Некоторые решения требуют недель, даже месяцев размышлений. Некоторые — секунд и мгновений. На это решение мне понадобилось десять минут.
— Ты уйдешь со мной? — спросил я тихо, глядя в тарелку.
— Куда? — после паузы спросила девушка.
— Ты знаешь — куда. Только сына взять будет нельзя, понимаешь?
— Понимаю… — голос стал еще тише — Навсегда?
— Хмм… навсегда — звучит как-то странно, не находишь? Мы не живем вечно. Не знаю — на какое время, извини. Но есть вариант, что ты останешься здесь. Вернешься в Монклер, и будешь там жить. Или вернешься к отцу. Только учти, что они… те, кто нас преследовали — точно возьмутся за тебя. Чтобы достать меня.
— Вы разведчик? — Ольга посмотрела мне в глаза, и я усмехнулся:
— Нет, конечно. Я гораздо круче какого-то там разведчика. Гораздо! Но тебе ни к чему это знать. Меньше знаешь — крепче спишь. Да и рассказать никому не сможешь. О! Глянь! Вот это да! Наши фото, видишь?
Я показал на газету. Заголовок гласил:
«Русский писатель Карпофф, победитель Мохаммеда Али, вместе со своей прекрасной подругой выиграли конкурс танцев в клубе. — и наши фото — выплясывающих, улыбающихся, и… целующихся.»
Мда… Только вчера мы были счастливы, довольны и веселы. А теперь сидим как две затравленные лисы, и мечтаем о том, чтобы загонщики пробежали мимо, чтобы собаки не учуяли, чтобы горячий заряд дроби не хлестнул и не продырявил наши нежные шкурки.
— Ага… мы! — на лице Ольги возникает слабая улыбка, и тут же гаснет — Будто год назад! Будто сон!
— А утром тоже был сон? — улыбаюсь я.
— Утром был не сон — Ольга морщит нос и тихо шепчет — Даже немного побаливает. Увлеклись! Давно у меня этого не было… с самого Союза. С замужества. Ладно, к делу. Я с вами. Что нужно сделать? Кого убить?
— Ну вот и слава богу — вздыхаю я — Убивать никого не нужно. Сейчас я кое-кому позвоню, и… будем решать вопрос. Посиди здесь, только лицо улице не демонстрируй, ладно? Уж больно ты приметная, красавица!
Я улыбаюсь, ободряюще подмигиваю подруге и тащусь к стойке, где вижу телефонный аппарат. Прошу у бармена разрешения позвонить, он кивает, занятый другим клиентом, и я набираю номер.
Гудок… еще гудок… еще… сердце мое стучит, под ложечкой холодеет. Неужели не ответят?! Неужели не прокатит?!
— Хелло!
Есть! Ответили! Ура!
— Это Шаман. Мне нужна срочная эвакуация.
Молчание. Тот же голос через трехсекундную паузу:
— Вы ошиблись номером. Нужно набирать десять.
Длинный гудок. Кладу трубку, иду к столику. Десять минут! Мне нужно перезвонить через десять минут! Ничего, все в порядке — десять минут это совсем немного.
Ольга смотрит на меня, я мотаю головой, ничего не говорю. Зову официантку и заказываю черничного пирога и кофе. Кофе бесплатный, но зато отвратного качества. Хороший кофе в Америке я пил только у себя дома и на обеде у Никсонов. Этот — мерзкая бурда, и все его достоинство только в том, что он огненно горяч. Хотя — достоинство ли это? Не хватало еще пузырей от ожогов у себя во рту.
Черт! Проклятый кофе! Невозможно пить! Все-таки обжегся!
— Вы нервничаете? — Ольга испытующе смотрит мне в глаза.
— Заметно? — усмехаюсь я, и наблюдаю за тем, как мимо стеклянной витрины кафе проходят два полицейских. Они что-то бурно обсуждают, и один держит в руках… ну да, газету с нашими фотографиями! Отворачиваюсь, и осторожно, чтобы не было видно нарочитости прикрываюсь правой рукой.
— Заметно… мне! — кивает Ольга — Если бы я вас так не знала, сказала бы, что вы холодны, как лед. Кстати… нигде в газетах нет ни про стрельбу в отеле, ни о происшествии на улице. Странно это все!
— Ничего странного — пожимаю я плечами — Нажали, вот газеты и заткнулись. И полицейские заткнулись. Пока. Чего-то все выжидают. Чего только? Я снова — звонить.
Встаю, иду к стойке. Набираю номер. Снимают трубку сразу. Голос другой, знакомый — я его помню: Симонов! Николай Васильевич.
— Слушаю!
— Это Карпов. Эвакуация. Срочно. У меня на хвосте ФБР.
— Где вы?
— Кафе (называю адрес и название). Я не один, с секретаршей. Она тоже эвакуируется.
— Это сложнее — Симонов вздыхает, но тут же голос его твердеет — Ждите на месте. В течение получаса прибудет группа. Вы их знаете — Третьяков и Сагров. Отбой.
Гудок, и я с облегчением кладу трубку на аппарат. Все, шаг сделан. Теперь — только вперед! Теперь — зависит не от меня.
Группа прибыла через пятнадцать минут. Возле кафе остановилась неприметная американская машина, с американскими же номерами, с пассажирского сиденья выбрался мужчина со знакомой физиономией (это был Третьяков) и через три минуты мы втроем уже выходили из кафе. Никто на наш уход не обратил никакого внимания — ушли, да и ушли. Мало ли тут таких ходит? Я уходя все-таки проверился, посмотрел по сторонам, но ничего подозрительного не заметил. Хотя… если нас ведут профессионалы — что я могу заметить? Все эти проверки от лохов и для лохов. Профи не будут сидеть с газетой в руках, в которой проделаны дырки для наблюдения. И не будут отворачиваться, стоит на них посмотреть в упор. Профессионала я никогда не замечу, тем более, что замечать наблюдателя в городе меня никто не учил. Я же не нелегал, я разведчик-диверсант и снайпер. Вот если бы это происходило в лесу…
— Куда мы едем? — спросил я у водителя, сосредоточенно и молча крутившего баранку.
— На квартиру — коротко ответил тот, взглянув на своего соседа — Там вас ждет Симонов. С ним вы обсудите дальнейшие ваши действия. Большей информацией я не располагаю.
Все — коротко и ясно. Действительно — чего разговаривать с исполнителями? Это не их уровень.
Везли нас полчаса, не меньше. Все это время мы сидели молча — Ольга прижалась ко мне, я держал ее руку у себя на коленях. Если ей так спокойнее — пускай прижимается. Скрывать наши отношения теперь уже просто глупо. Ее жизнь этой ночью рухнула, превратившись в обломки. А так хорошо все начиналось! Так замечательно! Секретарь крупного писателя, мультимиллионера! Будущее светло и безоблачно! И вот, вдруг — изгой, жалкий, гонимый, опасающийся за свою жизнь. Печально, да!
— Может все-таки останешься? — тихо шепнул я Ольге на ухо, посмотрев на затылки своих спутников — Я выпишу тебе чек, возможно, что ты успеешь его обналичить. Будешь заботиться о доме, о вилле, а там… там видно будет. Может еще все как-нибудь да разрулится.
— Что сделается? — не поняла Ольга.
— Ну… погаснет само собой. Улучшится.
— Нет, я с вами… — вздохнула Ольга — Куда вы, туда и я. Будь что будет! Костик не пропадет с бабушкой и дедушкой… а я с
