Под мерное покачивание служебного автомобиля Коршунов окунулся в воспоминания прошедшего понедельника…
Она ворвалась в лифт, перед этим задержав его, пожертвовав содержимым сумочки, которую успела сунуть между закрывающихся створок. Главный экономист явно опаздывала. От нее исходили горячие флюиды, усилившие запах разгоряченного тела.
В кабинете, пребывая в абсолютно нерабочем настроении, Вадим Федорович вдруг подумал, что неплохо было бы сейчас взять недельку отпуска и уехать куда-нибудь на необитаемый остров в обществе Ирэн.
Начальник отдела кадров взяла трубку мгновенно, будто только и ждала звонка от начальника.
— Ольга Сергеевна, принесите мне личное дело Котовой.
Через три минуты папка с историей главного экономиста лежала на столе «кровопийцы».
— Так… Два высших. Разведена. Сын. Университет. Адрес… Рядом совсем.
Вадим постукивал карандашиком по столу.
А потом была сводка по монтажу металлоконструкций! Отыскав в файле на рабочем столе компьютера номер мобильного телефона Ирины Петровны, набрал его… Женщина, явно продолжая начатый разговор с кем-то, обозналась! Да что там обозналась! Она просто не узнала своего непосредственного руководителя, настаивая на бутылке коньяка к вечернему свиданию!
Из транса его вывел грохот открываемой двери, являя собственной персоной главного бухгалтера. Она, перегнувшись через "топор", прижав необъятной грудью папку с бумагами на столешнице перед ним, тыкала пальцем с зеленым маникюром в накладную, пытаясь убедить его не делать этого… Чего не делать?
Случайно глянув на монитор компьютера, где отображались данные с видеокамеры в приемной, он замер, полностью отключившись от того, что вещала ему главный бухгалтер. Там экономист, задрав юбку, гладила свои ножки, демонстрируя ему — кому же еще? — свое нижнее белье! Чулки! И уж совсем демонстративно распустила каштановые волосы, эротично собирая их на затылке, сверкнув заколкой в руках. Кто бы мог подумать! Не слишком ли много для одного утра? Что это нашло на незаметного и ничем не примечательного экономиста? Она что, влюбилась в него, Коршунова? Кровопийца приосанился, невидящим взглядом упершись в грудь Маргариты Яковлевны, чем и заставил ее неожиданно замолчать…
Что же произошло дальше? Вадим Федорович тяжело вздохнул. Ах да, то приложение в сводке… Что вообще это было? Да, читать такое было непривычно. Вот если бы посмотреть… Хотя, нужно сказать, что мужчина писал… Стоп! Почему он подумал, что сцена соития парочки влюбленных написана мужчиной? И адресована явно ей, Ирине! Ее поклонник? Конечно же неудачник! Да, именно, он ее добивается, а она упирается, игнорирует его! А кто ей коньяк принесет вечером? Другой поклонник? Ну, Петровна… Сейчас я посмотрю в ее наглые глаза!
И опять этот манящий запах теребил его обонятельные рецепторы, когда экономист явилась по его приказу для разъяснения недоразумения с бумагами. Его, как и в лифте, непроизвольно повело на сближение с этой женщиной, стоило ей склониться к его плечу. Что там говорить, шибануло одуряющим амбре так, что грудину заклинило на действии «вздох»! Безумие! А она что-то говорила, причем убедительно, точнее, плела какую-то несуразицу про мебель, салон, менеджера… Сумасшедшая мысль: не отпускать её сейчас от себя, не дать уйти, задержать, — оглушила его своей решительностью.
Одернул себя Коршунов, возмутился, разозлился, оттого и понёс он бред бредовый про прокатиться в мебельный салон с ней, Ириной Петровной! А глаза у неё зелёные и родинка на щеке. Ресницы длинные… свои. Руки красивые, пальцы… с коротким светлым маникюром…
— Вадим Федорович, «Буланже»… — Голос водителя прервал тревожащие воспоминания грозного начальника строительной фирмы. — Что вам взять?
— Сиди, я сам.
Шеф, не заморачиваясь своим служебным положением, шустро выскочил из машины и скрылся в здании кафе. Вернулся быстро, с двумя большими бумажными пакетами.
— Теперь в офис? — Водитель покосился на «зверолова». Тот кивнул и вновь погрузился в раздумья.
…Как же так, я знаю Котову уже два года и в то же время совершенно не знаю. Да, скрывать не стоило: эта женщина с первой минуты их знакомства вызывала в нем легкую неприязнь. Он сам себе не мог толком объяснить, что именно его в ней не устраивало. Миловидная, приятных форм. Может быть, темно-каштановые волосы? Федорович предпочитал брюнеток. Или ее уверенный вид и взгляд, каким она окинула его, войдя в кабинет? Что он тогда подумал о ней?.. Что уже готов без собеседования подписать приказ о сокращении. Но к тому моменту, практически избавившись от всех бывших сотрудников строительной организации, просто опасался остаться без специалистов. Поэтому решил вернуться к ее кандидатуре «на вылет» через пару месяцев. А пока пусть поработает, подготовит себе замену. Требовалось подумать, кого к ней пристроить потолковее. Все же экономист и ОТиЗовец в одном флаконе — это редкость. И ноги у неё красивые…
Попал ты, кажется, Вадим Федорович.
Ой, попал!
* * *Светлана Николаевна была в гневе. К Светлане Николаевне подходить было опасно. Мальчишка-практикант, пытаясь слиться с кухонной обстановкой, тихо пробирался на выход. Лишнее телодвижение могло запустить цепную реакцию, и тогда оживали дуршлаги, сковородки, половники и хуже всего — ножи. Все это летело в сторону смельчака, решившего успокоить разошедшуюся женщину. И вот когда заветная дверь была уже практически в нескольких сантиметрах от парня — руку протяни, и ты в безопасности, жесткое «Стоять!» от «лучшего кондитера во всем мире» заставил беднягу замереть на месте.
— Пойдешь со мной.
— Может, такси вызвать? — через дверную щель своего кабинета робко спросила Галина Семеновна.
— А ты вообще молчи! — испепеляющий взгляд устремился в направлении вякнувшего администратора. — Он, — Светкин палец указал на мальчишку в поварском колпаке, — понесет сам, на руках, а ты — будешь следом катить в своем такси.
— Он же тяжелый, как он его потащит?
— Тут идти двести метров!
Представив себя шагающим по улице с огромным тортом в руках, в куртке-кителе белого цвета с логотипом самого дорогого ресторана, вышитым на спине, практикант взмолился:
— Можно хоть переодеться?
— Ну не-ет, — коварно ощерилась блондинка, — за трех изуродованных смурфиков я тебе и колпак не позволю снять!
— А мне-то зачем? — робко поинтересовалась Галина, выходя из своего укрытия.
— А кто с клиентом объясняться будет? Я? Увольте. Где твой курьер? Кто обещал заказчику доставку ровно в восемнадцать ноль-ноль? И главный вопрос: почему меня это больше всего волнует?!
Пешеходы с интересом наблюдали за двигающейся по центральной улице города процессией из трех человек: повара, обхватившего поднос с трехэтажным чудом из теста и глазури, и двух дам, взявших парня словно в тиски с двух сторон и поддерживающих его под локоточки. Молодой человек, не видя из-за сладкой башни, куда идет, полностью оказался во власти своих поводырей. Дойдя до пешеходного перехода через дорогу, троица остановилась.
— Максим, через бордюр осторожно, не оступись Христа ради, прошу, — Козырева не сводила взгляда со светофора, ожидая «зеленого человечка». — Что ты кряхтишь?
— Светлана Николаевна, почему он такой тяжелый? У него что, начинка из кирпичей?
— А это
