– Все мы гребем в одну сторону.
Мы поговорили еще немного о всяких пустяках, о наших друзьях, и о колизее, и о том, как глупо я выгляжу в своей богатой одежде. Вскоре Паллино собрался уходить – ему нужно было обучать новобранцев.
Я первым повернулся пойти в сторону лифтов, чтобы подняться во дворец, но Паллино схватил меня за руку:
– Это еще не прощание, ты понял?
– Что? – Я заморгал, по-настоящему смутившись. – Нет, конечно же нет.
– Вот и хорошо, – по-волчьи усмехнулся ветеран, – потому что я рассчитываю на твою идею с кораблем. Теперь, когда ты на короткой ноге с аристократами, тебе будет нетрудно это провернуть.
Я хотел поправить его, но решил, что сейчас неподходящее время.
Старый мирмидонец хлопнул меня по спине и сказал громко и с явной усмешкой:
– Мы можем тебе понадобиться, если ты захочешь сбежать из города.
С этими словами он вышел под рябящий в глазах дневной свет, небрежно помахав мне через плечо.
Глава 50
Без притворства
Волны, поднятые струей репульсионного двигателя, едва не захлестнули мои сапоги, когда я выпрыгнул из кабины серебристо-черного флайера, брызги воды полетели на одежду. Декурия солдат с символикой дома Матаро двинулась вперед, расчищая путь по литорали к берегу, где нас поджидали лорарии в форме цвета хаки вместе со своими рабами-умандхами, выстроившимися для проверки. Вспомнив о правилах хорошего тона, я повернулся и помог спуститься молодому лорду Дориану – теперь уже настоящему мужчине по законам Империи. Он благосклонно принял мою помощь, так же как и его сестра. Последними вышли доктор Ондерра и пожилая женщина в такой же форме, что и у Гильдии рыбаков. Валка оттолкнула мою руку и зашлепала к берегу впереди меня, прижав к округлому бедру пульт связи с умандхами.
Я задержался ненадолго возле утихшего аппарата, чтобы нацепить на нос очки с красными линзами, и, прищурившись, посмотрел в небо. Сегодняшний день обещал быть весьма поучительным – официальный визит в резервацию для умандхов в Улакиле. Детям графа предстояло познакомиться с издревле обитавшими на Эмеше ксенобитами, а я – в своем двусмысленном положении пленника и друга – был вынужден отправиться с ними. Учитывая то, что Валка составила нам компанию, я не очень-то и возражал. Остров, как и южный континент из рассказов Валки, представлял собой один из немногочисленных выходов на поверхность древних вулканических пород, образовавшийся еще до тектонической смерти планеты. Уродливые черные камни поднимались, вероятно, на пятьдесят футов над уровнем моря, и на венчавшей их плоской возвышенности надсмотрщики возвели башню, в тени которой ютились примитивные жилища умандхов.
– Видите ограду? – Валка указала туда, где из зеленой воды поднималась не тронутая ржавчиной проволочная сетка. – Эти бедняги не могут даже уплыть отсюда.
– Она под током? – спросил я.
– Нет, – поморщилась Валка, – только нагрета до такой степени, что может поджарить любую органическую материю, с которой соприкасается. Умандхи заперты здесь, если только кто-нибудь из них не пожелает сжечь себе щупальца.
Настала моя очередь скривиться в гримасе.
– Это ужасно.
Мне уже приходилось видеть, как били умандхов на рыбном складе Боросево, как жестоко обходились с ними на Колоссо. Я всегда считал себя толстокожим, но эта нагретая изгородь задела меня за живое.
– В этом вся ваша Империя, мессир Гибсон.
Она пожала плечами и поспешила вверх по склону, чтобы догнать наших высокородных подопечных, не обращая внимания на вооруженных пельтастов, которых ее присутствие явно настораживало и заставляло держаться ближе к молодым хозяевам. Тон, которым она произнесла слово «ваша», пришелся мне не по вкусу. Я двинулся следом за ней, отряхивая капли с обработанной влагозащитным составом одежды.
Встретивший нас человек говорил с почти столь же очевидным внепланетным акцентом, что и у нас с Валкой. Ему недоставало того густо-коричневого оттенка кожи, как у большинства эмешцев. Его кожа была скорее пепельного, насыщенно-серого и совершенно неестественного цвета. Поначалу я принял его за гомункула, поскольку он напомнил мне того мелкого уродца, что служил у Деметри на «Эуринасире». Однако на имперских землях ни один гомункул не мог занимать высокое положение в гильдии. Возможно, он приобрел такой цвет кожи в результате какой-то мутации или же выбрал по собственному желанию из эстетических соображений, заплатив за работу местному косторезу.
– Лорд и леди Матаро, как любезно было с вашей стороны найти время для посещения нашего скромного острова! Меня зовут Найлз Энгин, я служу в Улакиле виликом.
Дориан жестом попросил, чтобы он перестал кланяться:
– Благодарю вас, вилик.
Серолицый главный надсмотрщик обеспокоенно пригладил свои вьющиеся черные волосы и произнес:
– И да благословит Земля вашу эфебию, милорд. Я смотрел трансляцию.
Анаис взяла брата под руку:
– Он был просто великолепен, не правда ли, сирра?
– Правда, ваша милость. – Его взгляд остановился на нас с Валкой. – А это, должно быть, мессир Гибсон и тавросианка?
Валка замерла, когда ее назвали просто «тавросианкой», но не стала возмущаться и протянула руку:
– Ондерра Валка, ксенолог.
– Да, да.
Вместо ладони вилик стиснул ее предплечье – весьма показательная деталь, а другой, опущенной рукой незаметно изобразил символ солнечного диска. Еще более тонкий ход. О разрыве Демархии с Капеллой все прекрасно знали; ее независимость в первую очередь проявлялась в изоляции.
– Значит, вы эксперт по ксеносам? Можете убедиться, что они живут здесь в естественной среде.
Валка сжала губы в тонкую, резкую линию. Она посмотрела на выгнутую береговую линию и скептически приподняла брови. Я видел то же самое, что и она: маленькие хижины тянулись вдоль берега, словно грибница, прижимаясь к основанию базальтовой скалы. Густые бороды ржавчины свисали с металлических листов, местами настолько прогнивших, что это было заметно даже с места встречи. Возможно, Улакиль действительно был самым большим убежищем для местных разумных существ, но явно не предназначался для развлечения высоких гостей. Пятеро умандхов, пришедших вместе с командой Энгина, вели себя на удивление тихо, не издавая ни малейшего писка или скрипа. Это каменное молчание встревожило меня, и я не спускал с них глаз. Тонкие щупальца как будто пробовали воздух на вкус, шевелились, словно пальцы слепого, который пытается нащупать дорогу.
– Прибой начнется через несколько часов, – сказал помощник Энгина, указывая на ряд вбитых в песок колышков, отмечающих уровень воды.
Из-за двух лун моря Эмеша поднимались и опадали очень бурно. Я машинально поглядел на небо. Зеленая луна Бинах висела над самым горизонтом, закрывая темной дугой край гигантского солнца. Белой луны Арманда не было видно, она переместилась на другую сторону планеты. Дориан оттолкнул меня, торопясь догнать вилика и Анаис.
День, как и любой другой день на Эмеше, наваливался на нас и душил, словно плотное одеяло. Я поправил очки на носу. С берега воняло рыбой и гниющими водорослями, хотя как все это проникло в отгороженные воды резервации, оставалось большой загадкой. Я с трудом справился с инстинктивным
