— Вы считаете, что можно искоренить преступность, уничтожая первичное или даже вторичное звено? — задал он вопрос.
— Нет, конечно, никто так не считает, — последовал ответ. — Пока система поддерживает среди людей страсть к унижению себе подобных, то всегда в обществе будут происходить негативные вещи.
Виноваты все. Дай время — и появятся новые Спицы. Нельзя решить проблему уничтожая отдельных уродов. Нужен более кардинальный метод. Но до тех пор, пока система поощряет страсть к пожиранию себе подобных, преступность никуда не денется. Пока мы здесь шагаем — где-то на темной улочке Краснодара новоявленный Спица замышляет свои дела. Мы хотим выявить все связи этих Спиц от самого дна до самого верха, но самое главное, мы хотим, чтобы сами люди начали отделять зёрна от плевел. Кажется, так у вас говориться. Но это долгий процесс. Пока от вас требуется учиться. Потом применять знания на практике. Главное, что потом вам придётся делать, это составлять проскрипционные списки. Мы надеемся, что находясь на своём месте, вы станете весомой фигурой в теневой жизни общества, ибо вам придётся решать, кому жить, а кому не жить. Имейте в виду, что ничего само не сделается. Пока мы здесь разговариваем, наши противники наращивают силы. Они не скованы никакими предрассудками, ну а мы тем более.
Интересная учёба происходила в разных концах города Краснодар, в различных помещениях. Всё было обставлено по всем законам конспирации. Несколько раз в неделю, после работы, по легенде, Мальцев отправлялся к своей девушке, живущей в двухкомнатной квартире в приличном микрорайоне города. Соседи могли видеть молодого человека с цветами, пакетами с шампанским и конфетами. Что подумает сосед? Естественно, что повезло парню, к такой девушке ходит. На самом деле там Мальцев учился. Постигал науку работы со шпионской аппаратурой. Сидел за прослушивающими аппаратами, слушал переговоры ответственных лиц. Учился делать экспертные заключения по этим перехватам разговоров. Мальцеву заново пришлось прослушать криминалистику, причём, то, что он узнал в университете, отличалось от того, что ему говорилось здесь как небо от земли. Мальцеву прошлось пройти курс модификации своего тела. Как ему объяснили, это чтобы он мог применять приборы, парализующие сознание живого организма, при этом сам не пострадал. Теперь Мальцев знал, каким образом был убит Спица. Ещё ему пришлось прослушать большой курс по токсикологии. Как объяснили Мальцеву, таких курсов будет множество, это только начало.
В качестве зачёта по пройденному курсу для Мальцева явилось задание разоблачить лично им матёрого убийцу маньяка.
Уже давно было известно, что в городе и округе действует маньяк склонный совершать жестокие убийства. По соответствующему психологическому портрету и по косвенным признакам подозрение пало на пятерых граждан, все судимые, у всех непорядок с головой. Осталось только получить признательные показания от подозреваемого или подозреваемых. Весь вопрос как это сделать, не нарушая УПК РФ. Всё должно быть в рамках законности. Невиновный не должен пострадать. А то, пока маньяка Чикатило ловили, то трёх человек расстреляли. Заручившись поддержкой прокурора и утвердив перечень вопросов к "свидетелю", Мальцев стал действовать, чтобы успешно сдать зачёт по новой учёбе.
**************
Сергей Викторович Брысин, пятидесяти двух лет, был маньяком. Самым обыкновенным маньяком. Это ему всегда хотелось выделиться из серой толпы людишек, которых он презирал, но он мог выделиться только лишь запредельной жестокостью и гнусностью. Такими маньяками заполнены психиатрические учреждения и места заключения. Вот среди этой публики Брысин и мог бы как-то котироваться. Но надо было скрывать свои наклонности. Это ещё Брысин как-то понимал. Ибо прибьют гниду.
Неправда, что нельзя вычислить нездоровые наклонности у детей. Можно, но для этого надо чтобы на ребёнка с наклонностями обратил внимание хороший психиатр. В детстве Сергей Брысин не попался на глаза хорошим психиатрам, хотя мог бы и попасться. Потенциал у него уже был. Психиатр мог бы определить, что у ребёнка явные фазы депрессивного и маниакального состояния. В депрессивной фазе Серёжа становился малоразговорчивым, медлительным, пассивным и рассеянным. Он выглядел унылым и нездоровым. Язык у него постоянно был обложен, лицо осунувшееся. Он жаловался на слабость, боли в животе, ногах, голове, на отсутствие аппетита. Сон был плохой. Успеваемость в школе у него итак была, скажем, не очень. Ну не догонял он школьную программу, совсем не догонял. Общение со сверстниками у него было затруднительным, что ещё больше усугубляло подавленность его настроения. Били его сверстники часто, вот что было. За его особенность характера, а именно, тащить у ближнего всё подряд. Вскоре сверстники переиначили его фамилию на Крысин. Впрочем, колотить его не перестали. Уже в то далёкое время у Брысина появилось чувство ненависти к окружающим. Особенно когда его ловили на горячем.
Депрессивная фаза сменялась маниакальным состоянием. Поиск развлечений у малолетнего Сергея достигал патологического возбуждения. Его оживление доходило до неистовства. Подвижность становилась трудноуправляемой. В таком состоянии успокоить Серёжу было невозможно. В таком состоянии он становился агрессивно инициативным, дерзким в общении, не мог соразмерять свои поступки. За это сверстники так же били несчастного Серёжу. Ну не понимали они, что собаку с крыши сбросить, это здорово и смешно. Она потом так смешно корчиться на асфальте в луже крови и дерьма.
Брысин еле доучился до девятого класса, и распрощался со школой. Учителя вздохнули с облегчением. Серёжа устроился учиться в профессионально-техническое училище. Сверстники, конечно, там были попроще, чем в школе. Однако, и там его нещадно били. Всё за те же самые проделки, что и в школе. Потсаны не понимали, как это можно спереть у соседа. Это считалось западло. Но Серёжа так не считал, а только укрепился в мысли собственной исключительности. Окружающие это просмотрели. Вот когда индивид заявляет о собственной исключительности, вот этим, прежде всего он и выдаёт свою психическую неполноценность. Зачастую отдельная личность объявляет себя исключительной, потом группа людей, бывает, целая страна становится "исключительной". Тогда становится тошно всем.
В ПТУ Серёжа занялся повышенным самоанализом. Чувства к ровесникам значительно заострились. В поведении Серёжи появились угрюмо-дисфорические реакции и ипохондрические высказывания. Особенно после того, как его хорошо избили за очередное воровство, так, что повредили ногу до видимой хромоты. У уже совершенно нездорового Серёжи начали появляться бредовые и суицидные мысли. А как же его родители? А родители были неграмотные трудяги, им было некогда совершать жёсткий контроль над Серёжей.
В армию Серёжу не взяли по состоянию здоровья.
