— И ты можешь предсказать мое будущее? — голос Никсона не изменился, но я буквально всем телом почувствовал напряжение. Вот он, момент истины! Вот ради чего он меня пригласил!
— Ричард, а ты на самом деле хочешь знать свое будущее? — спросил я после паузы, глядя в глаза повернувшегося ко мне Никсона. Он как раз раскуривал свою трубку, пользуясь золотистой (наверное, золотой) зажигалкой. Раскурив, он выпустил струю дыма и медленно кивнул:
— Да, хочу.
— А если это будет тебе неприятно? Если ты услышишь такое, из-за чего меня возненавидишь? Мне как-то не хочется рисковать потерять твое доброе отношение. Я им очень дорожу. Мне сейчас проще сказать тебе, что ничего не знаю, ничего не помню — ты подосадуешь, и забудешь обо мне.
— Обещаю, что никаких репрессий, никаких гонений в твой адрес не будет! — взгляд Никсона сделался колючим, острым — но и ты будь со мной откровенен! Я ведь знаю, что ты… ЗНАЕШЬ. Итак, что будет с моей политической карьерой?
— Все будет плохо. Ты войдешь в историю как единственный президент, который из-за импичмента закончит свои полномочия раньше, чем положено. Конгресс тебя сожрет.
— За что?! Что я такого сделаю, что они на меня набросятся?! — Никсон был удивлен и раздосадован, на лбу у него залегла глубокая складка.
— И не только конгресс. Тебя будет ненавидеть весь американский народ. И это притом, что ты не дашь скатиться стране в дефолт и завершишь Вьетнамскую войну. Наконец-то прекратишь эту дурацкую бойню.
— Да скажи же ты — за что?!
— Все начнется семнадцатого июня этого года. Пятеро неизвестных заберутся в штаб Демократической партии и займутся настройкой подслушивающей аппаратуры, а также фотографированием документов. Их заметит сторож, вызовет полицию. Этих людей арестуют. Никто и никогда не докажет, что твой штаб и ты лично послали этих людей забраться к демократам, но все будут уверены, что это именно так. У тебя сейчас хранятся незаконные записи разговоров демократов, и они всплывут на расследовании конгресса, и в конце концов эти записи тебя утопят. Кроме того, установлена прослушка в Овальном кабинете, и у тебя имеются записи разговоров со своими соратниками. И на одной из записей ты будешь требовать противодействовать расследованию конгресса о проникновении в штаб демократов. Вот это тебя и утопит окончательно.
— Они не могут! Они не могут этого сделать! Не могут потребовать пленки! Я президент! Как они могут требовать материалы у представителя исполнительной власти! Таким образом можно обнародовать вообще любые записи спецслужб! Это невозможно! Это угроза национальной безопасности!
— Демократы добьются, чтобы Верховный суд признал, что у тебя нет таких привилегий, и они изымут пленки. И тебе придет конец, как политику. А твой консультант Говард Хант отсидит в тюрьме за пособничество прослушке тридцать шесть месяцев. И не только он один. Тебя обложат, пересажают твоих помощников и отправят в отставку.
Молчание, сопение трубки, клубы дыма. Я тоже молчу. Пусть думает. Крепко думает!
— Если это все правда, то… то я перед тобой в неоплатном долгу — Никсон оглянулся, посмотрел по сторонам — Я выиграю выборы?
— Выиграешь. Но как я уже сказал — вскорости уйдешь в отставку. Тебе нужно разгонять своих помощников. Все, что они делают — тупо до безумия. Они тебя подставили.
— А еще? Еще что мне нужно сделать? По твоему мнению?
— Срочно выходить из Вьетнамской войны! Вы ее проиграете. Вы все равно из нее выйдете, но только с гораздо большими потерями, бесславно и жалко. Южанам все равно скоро конец, зачем тратить средства и губить своих солдат? Чтобы ты поверил мне, скажу: ожидается большое, просто огромное наступление Вьетконга тридцатого марта этого года. Оно приведет к огромным жертвам. Вы остановите Вьетконг, но титаническими усилиями и огромными тратами. Вы выиграете эту битву, но проиграете войну. США нужно срочно завершать войну! Срочно! Вести переговоры, и уходить из Вьетнама! Эта война попьет вам крови, если ты ее не остановишь.
— А вообще, как будет развиваться будущее этой страны? США — будет жить?
— Ближайшие пятьдесят лет — будет. Но… наберет гигантские долги. Превратится в мирового жандарма, который будет превращать в хаос все, чего коснется. Печатный станок будет печатать все новые и новые доллары, и в конце концов мыльный пузырь американской экономики лопнет, не выдержав перенапряжения. После тебя к власти придут другие президенты — некоторые будут откровенно глупы, а ваша олигархия, военные концерны подомнут под себя всю экономику и не позволят стране мирно жить и процветать. Ведь если нет войн — кому нужно оружие? Ведь его нужно продавать! Вся внешняя политика США будет неверной и глупой, и направленной только на то, чтобы обеспечить процветание вашему военному олигархату. И это в конце концов приведет к краху. Кстати, твои враги, демократы, будут способствовать краху США в самой большей мере.
— Как? Каким образом?
— Их патологический антикоммунизм приведет к тому, что они заставят США увязнуть в борьбе с Советским Союзом, ослабляя США, ослабляя Союз. И в конце концов добьются того, что Китай, которого сейчас никто не берет в расчет, поднимет экономику ТАК, что она станет первой в мире! И теперь представь: миллиарды населения, первая экономика в мире, что дальше будет? Да, они медленно, но верно подомнут под себя весь мир. Они не будут воевать. Они не будут бомбить чужие страны, как делает США. Они удушат весь мир в своих теплых объятьях!
Молчание. Шорох ног по красным плитам дорожки. Солнце греет уже совсем по весеннему, тихо, тепло, хорошо… а позади — здание, известное всему миру. Здание, которое ненавидит весь мир? Или все-таки НЕ ненавидит?
Это надо спросить у сербов. И у ливийцев. И у иракцев. Не говоря уж о Советском Союзе. И я пытаюсь с этими людьми что-то исправить? О господи… может я — идиот? Эдакий прекраснодушный идиот, который не видит очевидного и выдает желаемое за действительное… Ох, что-то мне тошно!
— Насколько ты, Майкл, уверен в своих предсказаниях?
Голос Никсона тяжел, суров, лицо строго и даже враждебно. Оно и понятно — такая информация, это… это или чудесный случай для того, кто ее получил, или… провокация, призванная расстроить планы, навредить, напакостить.
— Ты планировал с двадцать второго по тридцатое мая побывать в СССР и заключить договоры о разоружении — отвечаю я на вопрос Никсона — Но скорее всего, собираешься перенести свой визит на неопределенное время. Не надо переносить. Ричард, ты должен, ты просто обязан сделать все, чтобы США шло руку об руку с СССР! Думай что хочешь — хочешь верь, хочешь не верь — но если
