Я старалась не думать ни о нем, ни о Тимуре, вспоминая его прощальный взгляд, отвлекаясь на фильм, крутившийся на мониторе спинки кресла передо мной. Как ни странно, но сегодняшний перелет не вызывал обычного страха. Напротив, мне казалось, что я лечу в новую жизнь, и вот теперь-то все мои проблемы остались в прошлом. Насколько все это окажется правдой, судить еще рано, но я была готова к положительным переменам.
Спустя сорок минут, пройдя регистрацию, я стояла рядом с вереницей такси, разглядывая путеводитель и пытаясь не выпустить из виду желтый чемодан с яркой наклейкой.
— Кристи, — я оторвалась от брошюры, замирая, когда навстречу мне бежала девушка в белом брючном костюме.
— Лу, — взвизгнув, мы бросились в объятия друг к другу да так и замерли, раскачиваясь на месте. Не передать, как я была рада видеть близкого человека — и пусть много лет назад я сделала ей больно, я нашла в себе силы попросить прощение, а Луиза — простить. Перед отлетом я написала ей на электронную почту номер рейса и о том, что скоро буду в Барселоне, но никак не ожидала, что Лу приедет за мной.
— Я не думала, что ты будешь встречать меня, — призналась, когда мы, наконец, успокоились, и сели в ее автомобиль. Ловко выезжая на своем маленьком «Пежо» на дорогу, подруга рассмеялась:
— Не могла я ждать, пока ты до меня доберешься. Ты надолго сюда?
— Как выйдет, — честно ответила я, отворачиваясь к окну, — может и навсегда.
Полгода в Барселоне пролетели незаметно. Первые две недели я постоянно играла с детьми Луизы — Даниэлем и Адрианой, когда те не ходили в садик, и отвечала на ее бесконечные вопросы о том, что со мной произошло. Очень непросто было делиться воспоминаниями, особенно о Паше и Тимуре, но выговорившись, я поняла, что оно того стоило. Стало легче.
— Знаешь, — сказала Лу мне как-то, — я долго не могла простить тебе Пашу, но сейчас понимаю, что ты уберегла меня. Окажись я на твоем месте, я не выдержала, сломалась бы еще тогда… ну…
— После изнасилования? — подсказала я, когда она замялась, — а я и сломалась. Только это никого не интересовало.
— Ты думаешь о нем?
— О Паше? — удивилась я.
— О Тимуре.
— Да, — не став скрывать, кивнула, наблюдая, как дети пытаются поделить лохматую игрушечную собаку, которую я купила трехлетней Адриане. Даниэль возмущался, размахивая маленькими кулачками, и то и дело норовил ухватить сестру за кудрявые густые волосы. Оба они были похожи на своего отца, Андреса, работавшего преподавателем в университете.
— Не хочешь увидеться с ним?
— Он четко дал понять, что в следующую нашу встречу оторвет мне голову. А как без нее есть? — я улыбнулась, но Луиза не поверила мне, нахмурившись. Больше к этому разговору мы с ней не возвращались.
Новый год я встречала, работая в языковой школе. Группа набралась быстро, а желающих изучать русский язык оказалось намного больше, чем я ожидала, поэтому свободного времени у меня почти не оставалось. Я возвращалась домой поздно, а уходила рано, и эта жизнь меня вполне устраивала.
Весна пришла в Барселону рано. Зимой мне не хватало снега, но не радоваться теплому ветру и солнечным дням было невозможно. Я сидела в кафе недалеко от центра, на тихой улочке, и пила кофе, читая новую книгу. Сегодня не было вечерних занятий, и я решила посвятить время себе, по случаю вырядившись в красное платье.
— А тебе идет красный, — не веря ушам, я подняла голову, щурясь от солнечного света. Русская речь здесь была не столь привычна, а в последнее время я слышала ее только с акцентом, да и то от своих учеников. Мужчина, не дожидаясь приглашения сел напротив, закидывая ногу на ногу и улыбаясь во все тридцать два.
— Какого черта ты тут забыл, — вместо приветствия ответила я, а Макс начал улыбаться еще старательнее.
— А ты какого черта тут делаешь? Не пора на родину?
— Кажется, ты мне сам говорил, чтобы я исчезла с глаз твоих долой.
— Время идет, ситуация меняется.
— Я на тебя больше не работаю, — напомнила, утыкаясь обратно в книгу, но так просто от него не избавиться.
— Да брось, тебе уже нечего бояться. Страсти улеглись, и никому нет до тебя дела. У художника срослись все кости, твой Тимур завладел свой же фирмой и покоряет новые высоты.
Заслышав его имя, я все-таки отложила книгу и вздохнула:
— Ну чего тебе от меня надо? Тимуру по барабану, как я тут живу.
— Он спрашивал о тебе, — Макс сделал ход конем, а я задохнулась от собственных эмоций. Это был подлый шаг, и мой собеседник прекрасно понимал, что делает. Я прижала к щекам ладони, ощущая как горит кожа. Образы, связанные с Байсаровым, замелькали перед глазами, и я зажмурилась.
— Что именно? — поняв, что Макс не собирается продолжать, спросила я.
— Ничего особенного. В основном, как у тебя дела и не собираешься ли ты обратно.
— Чтобы удушить меня собственными руками? — криво улыбнулась я.
— В общем-то, я мог и не говорить об этом, — протянул мужчина, — но он ждет тебя.
— Когда мы увидимся, это будет первый день после моей смерти.
— Брось. Все давно забыто. Кайгородов парень гордый, и сюда, в отличии от меня, не прилетит. А вот я…
— Много болтаешь, — перебила я, поднимаясь и засовывая книгу в рюкзак. — Как там мой пес?
— Что ему сделается?
— С кем ты его оставил? С братом? Или он тут?
Отвечать Макс не стал, театрально спустив очки со лба на глаза:
— Конверт возьми, — он протянул мне прямоугольник из плотной бумаги, а я сочла нужным еще раз добавить:
— Я не работаю на тебя, — на что он добавил:
— И слава богу. Кстати, помнишь историю про стринги? Я могу в очередной раз подкинуть ему трусики, чтобы напомнить о тебе.
— Иди нахрен, — беззлобно хмыкнула я, вспоминая, как давно это было — словно в другой жизни.
— Ты знаешь, что это он выкупил твою свободу у Бро?
Я замерла, не веря своим ушам, но Макс, махнув рукой, крикнул громко:
— Адьос! — а я все стояла, забыв как дышать. Когда он отошел на приличное расстояние, я все же заглянула в конверт. Билет на мое имя с открытой датой до города, в котором жили Коган и Кайгородов, а еще русский паспорт на тоже дурацкое имя, с которым я жила. Я аккуратно убрала конверт, засовывая между
