Пока я шел по дороге в хлюпающих носках и со стекающей по моему лицу теплой кровью, я задался вопросом, что если Младший решил, что ему все же удалось убить меня. А что насчет Кэролайн и Лили? Неужели он настолько сумасшедший, чтобы напасть на них? Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я побежал.
Спустя какое-то время я добрался до фермы, расположенной примерно в ста метрах от дороги. Почти во всех окнах горел свет. Когда я поднялся по ступенькам, я осмотрел себя и увидел, что моя рубашка пропитана кровью. Я задался вопросом, как они встретят меня - незнакомца с рубашкой в крови, без обуви, но с галстуком.
Я постучал. Внутри залаяла мелкая собачка, и через некоторое время за стеклом у двери появилась женщина лет семидесяти. Она отодвинула оконную занавеску и посмотрела на меня через овальные очки. Ее седые волосы были стянуты в тугой пучок. В ее глазах отразился ужас. Должно быть, я выглядел еще хуже, чем себе представлял.
— Что ты хочешь? — прокричала она через дверь.
— Я попал в аварию, — ответил я. — Мне необходимо воспользоваться вашим телефоном.
— Ты пьян?
— Нет, мэм.
Она внимательно оглядела меня сверху донизу.
— Промокший насквозь. А где же обувь?
— В озере, — сказал я. — Моя машина упала в озеро. Мне пришлось искупаться.
— Тыть загнал свою машину в озеро? Что за глупости таковые?
— Я не хотел этого делать, мэм. Несчастный случай. Пожалуйста, просто принесите мне телефон к двери. Я буду вам очень признателен.
— Кровь бежит, как у раненой свиньи.
— Знаю. Я ударился головой.
— Как тебя зовут?
— Диллард. Джо Диллард.
— Диллард? Ты имеешь какое-то отношение к Хобби и Рине Диллард из Сулфур-Спрингс?
— Я так не думаю. Пожалуйста, мэм, у вас имеется телефон? Могу ли я воспользоваться им?
— Ну, — сказала она, подумав немного, — ты не похож на бандита.
Она открыла дверь и я вошел. Вероятно, надо было сказать спасибо за это галстуку.
16 июня
23:00
Я позвонил Кэролайн из дома женщины в горах, и они с Лили приехали забрать меня. Лили заплакала, как только увидела меня. После того, как я сел в машину и ситуация немного успокоилась, я рассказал им, что случилось, и кто, по-моему мнению, столкнул меня в озеро.
— Что ты собираешься делать? — спросила меня жена.
— Я не знаю. Думаю, начну со звонка в полицию.
На мобильном телефоне Кэролайн я набрал 911- мой остался в машине на дне озера. Я сообщил диспетчеру, что случилось, и что я направляюсь в больницу. Она сказала, что направит туда кого-нибудь.
Поскольку нападение произошло в округе, то данное преступление находилось в юрисдикции Управления шерифа округа Вашингтон. Когда доктор зашивал мою разорванную бровь, пришел детектив и встал рядом с кушеткой.
Мои травмы состояли из ушиба грудной кости, нескольких поврежденных ребер и пятисантиметрового пореза над левой бровью. Врач закрыл мой левый глаз, пока зашивал, поэтому своим правым глазом я мог разглядеть детектива, которого отправили поговорить со мной. Его звали Сэм Уайзман. Он был ростом под два метра и, вероятно, весил около двухсот килограммов. Кроме того, он был неприветлив и даже не потрудился скрыть, что я ему не нравлюсь. Причиной этой неприязни являлся ответчик, которого я защищал несколько лет назад. Группа подростков разгромила баптистскую церковь. Они разбили все стекла, по всему святилищу разлили краску и разбросали горчицу, а также все то, что смогли отыскать. Ущерб составил пятьдесят тысяч долларов. Сэм взялся за это дело, и к несчастью для моей клиентки, 15-летней девочки по имени Делорес МакКинни, церковь, которую они разрушили, оказалась церковью, в которую Сэм ходил каждое воскресенье со своей матерью.
Сэм настаивал на том, чтобы все участвовавшие в нападении несовершеннолетние были задержаны и помещены в тюрьму, как минимум на год. Такое требование я считал необоснованным, так как моя клиентка была хорошей ученицей, у нее не было никаких приводов, и она призналась во всем и раскаялась, а ее родители были готовы возместить часть ущерба церкви. Девочка признала себя виновной в вандализме, и я нанял психолога для участия в слушании при вынесении приговора. Узнав о том, сколько дети выпили, и услышав, что они похитили выпивку и таблетки у своих родителей, а также заявление психиатра о давлении сверстников и бандитском менталитете, судья приговорил всех к испытательному сроку. Сэм обвинил в этом меня.
Пока я лежал на кушетке, я рассказал о произошедших событиях Сэму, в том числе, и о сыне Тестера и о том, что произошло в зале суда после обвинения Энджелы. Проблема заключалась в том, что я, в действительности, не видел человека, управлявшего машиной. Я даже не знал номера машины.
— Я не смогу получить ордер на арест на основании того, что вы рассказали.
— Знаю.
— Я могу узнать, где он живет, и спросить шерифа, разрешит ли он мне поговорить с ним завтра.
— Я сомневаюсь, что он в чем-то признается.
— На его машине могут быть повреждения, но вы знаете, это будет очень сложно доказать. Если вы захотите обвинить заместителя шерифа в том, что он сделал что-то настолько безумное, вам понадобятся нечто большее, чем просто подозрения.
— Понимаю.
Сэм закончил писать свои заметки и грубовато сказал, что позаботится о том, чтобы моя страховая компания получила копию его отчета. Доктор закончил зашивать рану, и мы с Кэролайн и Лили выйдя, направились домой в полной тишине.
— Что ты собираешься делать? — спросила Кэролайн через десять минут.
— Я не решил. Но ты и Лили должны быть вдвойне осторожны. Ты понимаешь это? Возможно, неплохо было бы уехать отсюда на несколько недель.
— Я не позволю какому-то ублюдку выгнать меня из моего дома, — сказала Кэролайн.
— Кэролайн, этот парень опасный безумец. Неужели тебе ничуть не страшно?
— Да, немного. Но если он решит войти в дом, Рио съест его живьем, ... если ему удастся справиться с Рио, у меня имеется отличный рейнджер, который позаботится обо мне.
— Сегодня вечером он почти взял вверх над твоим большим и сильным рейнджером.
— Но он не сделал же этого? Мой рейнджер выжил и готов снова сражаться.
Когда мы вернулись домой, уже
