Я засмеялась, по щекам скатилось еще несколько слезинок. Угри были отвратительны.
– Знаю, что у тебя там осталась семья, – продолжал он, вновь став серьезным, – и что ты можешь выбрать Валению. Но помни: здесь у тебя тоже есть дом, рядом со мной и Люком.
Я встретилась с ним глазами. Его слова омывали меня как ласковый дождь. У меня были дом, семья и друзья по обе стороны канала. Я подумала о моей отважной Мириай, которая покинула Мэвану, чтобы вернуться в Валению, несмотря на мои просьбы остаться. У нее все еще были обязанности, четырехлетний контракт с Патрисом Линвиллем. Но когда эти четыре года пройдут…
Я рассказала ей о своей идее в надежде, что это заставит ее вернуться в Мэвану. Сама я еще только обдумывала далекую цель и боялась рассказать о ней другим. Но Мириай улыбнулась, когда я поделилась с ней своими надеждами, и даже сказала, что непременно вернется ради такого.
– А теперь, – Журден поднялся на ноги и подал мне руку, – для тебя оседлали лошадь.
– Зачем? – спросила я, позволяя ему увести меня прочь от рощи.
– Замок лорда Моргана совсем неподалеку, – объяснил Журден, и, клянусь, я заметила искру озорства в его глазах. – Почему бы тебе не пригласить его к нам на вечерний пир?
Я сдержала новый смешок, но он увидел, как сморщился мой нос. Я поразилась, что он тоже догадывался о наших чувствах, о притяжении между мной и Картье. Казалось, весь мир видел это, когда я стояла рядом со своим бывшим наставником, словно между нами пробегали искры. Возможно, мне не стоило удивляться: это началось еще до солнцестояния, прежде чем я сумела все осознать.
Журден подвел меня к лошади, ожидавшей в прохладной тени конюшни. Я села на нее. Ветер вздыхал в моих волосах, роняя золотые отблески на сено и кожу седла. Я посмотрела на отца.
– Поезжай на запад, – велел он, потрепав лошадь по холке. – Следуй за цветами караганы, они приведут тебя к Моргану.
Я уже хотела пришпорить лошадь, мое сердце стучало, как барабан, когда Журден взялся за поводья, заставляя меня взглянуть на него.
– Возвращайся дотемна, – добавил он. – Иначе я буду волноваться.
– Не беспокойтесь, отец, – ответила я, но улыбнулась, когда он наградил меня пронзительным взглядом, намекая, что мне лучше не венчаться без его ведома.
Несси уселась у его ног, словно понимала, что в эту поездку я должна отправиться одна.
Мы мчались через поля, догоняя опускавшееся на западе солнце, следуя за синими цветами.
Глава 34. Авиана
Земли лорда Моргана, замок Брай.
Прекрасный замок Брай возвышался среди дубовой рощи, у подножия гор Киллу. Моя кобыла пошла шагом, когда мы достигли деревьев. Я поняла, что возвращение Картье было не таким, как у Журдена и Люка.
Замок казался тихим и заброшенным. Двадцать пять лет он разрушался, уходил в землю. Я спешилась, привязала лошадь под сенью одного из дубов и направилась во двор. Мои пальцы скользили по стеблям длинных трав, касались цветов караганы, раскрывших свои любящие прохладу лепестки. Я шла по узкой тропе, проложенной Картье. Остановилась, чтобы сорвать несколько цветов, стараясь не пораниться о шипы.
Вспомнила, что ему нравятся распущенные волосы. Однажды он увенчал меня анемонами. Я расплела косы и позволила локонам упасть на плечи, украсив их цветами караганы.
Оглядела свои бриджи, ботинки, развязавшийся ворот рубашки, кулон, который блестел серебром над моим сердцем. Вот она я, вот что я отдам ему.
Я поднялась по разбитым ступеням во двор. Там было тихо. Природа захватила большую его часть, по стенам вился виноград, лез в разбитые окна. Множество сорняков отпугивало хулиганов, поднимаясь из трещин в камнях, вызывая у меня желание чихнуть, когда я проходила мимо. Но я видела путь Картье. Он проложил, прорубил себе дорогу сквозь заросли к двойным парадным дверям, печально свисавшим с петель.
Тень замка дохнула прохладой мне в лицо – к вечеру на нем проступит солнечный ожог, – и я осторожно вошла в прихожую, уворачиваясь от лоз и трав, прораставших сквозь разбитые плиты пола. Даже разрушение здесь казалось мне прекрасным. Мебель замерла, покрытая пылью и паутиной. Я остановилась у кресла в прихожей и коснулась пыльной узорной обивки, представив, как Картье сидел в нем ребенком.
– А я гадал, когда увижу тебя снова.
Его голос раздался так неожиданно. Я вздрогнула, прижав руки к сердцу, и обернулась. Он стоял посреди огромной лестницы, глядя на меня с тенью улыбки.
– Мог бы и не пугать меня! – заявила я.
Картье уже спускался по лестнице в потоках света, струившихся в арочные окна.
– Добро пожаловать, – поприветствовал он. – Показать тебе замок?
– Да, лорд Морган.
Он безмолвно протянул мне руку, и наши пальцы сплелись.
– Начнем со второго этажа, – предложил Картье, ведя меня по лестнице, указывая на разбитые плиты, чтобы я не упала.
– Ты помнишь, как жил здесь? – спросила я. Мой голос зазвенел в коридоре, мы шли сквозь пыль и паутину по его прежнему дому.
– Иногда мне кажется, что да, – помедлив, ответил он, – но на самом деле нет. Я был совсем ребенком, когда отец сбежал в Валению. Вот мое любимое место.
Мы вошли в просторную комнату, полную света. Отпустив его руку, я прошла дальше, глядя на мраморные книжные полки, встроенные в стену. На них все еще оставалось множество книг. Над камином из розового камня висело треснувшее зеркало, мебель стояла там же, где и четверть века назад. Я подошла к огромным окнам с витражами – осколки стекла торчали из рам, как острые зубы, открывая прекрасный вид на поля.
– Где твои люди, Картье? – спросила я, не в силах сдержать любопытство.
– Прибудут завтра. Я хотел увидеть замок сам, один.
Я его понимала. Я всегда ценила моменты уединения, когда можно было поразмышлять. Более того, мне стало ясно, что он хотел увидеть комнаты родителей и сестры без посторонних.
Прежде чем вокруг нас сгустилась печаль, я заявила:
– Думаю, я с радостью смотрела бы из этого окна каждый день.
– Ты упустила лучшую часть комнаты, – заметил Картье.
Нахмурившись, я развернулась к нему.
– Что? Книги?
– Нет. Пол.
Я взглянула вниз. Сквозь следы от ботинок на грязном полу виднелись удивительные узорные плитки. Мы опустились на колени и принялись счищать накопившуюся за годы пыль. Цвета были яркими, каждая плитка была особенной, дышала красотой.
– Отец рассказывал мне, что они с матерью часто спорили из-за этих полов, – сидя на корточках, объяснил Картье.
– Почему?
– Он выложил пол плитками для нее. Она любила искусство и всегда говорила, что на них не обращают внимания. Все было просто: ей хотелось смотреть на плитки, ему – ходить по коврам. Каменные и плиточные полы ужасно холодны
