— Фр-р-р-р, — протяжный, полный нежности рык позвал обернуться. И скулящая, перемазанная кровью и пылью соперница, в раз перестала существовать. Остался только он. Ее самец. Ее пара! Живой! И раненый… Ему больно!
* * *Владислав
Прижимая уши и тонко поскуливая, волчица бросилась к Русу. Полметра не добежала. Упала на брюхо и опустила голову, подчиняясь пристальному твердому взгляду. А братишка ее тут же за холку ухватил. Мягко так, нежно. Зарычал, пригибая к земле, но лишь на секунду. А потом как примется острую мордочку намывать, только язык замелькал.
И Милолика вне себя от счастья. Тоже облизывать стала. А он, как идиот, стоит и на милующихся волков смотрит. Рядом Жарова то ли в обмороке, то ли просто притворяется, по всей комнате трупы раскиданы, а тут — любовь во всей красе.
Волчица рядом вздрогнула, застонала. Под боком лужа крови. Крепкие у Милолики зубки. Порвала так, что жгут накладывать нужно. Как бы не сдохла эта тварь по дороге. Ребята Довлатова, подоспевшие несколькими минутами позже. молча переглянулись и попятились к выходу. А на мордах удивление и восторг. Омега!
Невозможное чудо, которого оборотни так долго ждали. Но сейчас не до знакомств.
Нужно зачистить эти земли от всех отморозков.
Влад перевел дыхание, еще раз осматривая опустевшее помещение. А самого до сих пор от напряжения перетряхивало. Ох, Милолика-Милолика, снова ты все планы спутала. И как всегда с плохого на хорошее перескочить умудрилась.
Гричко так ошарашен был, да и все остальные, что упустил момент. И жаль только, что этому уроду легкая смерть досталась. Годами такую шваль пытать надо, чтобы он в ад, как на отдых, провалиться мечтал.
Руслан тихонько рыкнул в его сторону, мол «свали уже» А глаза злые и благодарные одновременно. С невероятным, просто огромным облегчением Влад склонил перед альфой голову. У первого попавшегося покойника мобилу и одежду изъял, подхватил едва живую от шока Жарову и вон отсюда.
Кристина не сопротивлялась. Только оглядывалась все на измочаленный труп черного волка с почти оторванной головой, а по щекам слезы. И явно не от боли.
— Миша, Миша, — лепетала искусанными губами.
— Закрой рот, — прорычал Влад, набирая номер Довлатова. Пора было начинать зачистку.
Глава 33
— Ты жив, жив!
Она плакала навзрыд, обнимая его за шею. Боль от обратного оборота давно ушла, но стала тем спусковым крючком, который дал волю слезам.
— Девочка моя, — ее мокрые щеки покрывали быстрыми и лёгкими поцелуями, — все хорошо, ну что ты…
Все хорошо?! Да как же все хорошо, когда плечо в крови! И вокруг так мерзко пахнет смертью. Ей не хотелось этим дышать! Не хотелось видеть разбросанные по земле трупы. А ещё очень кружилась голова. И на краю сознания дрожал и менялся навязчивый образ-ощущение. Взволнованная, обеспокоенная волчица. Пушистый хвост, длинные, стройные лапы, а на плече круглое-круглое пятнышко. Как серебряная монетка!
— Я…. О, Господи, Руслан, я… Волчица?!
Мужчина рассмеялся. Легко и беззаботно, словно они были сейчас на прогулке, а не в этой жуткой дыре.
— Волчица, моя девочка. Красивая, храбрая волчица, которая стала такой неожиданностью, что даже я растерялся.
— Гр-р-р, — ласково рыкнул она, — ОЙ! — закрыла рот ладошками.
Глаза мужчины пожелтели. И свежий, чуть терпкий запах обнаженного тела стал ещё ярче.
— Рычи, маленькая, — прошептал, оглаживая ее прикушенные губы, — Не сдерживай и не дави на свое второе «Я» Она только проснулась и очень испугана. Будь снисходительна.
В ушах послышался жалобный, тихий плач. Ей было очень плохо там, в темноте!
Одиноко и тоскливо. Она так хотела снова стать свободной. Прижаться к своему самцу и приласкать их щенка. Облизать маленькую мордочку, глубоко вдыхая родной запах детёныша.
— Олежка!
— С ним все хорошо, малышка. И он очень скучает. Нам пора домой.
Но встать и отцепиться от Руслана Милолика просто не могла! Выдержки только и хватило, чтобы прикрыть наготу, а потом она опять прилипла к своему мужчине.
Вкусному и теплому. Живому! От мысли, чем все могло закончиться, из горла вырвался скулеж.
— Все хорошо, — ее гладили по голове, успокаивали, целовали, — Теперь все точно будет хорошо.
Через некоторое время к дому подъехал черный внедорожник. Оборотень, выскочивший из него, был ей незнаком. Милолика зарычала.
— Ребята Макса, — тихо пояснил Руслан, — Я все расскажу, любимая.
Настороженно поглядывая на замершего оборотня, она забралась внутрь.
Закрытые помещения ей резко перестали нравиться. В темном, просторном салоне пахло кожей. Железом и немного бензином. А ещё медикаментами. Аптечка! И ее как будто толкнули к маленькому оранжевому ящичку.
— Ох!
И опять над ней смеются! А образ волчицы беспокойно крутится внутри. Требует облизать и вылечить!
— Давай, моя хорошая, делай что хочешь, — Руслан развалился на широком сиденье, давая доступ к себе, — Не сдерживайся.
Он был совсем без рубашки. Только в конце как застегнутых штанах. Даже босой!
Схватив спиртовые салфетки и стерильный бинт, Милолика бросилась помогать.
Все в ней требовало этого. Как дыхание, как новый удар сердца, было необходимо дрожащими пальцами стирать засохшую кровь, подбираясь все ближе и ближе к уродливому. маленькому отверстию. Он был ранен в плечо. Но так близко к груди, что ей показалось это смертельным! А второй выстрел?! Она же слышала!
— Под ноги. Он стрелял мне под ноги…, - голос над ухом хрипел и ломался. В запахе хвои и морского бриза появились первые нотки шторма. Дикого, но мягкого, нежного и сметающего все на своем пути.
Испачканная салфетка смятым комочком упала на пол. А ее ладони уже скользили по горячей, как песок пустынь коже, чертили плавные узоры по напряжённым мускулам. Рельефным, крепким… И картинка перед глазами поплыла, оставляя лишь избранные детали. Танцующий между пальцами хоровод искорок. Бледно-золотые, почти прозрачные потоки, клубящиеся там, где касалась ее рука. Они были ярче и толще на груди и почти совсем истончались у шеи. Становились почти невидимыми. Совсем слабыми…
Серая, дымная полоска, похожая на ошейник лишала их сияния. Не давала течь свободно и легко, душила собой. словно высасывая жизнь. Ее нужно снять.
Порвать, и сбросить на пол, в грязь из которой она сделана… Не понимая, что делает, Милолика потянулась к
