Мне пришлось побывать в этих черных кораблях, пробираться по их коридорам. Я видел армии бессмертных людей-машин, холодных и бесчувственных. В этих историях была доля правды. Однако другие говорили, что это сьельсины охотятся за странствующими между звезд судами и ловят людей, как вы или я могли бы поймать сетью косяк рыб в море. Полагаю, что правы и те и другие, но это еще не все. Корабли пропадали и в разгар пойны – военных действий между знатными домами; семейная вендетта была обычным делом в Империи. Порой капитан и команда вынуждены были покинуть судно из-за аварии, безалаберности, ошибки управления и просто из-за несчастных случаев.
Не имеет значения, что на самом деле произошло, и я уже слишком стар, чтобы выяснять это. Всегда находили брошенные корабли и мертвые экипажи. Древние моря были жестоки, как и еще более черные, более обширные моря, что заполняют пустоту между звездами. Но в тот момент я не мог прекратить поиски и в конце концов оказался – ослабевший от голода и боли – возле ряда ангаров, построенных на самой границе между морем и городом. Оранжевый диск солнца дрожал в послеполуденном небе, искаженный и мерцающий в густом воздухе. Я почти слышал, как от бурлящих, мутных, зеленых, словно леса, каналов, которыми был пронизан огромный город, поднимается пар. И от меня тоже.
Найти ангары было непросто. Чтобы не повторять неудачу в космопорте, я не обратился к охранникам, что скучали в будке у входа, а двинулся вдоль высокой ограды, окружавшей ремонтные мастерские, туда, где она упиралась в стену пристройки. Ограда была дешевой, примитивной, каких не встретишь в старых имперских мирах. Без всяких ухищрений, даже не под напряжением. Я без труда перебрался через нее по металлическим планкам, в первый раз после пробуждения на Эмеше благодаря судьбу за то, что на мне нет обуви.
Я крался вдоль выгнутой дуги берега от одной тени к другой, заглядывая в темные окна и открытые двери. И при этом изо всех сил старался выглядеть одним из своих, идущим по какому-то важному делу, что было бы непросто, если бы кто-то обратил внимание на мои лохмотья и палатинский рост. Однако никто не остановил меня, и я тоже никого не увидел, не считая троих пожилых мужчин, которые стояли под железным козырьком и что-то пили из коричневых бутылок, смеясь и вытирая руки о выцветшие бурые комбинезоны.
В каждом ангаре находился корабль, в самых больших – по два или даже по три, все как один – лихтеры, того же класса, что и «Эуринасир», способные садиться на планету. Черные и белые корпуса с керамической и адамантовой оболочкой носили следы повреждений: от трения о плотные слои атмосферы, от попаданий метеоритов, от энергетического оружия. Это были пустые корабли. Они шептали мне, рассказывая о сражениях, пиратах и ксенобитах, воющих во тьме. О древних затонувших морских судах, проглоченных безжалостной водой и раздавленных ее весом. Космос не требовал такой устойчивости, позволяя беспрепятственно лететь дальше даже с повреждениями. Существовали целые корпорации, занимавшиеся поисками таких аварийных судов.
Я не увидел «Эуринасир» ни в первом, ни в пятом ангаре. С наступлением вечера из дневных укрытий вылетели огромные мухи и наполнили воздух жужжанием. Я отмахивался от них, шурша мозолистыми ступнями по нагретому асфальту.
Уже начиная паниковать, со сведенным от голода животом, но все так же желая найти ответ, я обогнул припаркованный к стене погрузчик и столкнулся нос к носу с одним из тех пожилых мужчин, которых заметил немного раньше. Он был невысоким, с почти равной росту шириной плеч, мускулистым и волосатым. Кожа на лысом черепе отливала бронзой, лицо утонуло в такой густой бороде, каких мне еще не приходилось видеть. Волосы покрывали его щеки почти до самых нижних век, а руки, свисавшие до колен, напомнили мне гомункула Салтуса.
Мужчина уставился на меня с бурлящими на лице тревогой и раздражением:
– Ты кто такой?
– Я с корабля, – сказал я, отбросив пропитанные потом пряди с лица, – с «Эуринасира». Он здесь?
Мощный незнакомец заморгал, глядя куда-то в небо над моим плечом:
– А тебе какое дело? – и сплюнул на белый бетон у себя под ногами.
Стараясь не потерять терпения, несмотря на жару, голод и усталость, я повторил, на этот раз медленнее и отчетливей:
– Я с корабля, мессир.
Поначалу я принял его за старика, судя по морщинистому лицу и шелушащейся коже под спутанной, седеющей бородой, но возраст плебеев обманчив. Возможно, ему не исполнилось и сорока и все эмешцы были коренастыми и мускулистыми, как быки, из-за повышенной гравитации. Он упер огромные, словно окорока, кулаки в бедра и, прищурившись, посмотрел на меня.
– Скаг! – послышался другой голос. – Куда ты пропал?
– Я здесь, Бор! – крикнул рабочий через плечо. – Та рыбка, которую мы выбросили вчера, вернулась назад!
Из-за угла появился второй мужчина, с красной кожей, как у старухи из больницы. Кожа явно была повреждена, но не из-за солнечного ожога. Шрамы? Следы какой-то давней болезни?
Я поднял руки в знак своих мирных намерений:
– Господа, я не ищу неприятностей. Я просто хочу… – и умолк, заметив серебряное кольцо на мизинце второго мужчины. Серебряное кольцо с ограненным сердоликом.
У меня перехватило горло, и голос вдруг сделался высоким и резким:
– Это же мое!
Рабочие посмотрели друг на друга, не зная, что ответить. Полагаю, их жертвы возвращались не часто. Возможно, я был первым.
В конце концов они ответили, но вовсе не словами. Внезапно мне почудилось, что я снова оказался на улицах Мейдуа, лицом к лицу с теми подонками на мотоциклах. Первый удар в челюсть застал меня врасплох, и я не устоял на ногах. Но ко второму уже успел подготовиться и перекатился в сторону, так что каблук рабочего опустился на бетон, а не на мои кости. Я вскочил, вовсе не собираясь умирать, не собираясь снова оказаться жертвой, как в Мейдуа, несколько недель или много лет назад. Оскалив зубы, я сплюнул. Слюна была красной.
– Там было письмо, – сказал я, выставив ладони перед собой, – написанное от руки. Это все, что мне нужно.
Замешкавшись на мгновение, я добавил:
– И мои ботинки.
Глаза выдали меня. Произнося эти слова, я покосился на перстень-печать – мой перстень – на руке рабочего.
В лучшие времена я бы справился с двумя противниками. Если бы был здоровым, хорошо отдохнувшим и сытым. Если бы все происходило не на Эмеше, а
