Тени пообещали дать ему все, что тот пожелает, если он принесет меня в жертву. Он… он не смог, и вырвавшиеся из зеркала твари растерзали его на моих глазах. Мне удалось бежать, и всю оставшуюся жизнь я пытался понять, что же случилось тогда в доме моего приемного отца. Я смог вернуться туда через много лет, когда уже был самостоятельным. Дом сгорел дотла еще в ночь моего побега, но я сумел найти проклятое зеркало, погубившее отца и едва не погубившее меня. Я спрятал его у себя в боксе, в подвале. Спрятал, уже зная, кто там живет.
Я думал, что сумею справиться с ним. Он казался слабым, но это была только игра. Он просто перенимал мои привычки, впитывал в себя мою личность. Я стал зависим от наших бесед, а потом… однажды он вырвался на свободу.
– Какая у него цель? – спросила Кристи, понимая, о ком говорит ее брат.
– Какая может быть цель у тени? Погубить свет и слиться с тьмой. Когда тьма поглотит теней, прекратится их боль, поскольку они постоянно чувствуют боль. Это и делает их такими яростными. Ненавидя свет, они не могут без света, но исчезают на свету, тают, как воск от огня. Они собираются разрушить Незримую Цитадель, погубить Принцессу, захватить все миры отражений, чтобы иметь возможность отражаться в каждом зеркале Изначального мира – и тогда люди нашего мира сами станут тенями.
– Этого нельзя допустить! – воскликнула Кристи.
– Да, – подтвердил Александр, – потому нам сначала надо уничтожить то зеркало, что у меня в боксе – так, как вы уничтожили зеркало в боксе Алекса.
– Но кто-то должен предупредить Томми! – вмешался Алекс.
– Алекс, мы могли бы отправить вас… тебя, – начала Кристи, но Алекс ее перебил:
– Нет, Кристи. Я – не принц Аркадии, а самый простой человек. Должен пойти кто-то из вас. Я думаю, лучше это будешь ты. А мы с Сашей разберемся с его зеркалом.
– Ты умеешь колдовать? – спросила у Александра Кристи. Тот отрицательно покачал головой. – Видишь, Алекс, я не могу идти. Так что…
– Тогда иди ты, Саша, – сказал Алекс. – А мы с Кристи останемся. Это будет правильно. Принцесса… она ведь тебя полюбила, не его. Ты должен защитить Томми. А мы займемся зеркалом.
* * *– Такое впечатление, что тут со времен пожара не убирались, – проворчал Алекс и чихнул.
– У тебя бокс был не в лучшем состоянии, – заметила Кристи.
– Я в него даже не заходил, – парировал Алекс, воюя с выключателем. – И света здесь нет. Хорошо, что мы фонари взяли.
Алекс включил фонарь, довольно мощный, и осветил внутренности бокса. В отличие от его собственного, бокс его соседа был не таким пустым: у одной стены стояли стеллажи с коробками, у другой – стол, похожий на слесарный верстак. В дальнем конце громоздилось нечто большое, накрытое тряпкой.
– Как ты думаешь, он дойдет? – спросил Алекс.
Кристи достала зеркальце и принялась осматривать внутреннее пространство бокса, но ловушек и скрытых тварей не обнаруживалось.
Александр не хотел уходить, однако в конце концов решился. Дорогу он знал.
– Я ведь, пока был заточен в зеркале, чувствовал все то, что чувствовал мой двойник. И старался запомнить.
Александр горел желанием отомстить тому, кого он звал Р’днаскел’лэ. У него в рукаве был козырь – он хоть и не владел магией, но магия двойника не действовала на него. Кроме той, что заточила его в зеркале, однако теперь, по словам Александра, провернуть такой фокус Р’днаскел’лэ не удастся. Хотя бы потому, что они будут находиться по одну сторону зеркала.
– Я его голыми руками порву, – заверил Александр. – Силы у него столько же, как у меня, а злости на порядок меньше, хоть он сам – воплощенное зло.
Перед уходом Алекс, пошептав что-то на ухо Уолкеру, отдал его Александру.
– Я сказал Уолкеру, что он побудет с тобой, – объяснил он. – Как я понимаю, Томми может тебе и не поверить. Тогда она поверит ему. Мне сказали, что Уолкер – ярок. Я не представляю, что это значит, но в людях он разбирается, и Томми это помнит.
– Даже странно как-то, без собаки, – сказал Алекс, подходя к накрытому тряпкой предмету. – Всю жизнь Уолкер был со мной, едва от мамкиной сиськи оторвался…
Он сдернул тряпку, открывая взгляду Кристи зеркало. Зеркало было страшным – оно, казалось, отражает черноту, к тому же белую деревянную раму украшали, если можно так выразиться, резные изображения перекошенных болью и ужасом человеческих лиц.
– Ну, и что же мы с ним сделаем? – спросил Алекс. – Разобьем?
– Не выйдет. – Кристи и Алекс тут же обернулись ко входу в подвал.
На пороге стоял Александр, глаза его скрывались за стеклами темных очков.
– Ты так быстро вернулся? – удивился Алекс.
В ответ на это замечание «Александр» снял очки и положил их в карман.
– Что за… – Невесть откуда в руках Алекса возник пистолет. – Кто ты такой?
– Ай-яй-яй, дружище, не узнаешь, что ли? – криво улыбнулся тот. – Твой Уолкер сразу же узнал бы…
Раздался выстрел; лже-Александра отшвырнуло к двери, он ударился о стену… встал, выпрямился и вновь улыбнулся:
– Недурно. «Глок» небось.
– Chaetnnic ath a enioad hmohd l’laes, – Кристи, сжав в одной руке зеркало, в другой – отцовскую шпагу, пропела строки песни, которая совсем недавно спасла их с Томми.
Алекс выстрелил еще раз:
– Я задержу его!
– Ненадолго, – продолжал улыбаться Р’днаскел’лэ. – У тебя только восемь патронов, дружище.
– Sialgh nod riachui na – nigiediuc suga, salg nigieiuc suga, sorad an thihb a nigiediuc hdiamuef cha! – то ли пела, то ли выкрикивала Кристи.
Алекс выстрелил опять.
– Тебе самому не надоело, упоротый? – подзуживал того Р’днаскел’лэ. – Хотя стреляешь ты неплохо. Рассказал малышке Кристи, кем ты был раньше, горе-писатель?
– Не твое дело! – выкрикнул Алекс и снова спустил курок.
Sarod na ram a thihb a nigiediuc hdiamuef cha,Hdasalg’a nigiediuc suga! —пела Кристи.
– Твой милый друг Алекс был наемным убийцей, – пояснил двойник. – Таких называют «чистильщиками». Он настоящий волчара у нас, мог зайти в дом и перебить всех, кто в нем находился, включая котов и морских свинок. Было дело, тезка? Или станешь отрицать?
– Пошел ты… – Куда именно Алекс послал Р’днаскел’лэ, Кристи не расслышала. Помешал выстрел.
– Roif mirioet na liehb enioad ath nigiedab ma’nna! – Кристи чувствовала, что на глаза у нее наворачиваются слезы. Ей было плевать на то, кем являлся Алекс когда-то. Она помнила, какими глазами его провожал уносимый настоящим Александром Уолкер. Пес любил своего хозяина. А если человека кто-то по-настоящему любит – разве может такой человек быть плохим?
– Мой неудачливый двойник, наверное, рассказал тебе,
