Билеты предназначались ей и Шестопаловой. Да не на галерке, а на лучших боковых местах в отдельных ложах для VIP-персон!
Валентина Николаевна недоверчиво посмотрела на начальника поверх очков, но ничего не сказала, сухо спросив:
— Когда?
— Завтра. — Вадим повернулся к Котовой. — Отказ не принимается.
Это такое изощренное глумление? И сколько это еще будет продолжаться?
— Ой, — Кошку пронзила подогретая спиртным мысль, — а я уже приглашена на эту премьеру, но в воскресенье. Увы!
Такого «кровопийца» не ожидал. Отказаться от своей идеи «фикс» Вадиму Федоровичу было непросто. Его сложный, долго обдумываемый план потерпел фиаско. Он предполагал после согласия экономиста договориться с Шестопаловой и занять ее место в ложе. А дальше планировал и вовсе приступить к активным действиям для более близкого знакомства с зеленоглазым экономистом. Но, видно, соперник у него сильный и юркий. И не из простых смертных. Билетики даже ему достать было ох, как непросто! Кто же этот герой-любовник?
Ирина наслаждалась видом кислой физиономии шефа.
— Тогда Валентина Николаевна сама решит, с кем пойти, — билеты легли на край стола ведущего инженера-сметчика.
Петровна сникла и задумалась. С чего бы это Коршунову так беспокоиться о ее досуге? Вину чувствует? Чем бы ни мотивировал он свой поступок, это не умаляло того факта, что в лице начальника она видела человека, ей неприятного на данный момент.
Но премьера!..
Глава 10
Каждое утреннее посещение их кабинета начальством стало невыносимым. Вздохнув, Кошка переписала заявление на увольнение, отдав секретарю. Целый день она ждала заветной визы. Несколько раз ходила в приемную, со злостью демонстративно поглядывая в видеокамеру, но директор затаился.
За десять минут до конца рабочего дня вздрогнула от звонка мобильного. Звонил Сам собственной персоной и просил зайти в кабинет. В душе скребнули кошки. Нехорошо так, острыми когтями. Валентина Николаевна, будучи в курсе происходящего, выдвинула ящик стола, доставая флягу.
— Давайте, дорогая моя, чтоб напористее и смелее, чтоб в случае чего высказать этому мужчине все, что вы о нем думаете… — Шестопалова, раскрасневшись, и не только от перевозбуждения, хлопнула папкой по столу. — Видела я сегодня, как к нему прорывалась девица в его вкусе, рыкая на Катюшу, что она экономист со стажем! С такими ногами она не может быть экономистом никак! Он уже устраивает собеседование на ваше место!
— Мне же нужно кому-то дела передать, — промямлила Ирина, сникая.
— Такой передать-то можно. Только кто флаг дальше понесет, кто работать будет? Все, не тяните, — она вылила остатки коньяка в пластиковый стаканчик.
— Ох! — только и успела выдохнуть экономист, поглощая граммов восемьдесят обжигающей горло жидкости, аппетитно занюхивая ластиком.
— Вот… Я же говорила… — Шестопалова довольно крякнула, выпроваживая Ирину Петровну на ковер. — Да, ключи от кабинета прихватите.
Действительно, по коридору на выход спешили сотрудники.
Катюша собирала сумочку. Улыбнулась зашедшему экономисту, махнула ручкой в сторону директорского кабинета: "Прошу", и поспешно выпорхнула из приемной с жизнерадостным: "Пока, пока!".
Чувствуя прилив сил и храбрости от выпитого горячительного, Кошка решила бороться за свои права.
Вадим Федорович стоял у приоткрытого окна, сцепив руки за спиной. На звук закрывшейся двери повернулся. Румянец на лице женщины показался подозрительным. Она в последнее время выглядела уставшей и бледной, хотя держалась стойко и мужественно, назад не просилась, что достойно уважения.
Он выдвинул перед экономистом стул.
— Присядьте, Ирина Петровна, — Коршунов был сама галантность.
Крутнулся в приемную.
Женщина услышала щелчок замка на входной двери, от чего так и обмерло все внутри.
— Чтоб моих криков не было слышно?
— Нет, так будет спокойнее вести беседу.
В подтверждение его слов в приемную толкнулись, дергая ручкой. Дверь в кабинет он тоже прикрыл следом.
— Я не подписал ваше второе заявление. И хочу, чтобы вы забрали первое, — мужчина присел напротив строптивого экономиста.
— Так вы же уже собеседования проводите.
— Почему вы так решили?
— Люди видели…
— А, вы про это! Она сама пришла. Кто-то из сотрудников подослал на освобождающееся место.
— Нет, я не рак, чтобы пятиться назад. Подпишите второе. Очень хочется отдохнуть от всего и от всех. Я устала. Два года без отпуска, — Петровна откинулась на спинку стула, опуская плечи, демонстрируя начальнику степень своей усталости.
— Могу отпустить вас на недельку. Ирина Петровна, поймите, я вас не увольнял. Вы сами так решили.
— А вы подписали… У меня ксерокопия есть. — Она шевельнула ключами на пальце.
— Как не вовремя вы оказались предусмотрительной. Лучше бы чуть раньше. — Он бы просто выбросил ее заявление в мусорную корзину!
— На что это вы намекаете? На недоразумение? — Женщина насторожилась.
— Ирина Петровна! Что вы называете недоразумением? Вам пишут письма эротического содержания, и они попадают ко мне в руки.
— Там одно было…
— Но какое!
Строки о жарких поцелуях встали перед глазами. По телу разлилось тепло. То, что он тогда читал, было так профессионально описано… Автор знал в этом толк. И не просто толк, а именно "изобразил" все так, чтобы вызвать ответную реакцию у читателей мужского пола. Вадим скрипнул зубами.
— Не ваше дело! Я же увольняюсь. И вы можете наше дальнейшее сотрудничество прервать уже сегодня. Подпишите второе!
— Нет!
Почувствовав, что, если она сейчас не уйдет, добром эта встреча с руководством не закончится, Ирина бросилась к двери. Рванув ее на себя, опешила. В руках оказалась выдернутая ею ручка, как финальная точка разговора.
— Китайская, зараза, — разочарованно сказала, рассматривая хлипкий элемент дверной фурнитуры под матовый хром.
— Итальянская! — Вадим Федорович не мог смолчать на явное оскорбление мастеров из «Barco». — Просто вы слишком сильно дернули.
— Качественная ручка должна была выдержать такую нагрузку! — Петровна метнула ее в стену. Ручка, сделав финт, полетела в стекло книжного шкафа. Громкий звон осыпающихся осколков прошелся по натянутым нервам женщины. — Точно, китайская. Итальянская полетела бы туда, куда ее послали.
Котова ощупывала дверной замок. Наклонилась, отставив свою филейную часть в узкой юбке, и заглянула в замочную скважину, проталкивая туда ключ от кабинета и ковыряя им в отверстии. Смешно! Будто бы это могло помочь! При стрессе сделаешь и не такое.
— Открывайте, мне домой пора. У меня сегодня банный день. Хочу лечь отдыхать пораньше. — И зачем она ему все это рассказывает?
Вид наклонившейся женщины вызвал одно лишь желание: подойти и обхватить ладонями её бедра, так аппетитно сейчас смотрящиеся в этой позе. Округлые, соблазнительные… Не осознавая, что делает, Вадим шагнул вперёд к вожделенным округлостям, да еще и руки протянул.
— Банный? С коньячком под занавес? — Взгляд хозяина кабинета не отрывался от цели.
— И не только! — парировала злючка, не оглядываясь и не разгибаясь.
— Да, я читал сценарий. Там, кажется,
