Карина сидела, сцепив руки на коленях — прямая, напряженная, как туго сжатая пружина. Люда поймала себя на мысли о том, что сидит так же.
— Бояться не надо, — мягко сказал Эльдар. — Это не самая плохая вещь на свете. А вот в лес пока не суйтесь. Узнаю, что ходили — выпорю собственноручно.
Люда подумала, что с него станется.
***
В высшей степени серьезное обещание Эльдара надрать задницу всякому, кто сунется в лес, нисколько не напугало Карину. Возле ректората уже вывесили расписание на завтра, и первокурсники дружно ныли: четыре пары, на первой алгебра и начала анализа, вторая и третья — русский язык и история, и замыкает сей достойный ряд практикум по введению в специальность.
— Слава богу, не физра, — заметила Карина, всей душой ненавидевшая физкультуру, и сказала Гольцовой, которая с крайне серьезным видом переписывала расписание в блокнот: — Мань, пошли в столовку. Разговор есть про Эльдара нашего свет Сергеича.
— Пошли лучше на улице посидим, — предложила Маша и добавила: — Народу много, мало ли, кто уши будет греть.
Карина не могла не признать, что это вполне разумное предложение.
Набрав в столовой пакет выпечки, они устроились прямо на газоне. Солнышко припекало совсем по-летнему, и можно было представить себя на милом пикничке. Карина почесала левую лопатку — наложенная в лазарете мазь практически залечила ожог — и сказала:
— Не реви, Мань. Ну что поделать, если и правда — мы за порог, а нам пулю в голову. Будем жить потихоньку, посмотрим, куда кривая вывезет.
Маша вздохнула, задумчиво рассматривая треугольную слойку с ветчиной и грибами.
— А если мы ничего не будем делать? Никакой магии? Как нас тогда вычислят?
Карина выразительно закатила глаза.
— Прямо, не будем. А если бабушку твою опять удар хватит? Не дай бог, конечно… — Карина энергично поплевала через левое плечо и, за неимением рядом деревяшек, постучала по собственной голове. — Ты точно не будешь просто так стоять да смотреть, — Маша угрюмо кивнула, соглашаясь, и Карина продолжала: — Так что правильно, в принципе, он все сказал. Сиди да учись.
Маша все-таки откусила от своей слойки и, прожевав, поинтересовалась:
— А о чем ты поговорить хотела?
Карина задумчиво провела ладонью по коротко стриженному затылку и собралась было рассказать о своих подозрениях по поводу Эльдара, но в это время к ним подошла Елена и крайне холодно промолвила, как обычно, не глядя в глаза:
— Слушайте, первачье. Я не буду разбираться, кто именно из вас оставил в комнате срач. Я просто предупреждаю: еще раз устроите подобное — я все ваше барахло вам в задницы позапихиваю. Это понятно?
Ледяной тон и полный презрения поворот головы сработали для Карины, как красная тряпка для быка. То, что эта светловолосая шишка на ровном месте вчера очищала рану, делала перевязку и заботливо устраивала Карину поудобнее на койке в лазарете, теперь не имело абсолютно никакого значения. Поднявшись с травы и полностью игнорируя предупредительный писк Маши, Карина уперла руки в бока и сообщила:
— Срача не было. Я оставила юбку на своей кровати, но это не срач. Кровать моя. Юбка моя. А ты рот прикрой. Не успела я заехать, как ты уже разгавкалась.
Подача в нос была молниеносной — Карина при всем желании не смогла бы ни увернуться, ни дать мерзавке сдачи. Не успела бы. Она и не предполагала, что люди могут двигаться настолько быстро. Раз! — и она уже валяется в траве, а над ней плавают белые пельменины облаков в синем небесном бульоне, из разбитого носа льется кровь, а ноги соседки как раз рядом — тощие, с плохо сбритыми светлыми волосками у правого колена, обутые в простенькие заношенные балетки.
В следующий миг Карина уже схватила Елену за щиколотку, дернула ее на себя и, когда соседка свалилась в траву, вцепилась ей в волосы. У Карины не было никакого опыта драк, хотя она нарывалась не раз и не два, а вот сейчас пожалуйста, все получилось.
Девушки вопили, катаясь по траве, таская друг друга за волосы и царапаясь, как две дикие кошки. Отборной нецензурщине, которой они, вереща на весь студгородок, поливали друг друга, позавидовал бы пиратский боцман. Студенты сбегались посмотреть на веселое зрелище, Маша с причитаниями бегала вокруг визжащего и матерящегося клубка, не зная, как растащить орущих и плачущих соседок, и кто-то радостно и возбужденно орал:
— Драка! Драка!
В конце концов, Карину обхватили чьи-то сильные руки и умудрились оторвать от исцарапанной соперницы. Карина визжала и отбивалась — схвативший не выпускал ее. Елена — жалкая, растрепанная, с наполовину оторванным рукавом копеечной блузки — отползла по траве, и в ее взгляде сейчас не было ничего, кроме испуганного сожаления.
— Лена, в свою комнату, — сдавленно приказал Эльдар: именно он умудрился разнять дерущихся. — Потом поговорим…
Карина взвизгнула и попыталась укусить его за руку — горячка боя еще не схлынула с нее. И тотчас же стало больно, да так, что в глазах помутилось. То ли это было заклинание, которым Эльдар огрел ее в наказание за драку, то ли он просто свернул ее в бараний рог и поволок прочь.
Она снова стала осознавать себя тогда, когда за ними хлопнула дверь. Первым пришел легкий запах тропических растений, воды и земли, потом послышалось мелодичное журчание ручейка, и Карина поняла, что они находятся в оранжерее. Эльдар осторожно поставил Карину на ноги, но не отпускал — держал по-прежнему крепко.
Пальма, под которой они стояли, развесила длинные листья, словно складки зонта. На мгновение Карине показалось, что где-то над их головами действительно идет дождь.
— Успокоилась? — спросил Эльдар. Рубашка, та самая, в которой он был на торжественном собрании, сейчас была расстегнута на несколько пуговиц, открывая жирные черви шрамов. Карина с брезгливым ужасом подумала, что человек, которого она ненавидит и презирает больше всех на свете, до сих пор крепко держит ее за предплечья, а в оранжерее, кроме них, ни одной живой души.
— Успокоилась? — с нажимом повторил Эльдар.
— А что она..? — начала было Карина и осеклась. — Я ничего… — и осеклась снова.
Хищные, карие с прозеленью глаза человека-дракона смотрели на нее так, что хотелось удрать как можно дальше. От Эльдара веяло легким древесным ароматом дорогого одеколона, Карина видела, как дрожит синяя жилка у него на шее, и не могла понять, что чувствует.
— Тебя отчислить? — глухо осведомился Эльдар.
— На здоровье, — выплюнула Карина. — Я этого и добиваюсь.
— Я вижу. Тебя убьют сразу же, как ты появишься на вокзале в Дербенево.
— А вам не все равно? — лицо почему-то стало влажным, и Карина растерянно поняла, что плачет. — Убьют и убьют…
— Нет, — ответил Эльдар и разжал руки. Несколько мгновений Карина еще чувствовала его прикосновение, а потом оно растаяло, и она отступила. — Нет,
