Но об этом все еще больно думать, и точно не сейчас, не в этой полной призраков темноте.
Если бы здесь был Пикачу, он осветил бы все одним электрическим разрядом.
Но Пикачу там, на поверхности, с доктором Грином, невестой Джеймса и Мяутом, и остается только догадываться, улучшилось ли его самочувствие после того, как он покинул пещеру.
Так что о нем тоже пока лучше не думать.
А вот о чем стоит – это о том, что Эшу делать дальше, после того, как он приведет целую свору команды Р и опасных чудовищ в зал, до отказа напичканный взрывчаткой.
Наконец-то из коридора за его спиной раздались приглушенные шаги и тихие голоса, и Эш криво ухмыльнулся, привычно поправив рукой козырек бейсболки.
- Эй, придурки, что-то вы больно медленные! Если бы я знал, захватил бы с собой чего-нибудь перекусить!
Топот тут же многократно усилился, направившись в его сторону, и Эш рванул с места.
Очевидно, ему придется решать проблемы по мере их поступления.
Как он и привык.
========== Глава 25 ==========
Вести бой на столь ограниченном пространстве было просто невозможно – вокруг толклись, пихались и наступали на ноги, длинные перья цветных птиц лезли в глаза и рот, а змеи под ногами заставляли оступаться и падать, что грозило потерей оружия.
Но Бутч сжимал «Глок» крепко, как любимую игрушку, и локтями прокладывал себе путь вперед, к Контини и Кессиди. Когда перед ним появился один из агентов, безумно размахивающий пистолетом из стороны в сторону и пытающийся подстрелить слишком вертлявую птицу, Бутч резко двинул его кулаком в висок, а после отпихнул обмякшее тело глубже в кусты.
Здесь и так царила полная неразбериха, а этот придурок только усиливал хаос вокруг.
Флетчеру приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы разбираться в ситуации, и не подстрелить ненароком кого-нибудь из покемонов. Людей, впрочем, он тоже не собирался трогать – патронов, вполне возможно, мало, и он планировал оставить их на самый крайний случай.
Только если его жизни будет угрожать опасность. Или жизни Кессиди.
Теперь, в общей суматохе, он не видел впереди напарницу, и в голову его то и дело закрадывались неприятные мысли – что, если какой-то из безмозглых рядовых подстрелил ее? Или она наступила на змею, и та ее укусила? Или хуже – что, если Джиованни сумел открыть ворота в храм и утащил ее внутрь, за собой? В данной ситуации могло быть слишком много плохих исходов и катастрофически мало хороших.
Бутчу удалось продвинуться еще на пару метров, когда сверху на него пикировала огромная красноголовая птица и принялась изо всех сил бить его острым, как кинжал, клювом, целясь в горло и оставшийся целый глаз. Он отступил на шаг назад, размахивая перед собой руками, цепляясь за длинные гладкие перья.
Если бы только была возможность объяснить этому остроклювому монстру, что я на их стороне, что единственное, чего я хочу – это схватить Кессиди, вытащить ее из этой пещеры и никогда больше даже не соваться в Южную Америку!
Словно прочитав его мысли, птица пару раз взмахнула широкими крыльями, больно стукнув его по голове, и взлетела, чтобы найти себе новую жертву. Бутч отряхнулся, поправил повязку на глазу и продолжил пробираться сквозь поле боя, от всей души надеясь, что с Кессиди все хорошо.
Где-то позади него раздался неприятный хруст сломанного носа, тихий болезненный всхлип и звонкий голос Остин:
- Держи свои руки при себе, ублюдок!
Бутч пару раз усмехнулся, покачав головой. Уж за кого, а за Остин переживать не стоило. Она так долго копила в себе злобу и раздражение, что эта потасовка для нее – отличный способ выплеснуть эмоции, и в том, что она уже сумела раздобыть себе оружие, сомневаться не приходилось.
Прорвавшись сквозь последнюю линию парней в темных костюмах, Бутч увидел наконец цель своего «крестового похода». Кессиди по-прежнему находилась рядом с боссом. Нервно размахивая руками, она обходила его то с одной стороны, то с другой, и что-то горячо ему доказывала, пока он пытался открыть тяжелые позолоченные двери в храм. Мелисса, оцепеневшая, стояла неподалеку, и широко раскрытыми глазами следила за сражением людей и покемонов. Бутчу показалось, что она немного не в себе, но раздумывать об этом времени не было – старые двери наконец поддались, и Джиованни сумел открыть их на расстояние, достаточное, чтобы протиснуться внутрь.
Больше нельзя было терять ни минуты, и Бутч, подняв пистолет на уровень глаз, громко и отчетливо произнес:
- Оставьте это, босс. Все кончено.
Джиованни застыл, по-прежнему держась руками за тяжелые кольца которыми открывался храм, а потом опустил руки и медленно повернулся.
- Кончено? – усмехнулся он. – Что за чепуха? Все только начинается, мальчик мой. Там, за этими дверьми – бесконечное могущество, мировая власть, деньги, титулы и признания – все, что только можно пожелать. Разве ты этого не чувствуешь?
Бутч кивнул. Он чувствовал это, понял еще в тот момент, когда его сердце впервые бешено заколотилось. Только тогда он еще не мог понять, что это за мысль мечется в голове – ее перекрывала боль и тошнота, но теперь он осознал ее достаточно ясно. То, что находится в храме – будь это амулет, артефакт или какой-то инопланетный объект – обладает безграничной силой, достаточной, чтобы заставить организм человека вывернуться наизнанку, и вполне способно охранять себя от чужаков. Ему подчинены все создания, живущие в этой пещере – гремгоны, сжирающие все, что пытается пройти вглубь темных коридоров, змеи и птицы, прячущиеся в ветвях старых изогнутых деревьев.
Даже малыш Мью, с его уникальными способностями.
Пропавшие экспедиции, люди, умирающие здесь целыми толпами – все для того, чтобы сберечь то, что здесь находится.
Бутч не просто чувствовал это. Он это знал.
- Еще не поздно развернуться и уйти, босс. Закройте двери, прикажите своим людям отступать, и никто не пострадает.
Джиованни рассмеялся, взмахнув руками в типично итальянском восторженном жесте.
- Вы посмотрите, что мне предлагает этот щенок! Развернуться и уйти? По-твоему, Колумбу следовало развернуть свои корабли назад, когда он понял, что земля, лежащая перед ним – не Индия? Я на пороге великого открытия, всего в шаге от звания величайшего из криминальных королей! Как только я получу то, что спрятано там, никто больше не посмеет сравнить меня с матерью, этой слабой, трусливой женщиной. Я получу весь мир!
- А если там ничего нет?
Контини запнулся и уставился на него, выпучив глаза. Маска ледяной невозмутимости, ранее не покидавшая его лица, теперь пропала без следа, и вид у босса был откровенно безумным. Настолько, что это даже не вязалось с тем Джиованни Контини, которого
