задумалась, что шла по коридору, не глядя перед собой.
— Не позволит ли ресса украсть несколько мгновений ее драгоценного времени?
Это прозвучало над самым ухом и так неожиданно, что девушка непроизвольно шарахнулась и почти приняла оборонительную стойку.
— А… Торк! Нельзя же так людей пугать!
— Мне очень жаль, если я напугал тебя, я этого не хотел… — собеседник перешел на низкие грудные ноты. — Так ты уделишь мне пару минут? — обольстительная улыбка излучала уверенность в положительном ответе.
Иллис даже отступила на полшажка. Растерянность, недоумение и даже некоторое пугливое подозрение отразились в карих глазах.
— Э… ты здоров?
Кириан усмехнулся, как будто ожидал услышать что-то подобное.
— Вполне. Просто я подумал… мы не слишком-то с тобой ладили все это время. Почему бы нам не изменить это? Мы вместе пишем проект, и… — он кивнул на папку в ее руках, сделал паузу и еще чуть понизил голос, — разве плохо, если мы станем лучше относиться друг к другу?
— С чего это ты такой добренький? — Иллис не оставила своего подозрительного тона, но было видно, что она сбита с толку и слегка смущена.
Кириан мысленно выдохнул. Что ж так трудно-то? Так. Небрежно пожать плечами. И сказать ей то, что она хочет услышать. Да, правильно.
— Ты так прекрасно выглядела на балу. Боже! Ты была там самой восхитительной девушкой.
«Впиться в нее глазами и не отпускать. Она отвернулась. Прекрасно. Значит, мы на верном пути. Теперь главное — не дать ей перебить себя. Больше страсти, Кириан, больше страсти!»
— Я знаю. Я по-свински повел себя тогда, — он изобразил глубокий вздох и искреннее огорчение. — Позволь мне загладить свою вину.
Иллис склонила голову к плечу и, чуть прищурившись, в упор рассматривала собеседника.
В каком лесу, интересно, что-то сдохло и каких оно должно быть размеров? Чего это он тут… хм… изображает? Или правда решил, что не стоит быть свиньей? Да нет, не может быть. Или может? Уф…
— И чего ты хочешь? — надо выглядеть уверенной и спокойной. Вот так. Подбородок вверх… и не краснеть! На балу… на балу… ну не-е-е-ет!
— Для начала, чтобы ты взяла вот это.
Князь вытащил на свет красиво упакованную коробочку. Красная ленточка смотрелась с белым очень изящно. Два сердечка — одно побольше, второе поменьше — прикреплены сверху будто невзначай.
— Умоляю, не отказывайся. Это в знак примирения.
Иллис непроизвольно спрятала руки за спину.
— И что, оно взорвется у меня в руках, обрызгает чернилами, или из него торк на пружине выскочит? Умоляй кого-нибудь другого. Я тебя слишком хорошо знаю.
— Боишься? — Кириан в веселом удивлении поднял бровь. Затем сказал ей совсем как маленькой девочке, которая боится взять в руки новую игрушку:
— Это всего лишь пирожные, и они не кусаются. Смотри… — Он легким движением потянул за ленточку.
Любопытство сгубило, как известно, не только кошку. Иллис чуть вытянула шею и заглянула в коробочку. Одним глазком всего. Эм… кажется, правда пирожные. С шоколадной крошкой… Ы! Так. Вот с чего это он, а? Тут что-то нечисто.
— И чем ты их нафаршировал? Слабительным?
— Зачем же подозревать меня в столь примитивном поступке? — Кириан добавил легкую обиду в голос. — Впрочем, я, конечно, сам виноват и полностью заслуживаю вашего недоверия, ресса. Придется мне его развеивать. Подержите?
А сам мысленно взвыл: «Нет, ну что за торково создание, все у нее не как у людей! В таких случаях полагается радоваться и благодарить, опустив глазки. Все девицы так делают. А эта… простой подарок не может принять как следует!»
Иллис смотрела, как он откусывает от пирожного, очень внимательно. Съел, смотри ты. И даже глазки прижмурил, мол, кака-а-ая вкуснятина. Ну ладно… все равно ведь не отстанет. И вообще, может, он и правда от души. Есть же у него душа? Наверное… Где-то там…
— Ну ладно. Будем считать, извинился, — девушка осторожно вынула одно пирожное и храбро куснула…
«Клюнула рыбка… Теперь никуда не денешься. Держу пари, твои четверо тебя таким никогда не угощали…» — Кириан внимательно наблюдал за Иллис.
Секунду она просто стояла, держа надкусанное пирожное и глядя прямо на Князя. Потом ее глаза вдруг стали увеличиваться в размерах, пока не стали занимать, казалось, пол-лица. Красненького такого…
— Эм-м-м-м… — промычала она, отступая на шаг. — Фпафибо… офень фкуфно, офень… подерфы! — сунула ему обратно в руки коробку и опрометью кинулась прочь.
Через пятнадцать минут, когда она постучала в дверь кабинета экономики и вошла, получив разрешение, выглядела Иллис уже почти как обычно. Ну, может, только самую капельку раскрасневшейся.
— Извини, — смущенно выдохнула она. Ей правда было неловко. Если уж взяла подарок… — Там иерения в начинке. Меня от нее… В общем, я ее не люблю, — шепотом пояснила девушка, усаживаясь на свое место и доставая папку с бумагами.
— Пустяки, — ответил он беспечно. — В следующий раз постараюсь угадывать лучше.
«Да уж постарайся, Князь. Три неудачи подряд… и все с одной девчонкой! Что ты на это скажешь? То, что нет человека, которого нельзя купить. Вопрос лишь в том, кто сколько стоит. И вот это нам предстоит выяснить…»
На следующий день после большой перемены Габриэль стал невольным слушателем одного интересного разговора.
Болтали два однокурсника, и обсуждали они Иллис.
— Так что можешь забыть о ней, Ларьер. Если за дело принялся Князь, тебе точно не светит, — заключил один из них, сочувственно хлопнув приятеля по плечу.
— За что это он принялся, Мэл? — настороженно обернулся Гай, случайно
