— Вы, что не знали, что около Апшеронска есть секретный полигон?
— Я? Секретный полигон? Конечно, знал! Да мой сосед даже на нём работал до пенсии. Видите у меня волосы седые, это после рассказов соседа, что там твориться! Вы думаете, скорпионы сами на дерево полезли, ага, вот так и думайте. На самом деле или их специально выпустили, или они сами сбежали вместе с деревом.
Нашлись люди с аналитическим складом ума, которые сопоставили факты. Они выяснили, что всё началось со странной истории с собакой в горах и жутком побоище, произошедшем якобы между бандитами и чеченскими боевиками. Узнали даже странную кличку собаки, которую звали Пулемёт. Всех насторожило, жуткое внимание правоохранительных органов к этой собаке. Вопрос: где могли собаку назвать Пулемётом? Ответ очевиден: на злосчастном полигоне. Теперь если вы такие умные, скажите, почему за несчастным Бобиком гонялся спецназ, почему в горах нашли кучу погрызенных людей, почему от нас всё скрывают. Ответ очевиден. Выращивали особую породу собак людоедов, но, как всегда у нас бывает, фонды разворовали, и эксперимент не довели до конца. А потом с полигона даже скорпионы сбежали. Ну, сколько трупов появилось после этого, вы все видели. Теперь тараканы! А что тараканы?
— Так вы не знаете? Тараканы тоже сбежали вместе с деревьями. Вы как хотите, а я в сторону Апшеронска ни в жисть не поеду. Буду его десятой стороной объезжать. Честно говоря, конечно, если между нами, я давно не понимаю, как в Апшеронске люди живут рядом с полигоном. Наша жизнь, со всеми этими взрывами по сравнению с их жизнью, это небо и земля.
Подливало масло в огонь поведение милиционеров. Когда у них прямо спрашивали про Апшеронск, они только криво усмехались и старались быстрей исчезнуть. Такое поведение органов настораживало.
У Лёни тоже спрашивали насчёт тараканов, но постоянно получали ответ, что тараканов надо истреблять, пока не поздно. И предлагал всем желающим монетки против тараканов.
Народ взвыл, когда сопоставил события предшествующие нашествию скорпионов, с событиями, связанные с тараканами. Да плюс за всем этим маячил зловещий Апшеронск. Нашлись свидетели, которые недавно были в горах. Они своими глазами видели странные деревья. Наверное, это и есть знаменитые таракановые деревья. Таких свидетелей становилось всё больше. Само собой, что местные напрочь отказались ездить по дороге к Апшеронску. Дураков не было ехать в кромешный ад. Наконец, опять начало формироваться народное ополчение для похода в горы, раз власти опять сопли жуют. Ждать пока придёт кирдык народу не захотелось. Правда, в Туапсе слово "Кирдык", потихоньку стали заменять на слово "Апшеронск". Это слово стало нарицательным. Куча народа записалась в истребительные отряды, выход которых был назначен на завтрашнее утро. Однако, мэрия в данном случае прореагировала очень быстро. Уже через два часа на станцию прибыли первые эшелоны с солдатами из внутренних войск. Выгрузилось целых два батальона вооружённых до зубов людей. Вот это по-нашему, восхищались люди, наконец, защитнички пожаловали, только маловато их что-то. Нашим тараканам эти два батальона только на один зуб. Город стал походить на осаждённый лагерь. Кругом армейские машины и палатки, дымят полевые кухни, развёрнуты медицинские пункты. Осталось только найти и уничтожить врага. Врага решили пока ловить одним батальоном с самого раннего утра. Офицеры откровенно смеялись от полученной задачи, не смеялся только лейтенант Кожемяко. Он уже один раз видел эти злосчастные деревья и весь ужас от встречи со скорпионами. Войска и техника постепенно прибывали.
Отчудило ФСБ. Оно ничего умного не придумало, как задержать Лёню. Его ранним утром, как только войска и народное ополчение выдвинулись в горы, приняли под белы ручки прямо на глазах сподвижников. Лёня от этого пришёл в шоковое состояние. Три часа следователи ФСБ пытались добиться от невменяемого человека хоть что-то, но тот только истерил и нёс совершеннейшую ахинею, состоящую из воплей, всхлипов, мычаний, вздохов, невнятного бормотания. Лёня воспринимал это так, что он опять попал в психушку к докторам со шприцами. А в таком состоянии он был согласен на все заявления следователей. Закончилось всё тем, что к управлению ФСБ стала стекаться большая толпа народа и народ всё прибывал. Среди пришедших можно было увидеть и людей в милицейской форме, впрочем, народ к этим людям тоже не очень хорошо относился. На милиционеров нехорошо зыркали. Увещевания разойтись по домам перестали действовать, а дело шло к вечеру, а потом и ночь придёт, а ночью зданию ФСБ может совсем не поздоровиться. Народ был настроен крайне решительно. Стихийно были сформулированы требования к ФСБ:
— отпустить Лёню;
— закрыть секретный Апшеронский полигон;
— объясниться с народом по поводу скорпионов, тараканов, собак-людоедов, да и мутантов, заодно;
— прекратить в тихую взрывать здания. Все итак уже знают, что библиотеку взорвали, чтобы уничтожить засевших там мутантов.
А если эти требования через 20 минут не выполните, то.... Апшеронск к вам самим придёт.
Лёню выпустили, и со всем бережением отнесли на его законное место бод большое дерево. Но осадочек то у народа остался. Темнят власти, ой темнят.
Стали поступать обнадёживающие сообщения с горного фронта. Один взвод солдат ВВ спалил 60 штук неизвестных деревьев, другой 80 штук, даже лейтенант Кожемяко сжёг пару подозрительных деревьев. Ещё двум взводам и их командирам повезло больше. Судя по рапортам, один взвод уничтожил гнездо тараканов длиной от метра до двух в количестве 30 штук. Зато другой, уже воевал с трёхметровыми тараканами, коих было убито уже 20 штук. Начальство очень нехорошо косилось на тех офицеров, которые погуляли по горам, но так и не убили хоть парочку тараканчиков. Офицеры, почесав затылок и вздохнув, взялись за перо писать рапорт. Один признался, что лично застрелил шестиметрового таракана, а другой, что его взвод весь день сражался с юркими собаками людоедами. Штук 20 они точно завалили. Может и 30, кто их в горячке боя то считал.
Кризис в городе развивался.
Те люди, которые раньше успешно имели совместный бизнес с чеченскими боевиками, тоже могли считать себя пострадавшими. Вот ведь как раньше всё было замечательно. Получали в горах от боевиков нечто. Отдавали им кое-что. Потом нечто, через ряд посредников, превращалось в звонкую монету,
