— Она вся твоя, — сказал Линч.
Слова прозвучали в какой-то мере пророчески. Струнные заиграли новую композицию с легким ближневосточным налетом. Перри остро глянула на Гаррета. Ассах. Танец, призванный соблазнять, показать голубокровным лучшие качества трэлей или дебютанток.
— Выглядишь замечательно, — сказал Гаррет, увлекая Перри в круг.
Разумеется, он знал фигуры, хоть Перри не спрашивала, откуда. В прошлом Гаррет крутил амуры с дамами из Эшелона, а учился он, черт побери, всегда легко и быстро.
Он медленно повернул ее, держа за запястье.
— Хотя предпочитаю видеть тебя в красном. — Еще один поворот, Гарет притянул Перри спиной к своей груди и прошептал прямо в шею: — И чтобы при этом ты была влажной.
Он обвил ее талию, прижав Перри сильнее. Она положила руку поверх его руки, удерживая Гаррета, ее дыхание стало прерывистым.
— Тебе нельзя здесь находиться. Ты все испортишь.
— Именно.
Танец развел их в стороны, Гаррет изысканно закружил Перри, затем она снова вернулась в его объятия, словно там ей самое место. О, как Перри хотела остаться! Им было запрещено танцевать ассах вместе, но в руках Гаррета ей казалось, что они остались лишь вдвоем на всем свете, словно создали свой собственный мир. Безопасный, только для них одних.
— Ты должен был уйти, — хрипло прошептала Перри, — я так решила.
— Не припоминаю, чтобы я на это соглашался. — Они сделали пируэт, на миг встретившись жаркими взглядами, и снова сошлись.
— Упрямый ублюдок! — Перри злилась, но в глубине души ее омывало тепло.
— Мы отлично подходим друг другу. — Дыхание Гаррета коснулось волос Перри. — Я подарю тебе упрямых детей, любовь моя.
Перри вздрогнула. Она не могла думать об этом. Только не сейчас — и Гаррет это знал.
— У него есть лекарство от жажды, — пробормотала Перри. Ей хотелось, чтоб он чувствовал себя как она — выбитым из колеи.
Гаррет окаменел в ее объятиях. Они остановились прямо посреди залы.
— Если ты скажешь, что ты пошла на это из-за меня, я сверну твою чертову шею.
— Тогда не скажу. — Перри закружилась, бросив на него острый взгляд, заставляя продолжать.
Гаррет посмотрел на нее и мрачно перешел к следующей фигуре.
— Я не уйду без тебя сегодня. Один раз я уже так поступил. Больше этого не будет. Спорь сколько хочешь.
Перри заглянула ему за плечо. По краю залы бродил Монкриф, наблюдая за происходящим с угрюмым выражением лица. Она снова посмотрела на Гаррета.
— Он убьет тебя.
— Только не здесь, — с апломбом возразил тот.
— Это не шутка!
Его глаза потемнели, он прильнул ближе.
— Я и не смеюсь, Перри. — Он стиснул ее, их бедра почти прижались друг к другу, губы Гаррета скользнули по ее щеке. От прикосновения щетины Перри задрожала.
— Будь ты проклят, упрямый идиот!
— Кто бы говорил…
Перри отодвинулась, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Что ты задумал?
Они прошли еще один круг. Перри с Монкрифом встретились взглядами, затем Гаррет притянул ее спиной к своей груди.
— Тебе лучше не знать.
— Гаррет, — шепнула через плечо Перри.
Он оглядел комнату. Герцог уставился на него с окаменевшим лицом. Перри не удержалась и инстинктивно схватила Гаррета за руку.
— Он не один. Что бы ты ни планировал, знай: он будет защищаться. — Она поколебалась и добавила: — Не забывай о Хаге. — Гаррет обратился в слух. — Ты ведь помнишь, что он сделал с теми девушками. — Грудь Перри сжалась, но она заставила себя продолжать: — Я не в первый раз видела это. Не в первый… — Она покачала головой. — Я сбежала, Гаррет. Кроме меня, никому не удалось. — Слова словно полились из нее. — Герцог говорил мне, что в подвал соваться нельзя. Лучше бы я послушалась. Но я была любопытной. Оттуда порой доносились… странные звуки. Плач. По ночам. Вот почему я умоляла отца вытащить меня оттуда. Не стоило там рыскать. Мне не следовало открывать проклятую дверь, но я это сделала.
Прикосновение Гаррета к руке вырвало Перри из кошмара. Она поежилась и посмотрела на него, а он закружил ее в объятиях.
Гаррет молчал, давая ей выговориться. Он стал якорем в океане ужаса.
— Когда они нашли меня, я пыталась освободить одну из девушек. Герцог сказал, обмолвлюсь хоть словом — он убьет моего отца, а Хаг…Ему запретили меня трогать. Я должна была там жить, зная, что происходит. Как-то ночью герцог ушел в свой клуб, — бормотала Перри, — и я снова попыталась их вызволить. Хаг меня поймал. Он п-причинил мне боль. Как я ни кричала, он все резал меня и резал. — Перри облизала губы, та сцена снова встала перед ее внутренним взором. Гаррет схватил ее за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. Заставляя увидеть его, а не кровь на клинке.
— Ты сбежала, — тихо напомнил он.
Она бежала по бесконечным коридорам герцогского особняка, поскальзываясь на собственной крови. Над камином висела пара скрещенных мечей… К тому времени Перри совсем отчаялась.
— Когда Хаг пришел за мной… Я думала, что убила его, — прошептала она. — Лезвие вошло ему прямо в лицо. Не знаю, кто мог выжить после подобного.
— А потом ты убежала.
— Хаг инфицировал меня вирусом жажды. Поэтому я пережила его эксперименты. Я совсем свихнулась. С трудом справлялась с голодом, не говоря уж о том, чтобы думать. А отец… Я не могла пойти домой. Там Монкриф стал бы искать в первую очередь. И он угрожал…
— Все в порядке, — прошептал Гаррет. Покачивая Перри, он погладил ее по бедру. — Больше тебе нечего бояться.
Как легко поддаться этой нежной ласке! Она так этого хотела…
— Ты не понимаешь. Герцог знал об экспериментах Хага. Они с Монкрифом лишены морали, не способны на жалость… Ты не можешь их ни арестовать, ни вызвать на дуэль. Только голубокровным из Эшелона это позволено. А со своей способностью управлять жаждой герцог будет вертеть принцем-консортом. Любое дело в суде просто исчезнет, и свидетели тоже.
Гаррет кивнул.
— И ты останешься с ним. Зная, на что он способен.
— Я сделаю все, что нужно.
— Как и я, — тихо отозвался он.
— Не надо.
— Если я попрошу тебя уйти от герцога, ты послушаешься? — Перри только стиснула зубы. — Думаю, нет. Так что не проси меня смотреть, как любимая женщина уходит с другим, чтобы спасти мне жизнь. Я этого не потерплю, Перри.
— Не говори так!
— Буду повторять, пока ты мне не поверишь. — Он обнял Перри, притягивая ближе, дыхание коснулось ее щеки. — Я люблю тебя, всегда буду любить. Если понадобиться, я буду говорить это тебе до скончания наших дней.
Она не могла продолжать с ним бороться. Танец близился к завершению. Гаррет прижимал ее к себе слишком близко, даже для ассаха. Перри встретилась взглядом с Монкрифом. Герцог поджидал ее у края залы с нечитаемым выражением
