Я практически не думала об Эллоре, только иногда перед сном, если удавалось урвать пару мгновений между моментом как голова касалась подушки и тем как я проваливалась в сон без сновидений.
Наконец, время подготовки подходило к концу, и мы с тором Кером отправились в столицу. Я была уверена, что придется проходить жесткий отбор или экзамены, но мы просто приехали в академию и отправились к ее хозяину. Меня оставили в коридоре перед золотой табличкой «РЕКТОР», а мужчины заперлись в кабинете и общались.
Спустя минут десять, тор Кер вышел из кабинета и передал мне бумагу на которой было написано «Мила Армар, студентка первого курса» и стояла переливающаяся печать. И все.
— С этого момента, ты девочка моя, просто Мила Армар. Никаких больше привилегий. Это важное условие. Иначе тебе не дадут прохода. Ты понимаешь? Они не отступят, как только узнают в тебе наследницу рода.
— Да, понимаю, дядя. — тихо произнесла и подалась вперед к тору, он, поняв меня тоже подался ко мне и крепко обнял.
— Все, Мила, мне пора и тебе тоже. На каникулы будешь прибывать домой порталом, их тебе будут передавать накануне. Прости милая, я понимаю, что ты не любишь порталы, но тратить время на дорогу будет расточительным.
— Я понимаю. — я вытерла набежавшую слезу, потом сильно-сильно прижалась к нему и прошептала куда-то в район груди — я буду скучать, очень-очень!
— И я! Прости дитя, мне пора уходить, а тебе на первый этаж, там канцелярия.
Он отпустил меня и сделав шаг назад, растворился в мареве портала, а я, утерев снова выступившие слезы, развернулась и направилась по коридору к лестнице на первый этаж.
Обучение началось.
Глава 18
Первые несколько месяцев я провела в постоянном стрессе и сне. Не думала больше ни о каких проблемах. Меня беспокоило только наличие еды и возможность спать. Нет, к нам не относились как к отбросам, нас не третировали, но вот слово — выносливость стояло на первом месте во всем.
Вначале нас гоняли по физическому воспитанию, оружию, основам выживания, основам защиты, основам тяжелого труда. Да, как бы это не было странно, но студентов первого курса гоняли на поля и заставляли таскать огромные ящики с овощами.
Потом, только спустя пару месяцев, нас вернули в стены академии и к физ. подготовке добавились еще лекции в академических аудиториях. Опять же, еда в академической столовой радовала нас больше бесконечного овощного рагу!
То, с чем я столкнулась в самом начале учебы и то, что определило всю мою дальнейшую жизнь — это стычка с Ректором. На третий день моего пребывания в стенах учебного заведения, он вызвал меня к себе и «объяснил», что жизнь моя тут может быть сладкой, а может стать просто невыносимой и способ решения вопроса один — деньги. Раз за меня просил такой уважаемый и богатый человек как тор Кер, то я могу у него выпросить денег на «финансирование» академии, а точнее самого тора Ректора. Я отказалась. После этого нас отправили на «практику» в поля. Так сказать — полное погружение в тяготы студенческой жизни.
После нашего возвращения у меня состоялся еще один разговор с Ректором. Он уговаривал меня поступить правильно и упростить свою жизнь. Мне будут выделены лучшие комнаты, меня освободят от физических нагрузок, от которых уже хотелось выть. Но я все равно отказалась втягивать в это тора Кера. И меня «наказали».
Как оказалось, наказали не только меня, но и еще нескольких студентов, среди которых был и самый завидный первокурсник академии — сын главы клана северных Марк Тибор. Он наотрез отказался платить ректору за поблажки. Хотя по сути в академии он должен был учиться только на словах и все это обучение и лицензия ему нужны были лишь для того, чтобы вступить в права управления кланом своего отца. Но он уперся и решил доказать сам себе, что ли, что он достоин этого. Его наказание было простым. Нас разделили на пары, которые будут работать весь год и зарабатывать очки, в конце года очки будут влиять на оценку, а итоговые оценки на вид получаемой лицензии, в общем, этому парню в пару дали меня — самое никчемное существо в академии. Несмотря на все старания Растарда, его отца и тора Кера — я была самой слабой. Почти самому магически сильному, хитрому, умному и выносливому самому высокомерному дали просто меня. Это было невероятное оскорбление статуса Тиборов. Кроме того, что делили нас на боевые пары совместимости — так как много времени нам бы пришлось проводить вместе, но еще и по способностям. Нет, тут не ставили слабого и сильного вместе — это не результативно. Только самые сильные с самыми сильными, и слабые с самыми слабыми — так слабые вылетали быстрее.
Одним выстрелом ректор отомстил нам обоим — я с нагрузкой Марка не справлялась, а он был оскорблен и рассержен действиями ректора и, соответственно, не общался со мной. Я была для него камнем, тянущим ко дну.
Все в Марке было превосходным. Превосходная физическая подготовка, превосходное владение магией, превосходное владение оружием, всеми видами оружия, превосходное тело и ум. Все в нем было с частичкой превосходства. Соответственно он был просто невыносим, высокомерен язвителен. Вся эта смесь его достижений била по мне тяжелым камнем.
Сегодня, спустя уже три месяца после начала обучения нам снова объявили о практике в лесах на территории болотного края. За все это время я так ни с кем и не сблизилась, да я даже не знала имен половины, учащихся с нами студентов. Целый месяц я носилась по пятам за Марком, стараясь хоть немного приблизиться к его уровню — какое там! Меня игнорировали, пару раз пожелали сдохнуть, несколько раз бросали на растерзание магически одарённых студентов, любивших «издеваться» над «простыми». Но вот новое назначение и я слышу, как Марк орет в коридоре — он узнал, куда нас отправляют и теперь воет от того, что почти шесть недель будет вынужден жить со мной в одном магшалаше, жрать со мной из одной миски и вообще находиться рядом с «этой невыносимо тоскливой слабачкой, которая ему всю жизнь, тварь, испортила, неужели было так трудно переспать с долбанным ректором???»
— Ха-ха-ха — грустно протянула я, да, я уже была готова идти на поклон к тору Керу и просить его как-то повлиять на эту ситуацию, но из-за распределения, я просто не успею, а это еще почти полтора месяца рядом с этим невыносимым «совершенством».
— Твою мать, Брунгильда, — в сердцах выдала я любимую цитату
