Недоуменный, Бутч поднялся на ноги. Потом скользнул взглядом по обеспокоенной Джесс, неубедительно пытающейся выглядеть равнодушно, по затылкам агентов, среди которых выделялись яркие золотистые волосы Кесс, и по изумрудным, глянцево блестящим зарослям по сторонам.
И на одно мгновение он мог бы поклясться, что заросли смотрят ему в ответ.
- Что это, черт возьми, сейчас было? – спросила Джесси, когда они снова двинулись вперед.
Бутч усмехнулся, хотя усмешка все еще казалась слабой и болезненной.
- Я с детства не переносил сильных ароматов.
Остин скептически скривилась.
- То есть, разводчиком Глумов тебе не бывать?
- Увы.
О случившемся приступе сейчас напоминала только легкая слабость в ногах и жжение под повязкой на лице – как отзвук так и не начавшейся мигрени.
Группа впереди остановилась так резко, что Джесси и Бутч уткнулись им в спины. Рядом тут же каким-то образом оказался Морган, чуть ли не силком подтащивший за собой низенького агента команды Р.
- И кто у кого в плену, интересно? – съехидничал Бутч, получив в ответ от коллеги весьма ожидаемое «не твое дело, Ботч».
Перед ними высился храм – его ступенчатые стены терялись в переплетении лиан над головами, а широкие массивные камни кладки, разумеется, золотые, были испещрены странными письменами. По обе стороны от входа к самой земле спускались два широких желоба, и, хотя все остальное строение в тени деревьев казалось покрытым патиной, поверхность желобов была практически черной.
Кровь.
Не здесь ли приносили людей в жертву свирепым богам, чтобы урожай в следующем году был богатым, а дожди – обильными? И если да – то кому?
Бутч попытался разглядеть, что высечено на камнях, припоминая из школьной программы, что в таких местах частенько наносили изображения божества, которому поклонялись. Но ему мешали затылки впереди стоящих и змеевидные лианы, покрывающие, кажется, все вокруг.
Он задрожал всем телом, на секунду испугавшись, что непонятный приступ вернулся. Но это был нечто совсем другое – просто его, как и всех остальных вокруг, вдруг охватило неизвестно откуда взявшееся знание – то, что они искали, находится здесь.
- Мы пришли, - прозвучал довольный голос Джиованни, приглушенный шелестом листвы, - Мел, Кессиди, не согласитесь перерезать вместе со мной красную ленточку?
Он рассмеялся, запрокинув от счастья голову, и Бутч заметил на мгновение мелькнувшее на лице Мелиссы отвращение.
Что-то произойдет, подумал он, это место не может так просто раскрыть чужакам свои секреты.
Его опять резко замутило, и на этот раз он был не единственным, кто испытал на себе странное влияние этого места – несколько агентов впереди тихо вскрикнули, прижимая ладони к вискам, а Остин прикрыла глаза и осела в руках испуганного Джеймса. Однако никто из тех, кто находился рядом с дверьми, не пострадал. Джиованни отдавал привычно громкие приказы, не замечая, как бледнеют от его голоса подчиненные, а Кессиди, кажется, пару раз окликнула Бутча.
Или это было не его имя?
Он опустился на колени, уперся ладонями в землю и наклонил голову так низко, как только мог. Головокружение уже утихло, но желудок его все еще порывался освободиться от остатков скудного ужина, а прохладная влажность земли немного успокаивала.
Что-то зашуршало в кустах прямо у его уха, и, в очередной раз с трудом сглотнув, Бутч повернул голову, как раз вовремя, чтобы увидеть, как по его ладони медленно ползет тонкая золотисто-коричневая змея, с шипами по всему телу и блестящей треугольной головой ярко-лилового цвета – такого же, как и лепестки неизвестного растения, в которое Бутч едва не угодил головой. Змея прошипела что-то, из чего потом ученые могли бы составить ее название, и направилась дальше, заставив вздрогнуть от ощущения гладкой, нагретой на солнце чешуи, скользящей по коже.
Краем глаза Флетчер заметил еще несколько ярких пятен, ползущих по земле, и только успел удивиться, что никто, кроме него, не видит змей, как рядом раздался вопль, а за ним – еще один, громче и пронзительнее.
В тот же миг над головой, срывая с деревьев листья, прошелестели сотни широких, мощных крыльев, где-то в зарослях послышался воинственный вой, а земля содрогнулась, выпустив из себя длинных, похожих на корни дерева червей. Но даже этот неимоверный шум, который издавали местные обитатели, вставшие на защиту своего дома, перекрыл нечеловеческий рык Контини:
- Убейте их!
Выхватив из-за пояса старый верный «Глок», Бутч резко поднялся на ноги, с удовольствием отметив, что приступ вновь прошел.
Вокруг была только темнота и тишина, и это пугало.
Эш вслепую бежал по пустому каменному коридору, и все, что он слышал – это шум собственной крови в ушах. Никаких шагов позади, никаких криков или выстрелов.
Что, если ничего не вышло?
Нет, такого просто не могло быть. Он постарался, чтобы его побег не остался незамеченным, даже швырнул камнем в одного из сторожей и совсем по-детски показал ему язык прежде, чем скользнуть в темное отверстие лаза. Нет, они где-то рядом, преследуют его, просто он бежит слишком быстро.
Можно и сбавить темп.
Эш остановился, тяжело дыша, и ладонью облокотился на важную каменную стену.
Все не так.
Без тяжести от мягкого теплого тельца Пикачу на плече Эш чувствовал себя калекой, словно у него не было руки. Его самый лучший друг был с ним с тех пор, как Эшу исполнилось десять, и за редкими исключениями, они никогда не расставались дольше, чем на пару дней, что со временем превратилось в причину постоянных ворчаний Мисти. Но теперь Пикачу не было, и Эш был слеп, глух и слаб.
Хотя нельзя исключать возможности того, что он просто отвык от приключений. Последние несколько лет он вел довольную сытую жизнь тренера покемонов на собственном стадионе, и это не замедлило отразиться на его внешнем виде и внутренних ощущениях. Десятилетний Эш Кетчум пробежал бы всю пещеру насквозь, даже не запыхавшись, а он теперь едва может дышать, да и в груди горит. А про то, что впалый когда-то живот путешественника-подростка теперь стал превращаться в то, что его жена шутливо называла «запасами на зиму», и вовсе не хотелось вспоминать.
Не поэтому ли он вызвался добровольцем? Не потому ли, что ему захотелось вновь ощутить себя героем, убедиться в том, что он не из тех звезд, что вспыхнули ярким светом в юном возрасте, а к двадцати годам полностью угасли?
Да, поэтому, подумал Эш, поглаживая тонкое кольцо на безымянном пальце правой руки, но не только.
Он все еще помнил взгляд Мисти, каким она проводила его – полный тревоги настороженный темно-зеленый взгляд, в котором явно читалось требование обещания.
Ты обещаешь мне, что ты вернешься? Что с тобой все будет в порядке?
Он пообещал бы ей даже луну с неба, лишь бы она позволила ему помочь своим
