— Майкл… нередко боксеры кому-то посвящают свой бой — тот же спортивный репортер и похоже что известный, я где-то его точно видел — Кому вы бы посвятили свою победу?
— Кому победу? — я задумываюсь на секунду, и тут же выдаю — Моей родине, конечно! Советскому Союзу! Это он дал мне возможность выехать в США, это он дал мне возможность стать писателем, и за то я обязан моей стране! Говорят, что из нашей страны невозможно уехать, что у нас кровавый режим — так вот же я! Перед вами! Есть у меня на лице печать кровавого режима?! (смеюсь вместе со зрителями) Так что считайте, что я выступал на ринге ради моей страны!
— Вы коммунист? — это женщина лет сорока со строгим, неулыбчивым лицом. На груди табличка «Таймс». Англичанка?
— Нет, я не коммунист. Хотя и поддерживаю коммунистические идеи о социальной справедливости. Увы, справедливости нет ни при коммунистической власти, ни при капитализме… но вот что я вам скажу, словами, которые приписывают одному историческому персонажу: если в юности вы не были социалистом — у вас нет сердца. Если после сорока вы остались социалистом — у вас нет ума.
— Господин Карпофф! Как вы прокомментируете события, происшедшие в вашей стране? Смену лидеров, последний съезд партии?
— Я поддерживаю нового Генерального секретаря в его желании воспитать новую нацию — советский народ. Это очень правильно. И кстати — соответствует мировой практике. Все эмигрировавшие во Францию — французы! А все, кто живет в США — граждане США. Разве они называют себя кем-то другим? Образовалась новая нация: «американский народ», так почему бы не быть новой нации: «советский народ»? Это очень правильно, это дельно. И я просто счастлив, что у моей страны появились новые руководители — умные, деловые, современные.
— Как вы считаете, у США есть шанс договориться с Советским Союзом? Исключить возможность начала ядерной войны?
— Я вообще исключаю возможность начала ядерной войны! Каких бы политических взглядов не придерживались люди, они обязательно хотят добра своим странам, своим гражданам. Надо быть последним идиотом, чтобы хотеть войны! Мои руководители, руководители моей страны точно не идиоты. А ваши? Разве они хотят войны? Ваш президент Никсон очень умный и взвешенный политик — разве он пойдет на обострение отношений с моей страной? Уверен — нет! Именно потому, что он умный и дельный. И надо отдать должное американскому народу — он выбрал себе умного, делового президента, который заботится о своем народе, делает все, чтобы будущее страны было безоблачным! Уверен, руководители моей страны найдут точки соприкосновения с господином Никсоном, и вместе они сделают так, чтобы Америка никогда не усомнилась в том, что нас ждет только мир и дружба! И знаете, что я вам скажу. Господа… открою вам тайну! Только тсс… никому не говорите… ну если только вашим читателям и зрителям… а так — больше никому! (Смешки и тишина. Держу паузу). Мы, русские, такие же раздолбаи, как и вы! Мы так же любим шутить, радоваться жизни! Мы так же не хотим войны и любим своих детей! У нас такие же руки, ноги, и другие части тела — как и у вас! Мы с вами похожи, как две капли воды! Так чего же нам делить?! Земля она для всех! Счастья всем! И пусть никто не будет обижен!
— А точно у вас, русских, все части тела такие же, как у наших мужчин? — это молоденькая девчонка, видимо репортерша какой-то из молодежных газет или из молодежных журнальчиков — А может все-таки отличаются? (Хохот, улыбки, шум.)
— Дорогая мисс… не знаю, как вас звать… так как я не знаю, с какими мужчинами вы успели плотно пообщаться, и вряд ли эти мужчины демонстрировали бы мне все свои части тела так охотно, как вам (хохот усилился), то ничего определенного по этому поводу сказать не могу. Демонстрировать же особо скрытые свои органы прямо перед толпой репортеров я не могу — потому что это будет воспринято как неуважение к морали, и к журналистам в частности. Но если вы останетесь после брифинга и пожелаете узнать точнее — я смогу удовлетворить ваше любопытство. Если у вас будет желание, конечно. И если не будет против моя подруга Найна. Только боюсь, что она будет против, а когда она против — сопернице ее не позавидуешь — Найна очень хорошо дерется и стреляет. Кстати, скоро она снимется в одной из главных ролей нового фильма по моему сериалу «Нед». Уверен, этот фильм просто взорвет кинорынок! Увидите, это будет хит!
Репортеры ржали, хлопали в ладоши, а к чести репортерши, задавшей провокационный (или шутливый?) вопрос, она позволила себе немного покраснеть. Хотя и довольно улыбалась. Само собой — были довольны и остальные репортеры: они хотели шоу, я дал им шоу. Неважно — что говорит звезда, важно, чтобы это было интересно. Шоу должно продолжаться!
Вообще, каких-то особенно гадких, провокационных вопросов как ни странно и не было. Нельзя же назвать провокационным вопросом вопрос о смене власти в СССР? Действительно ведь — это очень важно для всего мира, и кого как не жителя СССР да еще и писателя с мировым именем об этом спросить? А в остальном прошло все именно так, как того ждут зрители и читатели Америки: спорт, шоу и все такое. Веселись, народ!
Вечерние газеты вышли с заголовками:
«Русский писатель Карпофф назвал президента Никсона деловым и умным человеком!» «Советский писатель Карпофф надеется на дружбу американского и советского народа!» «Русский писатель Карпофф предложил репортерше молодежного журнала тайно уединиться, чтобы показать ей что-то интересное!» — ну это уже желтая пресса. Надо же им что-то писать? Пусть себе пишут. Жить-то им на что-то надо!
«Русский писатель Карпофф заявил, что победу над Али он посвящает своей стране!» «Писатель Карпофф заявил, что разорит букмекерские конторы, жульнически разоряющие своих клиентов!» — ну это вранье, я такого не говорил. Я вообще воздерживался от слов «жульнически» и все такое. Хотя из моих слов и было понятно — «Вы жулики, господа!». Но попробуй подкопаться!
А на следующий день меня посетили неожиданные гости. Хотя — почему неожиданные? Меня не беспокоили с прошлого года, пора бы уже и навестить бунтаря.
Симонов, Николай Васильевич — а это был именно он. Советник посла СССР Ну и ясное дело — кадровый разведчик. Приехал он один, без сопровождающих (в прошлый раз их было трое). Когда Пабло сообщил мне о том, что у ворот стоит Симонов, первое, что я спросил — один он, или с сопровождающими. Нет, так-то я не опасался, что меня выкрадут, либо убьют