— Почему вы не появлялись при дворе раньше? — спросил мой партнер, не утруждая себя приветствиями. Я оценила доброжелательную улыбку крупного рта и с достоинством откликнулась:
— Сиротам некогда танцевать, ваше высочество. Сироты должны зарабатывать на жизнь.
Принц Эван вздохнул и спросил:
— Меня так легко узнать?
— Такого прекрасного кавалера ни с кем не перепутаешь, — ответила я. — Но если жизнь и рассудок еще дороги вам, то уберите руку с моей талии.
В моем голосе было нечто, заставившее принца подчиниться. Его правая рука вернулась с талии на лопатку, и принц спросил:
— Почему вы такая недотрога, Вера?
Я решила сказать правду — тем более, он все равно не поверит.
— Потому что я смерть. Хотите мучительной гибели — проведите со мной ночь, и сначала вам будет очень хорошо, а потом очень плохо.
Эххе закончился, но принц и не подумал со мной расстаться. Сжав мое запястье — вроде бы несильно, но при всем желании не вырваться — он повлек меня к небольшой двери, украшенной золотым гербом: маленькой гостиной для отдыха монарших особ. Сейчас она пустовала. Принц закрыл дверь, снял маску и спросил:
— Когда вы начнете поиск Эвгара?
Его лицо было практически точной копией лица в медальоне. Вот только взгляд пропавшего сына короля был усталым и грустным. Застарелая такая усталость, которая не снимается никаким отдыхом.
— Я уже начала его, ваше высочество, — сказала я, устроилась в небольшом кресле и очаровательно улыбнулась. — Так кто же та женщина, к которой ушел ваш брат?
Принц оценивающе посмотрел на меня. Сел на банкетку напротив.
— Нет никакой женщины, — со вздохом ответил он. — Эвгар говорил, что влюбился, но это было пять лет назад.
— И чем же все кончилось?
— Ничем. Насколько я понял, та дама ответила ему отказом.
— Чем он занимался, когда жил на Приморской?
Некоторое время Эван молчал, задумчиво глядя на меня, точно прикидывал, какую долю информации следует выдать. Мне все сильнее начинало казаться, что за пропавшим Эвгаром стоит какая-то мрачная тайна, и колдовские способности — всего лишь мелкая деталь.
— Алхимия и артефакторика, — наконец, сказал Эван. — Он хотел работать во дворце, но матушка запретила. На Приморской была его лаборатория.
Значит, артефакторика. Я мысленно выругалась — грязно, со всеми возможными загибами. Нет ничего хуже самодеятельного артефактора, обычно с их делами вплотную связан криминал. А если тут еще и алхимия, то пиши пропало.
Я понимала, куда еще мне придется отправиться. И это вызывало дрожь.
— Он добился успехов? — спросила я. Эван кивнул.
— Небольших. Взрывчатая смесь для фейерверков нового типа. Теперь они не разрываются в руках, даже дети могут запускать салюты.
— Как это трогательно, — улыбнулась я. — Скажите, а почему ваш отец решил искать Эвгара именно сейчас?
— А что вас удивляет? — ответил Эван вопросом на вопрос. Ух, как я этого не люблю!
— Ваш брат взрослый, дееспособный мужчина. По всем законам он имеет полное право жить там, где считает нужным, и не давать никому отчета, — я сделала паузу и добавила: — Вашему отцу понадобился личный маг — почему?
Эван неопределенно пожал плечами.
— Спросите у него, — посоветовал он. — Мой брат несчастный человек, на самом деле. Отец нас любит, неудивительно, что он беспокоится.
Я отметила, что мой вопрос в принципе остался без ответа. Интересная семейка, и каждый что-то не договаривает.
— Когда Эвгар занялся артефактами?
— Около четырех лет назад, — неуверенно сказал принц. — Может, три с половиной…
Ага. Значит, после неудачного романа Эвгар взялся за работу с артефактами. Артефакторика очень сложная область, смесь науки и магии, и если большую часть заклинаний можно творить просто так, без вспомогательных принадлежностей, то есть и такие случаи, для которых нужны артефакты. Например, привороты.
— Благодарю вас, ваше высочество, — я почтительно склонила голову и добавила: — Я сделаю все, чтобы найти вашего брата.
Эван кивнул, и в его глазах мелькнула странная тень, которой я не поняла. Словно где-то в разуме принца поднялось тяжелым китом некое воспоминание.
— Еще один танец? — спросил он.
Король позволил мне провести ночь в покоях Эвгара. После бала я пришла сюда и с удовольствием убедилась, что для меня подготовили чайник чаю и печенье.
Люблю, знаете ли, выпить чашечку черного свазиленского перед сном.
Заперев двери, я прошла через уже знакомую мне комнату в спальню. То ли Эвгар не мог приложить руку к обстановке, то ли ему было все равно, но спальня была такой же скучной, с ноткой легкого кокетства. Широкая кровать под балдахином, прикроватный столик с уже зажженной лампой, светло-голубой восточный ковер с затейливым рисунком — не представляю, как в такой обстановке может жить маг. Вот просто не представляю.
Я навестила уборную, затем разделась, с удовольствием расшнуровала надоевший корсет и, оставшись в белье, вытянулась на кровати. Прекрасно. В меру мягко, в меру жестко, одеяло легкое и в то же время теплое. Разумеется, белье давным-давно поменяли, но в комнате все равно осталось нечто, принадлежавшее владельцу. Какие-то тени мыслей, чувств, желаний… Я не знала, как это назвать, но мне нужно было это почувствовать. Без этого поиск был бы бессмысленным.
Спустя четверть часа я все-таки смогла уловить легкий запах. Он был похож на тонкую светлую прядь тумана и был мне знаком. Неудивительно, думала я, прогоняя его перед собой, он похож на запах короля Пауля и принца Эвана… Запах был грустным, жизнь Эвгара была не слишком-то счастливой. Одинокий, никому не нужный, даже любимая женщина отказала.
А что, кстати, делают мужчины из высшего общества, когда им отказывают женщины?
Я ухмыльнулась и выдвинула ящик прикроватного столика. Тонкая сигара сорта каиба в упаковке, изящная зажигалка, потертая серебряная монетка, пожелтевший билет в оперу с оторванным краем и классический журнал «Путеводитель джентльмена».
— Ну что ж, пируем, — сказала я.
Сняв упаковку с сигары и закурив, я в очередной раз пообещала себе, что когда-нибудь брошу это вредное занятие. Но сорт каиба это форменное искушение, а как победить искушение? Правильно, поддаться ему. К тому же, не так часто я и дымлю… Уложив подушки поудобнее, я села в кровати и раскрыла журнал. Вот что значит качественная бумага и печать, страницы даже не пожелтели.
Первые разделы были довольно скучными. Большой рассказ о новых яхтах, реклама первого самоходного экипажа, дорогие ателье, новые театральные постановки… Реклама публичных домов и девушек располагалась в конце, на желтых страницах, и сопровождалась изображениями, описаниями и подробными расценками. Девушки были всех размеров и цветов, нашелся даже юноша с длинными косами, который возлежал среди пышных подушек, кокетливо прикрыв член букетиком фиалок. Впрочем, чтоб закрыть его, понадобился бы целый ящик этих цветочков.
— Да вы знаете толк в извращениях, Эвгар… — проговорила
