— Вино совсем нельзя? — Фон Россен приуныл. — Надолго?
— Завтра посмотрим. Если есть аллергия на укусы пчёл, лечения ими не будет. Пока пьём воду. Кипячёную. Морсы, чай.
В противном случае Наташа пойдёт к знахарке за травками. Ещё есть таблетки. Что у неё осталось? Заглянула в сумочку, разворачивая фольгу от шоколадки, куда завернула последние медикаменты. Слуги вытянули шеи, прислушиваясь к тонкому звонкому шуршанию.
— Угу, тонкое серебро. — Удовлетворила их любопытство, помахав смятой серебристой упаковкой, чтоб не придумывали невесть что, когда будут сплетничать в кухне. Мужчины те ещё собиратели небылиц! Так… Абсорбент, две жаропонижающие таблетки, две гипоаллергенные, от кашля и вот, две обезболивающие. Блокируют боль, снимут воспаление. На крайний случай. Глянула на ближайшего любопытного слугу: — Спуститесь в кухню и принесите кипячёной воды. — Повторила медленно и строго, глядя в его немигающие расширившиеся глаза: — Вода должна быть закипевшая. Если нет охлаждённой, несите горячую, целый кувшин и пустой кубок, серебряные, на подносе. Я понятно выразилась?
Мужчина кивнул, передавая свечу напарнику, выскакивая за дверь.
Зачем она потребовала серебряную посуду? Фиг знает! Красиво. Пусть прочувствуют, для кого всё это. Вон как шустро побежал, иноходец.
— Хотела спросить вас. — Подсела к Манфреду на кровать, склоняясь к плечу, понижая голос до шёпота. Слуга у двери не выказывал любопытства. — Я ведь жила в Венгрии, и ваш язык знаю не очень хорошо. Вы это видите. — Сделала паузу, давая возможность отцу понять ход её рассуждений. — Читать и писать на нём совсем не умею. Может быть, кто-нибудь научит меня письму и чтению?
Пфальцграф не удивился. Большинство женщин грамоты не знали и то, что дочь выказала желание учить родной язык, вызывало уважение:
— Наш писарь и обучит.
— Нет, он постоянно занят и я не хочу отвлекать его. А вы? — Просительно заглянула в глаза. — Я не стану вам надоедать. Мне бы только с алфавитом разобраться и с основными принципами построения речи и предложений. Свитки есть. Церы. Видела у вас в кабинете книги. Можно по ним учиться читать. Так будет быстрее.
— Рукописи… — кивнул фон Россен. — Прежний писарь лет десять назад писал по моим воспоминаниям историю рода Виттсбахов. Можно и по ним.
— Надеюсь, вам завтра станет легче, тогда и начнём, — обрадовано вскочила. Тогда она сможет покопаться в приходно-расходных книгах Жука. Чуяла, что будет очень интересно.
Вот и вода в поблёскивающем серебряном сосуде. Водрузив поднос на столик у ложа, служка отошёл к двери.
— Когда ты мне поведаешь о своей жизни в монастыре, Вэлэри?
— А что рассказывать? Как и везде в монастырях: дисциплина, молитвы, физический труд. — Больше она о жизни монашек ничего не знала.
— Монастырь при Епископском дворце, конечно богатый, с монахинями — представительницами аристократии. — Наташа насторожилась. Отец понимал, о чём говорит. — Приданое для поступления туда кто тебе дал?
— Мои приёмные родители были состоятельными людьми. — Какое ещё приданое? Для Бога что ли? И тут дурачат глупых девок? Там квартиры заставляют переписывать, другую недвижимость. Здесь тоже обирают?
— Да, если б не желание графа фон Бригахбурга соединить своего наследника с венгерской графиней, ты бы так и осталась в замкнутых стенах по сей день. Женщине следует иметь либо мужа, либо стены. Значит, ты хорошо шьёшь и вышиваешь. Не трудилась на монастырских землях. — Взял её руки, раскрывая ладони, поглаживая. — Ручки у тебя белые, красивые.
— О, да, шить и вышивать я люблю, — улыбнулась, сжимая его пальцы. Недалеко от истины. Уж что, а вышивать и вязать она умеет, шить тоже. — Пожалуй, я пойду. — Торопилась сбежать от опасной темы. Так и до имён настоятельницы и прочих аристократов дойдёт. Может быть, её отец кого-нибудь лично знает. — Хочу обмыться и решить несколько хозяйственных вопросов. Вы ведь трапезничать здесь будете? Пойду на кухню, посмотрю, что там готовится к ужину.
Глава 9
В комнате пфальцграфини горел камин. Тёплый воздух волнами расходился по помещению, изгоняя сырость из углов, согревая постель. Подвинув к камину кресло, девушка уложила в него подушки горкой, наказав Амали менять их сторонами, просушивать.
За дверью пристроилась принесённая мужчинами высокая бадья с натянутой на края простынёй. На придвинутой скамье лежали полотенца, раскрытый мешочек с сушеными травами источал резкий запах. Что-то знакомое… Из жбана с мыльной массой пахло хвоей.
Наташа, осмотрев комнату долгим взглядом, подумала, что неплохо было бы заказать у столяра деревянную переносную ширму из четырёх створок на ширину ткани каждую, поле которой можно вышить ярким рисунком. Ширмой отделить угол, где она будет умываться. А вот напольную вешалку тоже заказать столяру или кузнец сможет выковать? Память подкинула образ ухмыляющегося рыжего сына кузнеца. Сморщила нос: «Противный».
Спустилась в кухню. Под закипающими котлами с водой потрескивали дрова. Двое мужчин-подсобников, увидев хозяйку, зацепившись за пустые вёдра, поспешно выскочили в боковую дверь. Наташа тихо рассмеялась. Так им и надо. Боятся — значит, уважают. Послеобеденное представление не прошло даром. Нечего расслабляться.
Коричневая кошка, случайно попавшая одному из них под ноги, подпрыгнув, с громким ором шарахнулась под стол, сердито шипя и дёргая хвостом. Ничего не понимающий котёнок, выпучив глаза, прижав уши, выгнув спину и распушив хвост-трубу, пшикал на мать.
Четыре служанки, расположившись на низких скамейках недалеко от камина, драили расставленную горками медную посуду.
Маргарет в свежем чепце, увидев хозяйку, резво подпрыгнула к ней, кланяясь, красными руками разглаживая на животе чистый передник, демонстрируя:
— Хозяйке что-нибудь угодно?
— Что готовится на ужин? — Обратила внимание на пропитанную кровью тряпицу, туго обёрнутую вокруг указательного пальца кухарки.
Про ужин она не поняла, но по тому, что госпожа направилась к разделочному столу, заглядывая под холстины на подносах, догадалась, о чём речь.
— Молоко, сыр, творог с мёдом и вишней, булочки. Есть рыба от обедней трапезы, каша, если желаете. Капуста.
— Мне нужно сырое яйцо, мука, соль, молоко, сливочное масло. Будем варить молочный суп с клёцками. — Выбрала глубокую глиняную мисочку, доставая свою красивую серебряную ложку и испытывая несказанное удовольствие от того, какое впечатление она произвела на повариху.
Янтарь, поймав сполох огня из камина, вспыхнул в руках хозяйки. «Зайчик», пробежавшись по стене над столом, привлёк внимание котёнка, выпрыгнувшего из-под стола. Наташа, захватив солнечного «попрыгунчика» в плен, остановила его перед котякой, подёргивая.
Работа слуг остановилась. Все уставились на отражение горючего камня на каменном полу. Котёнок, настигнув пятачок, выскребал его из натоптанной дорожки на камне.
Гретель, выскочившая из прохода, где находились кладовые, с широкой ёмкостью, прижатой к груди и кувшином в руках, спугнула малыша, нарушив волшебство единения огня и камня.
На столе появилась миска с яйцами, сливочным маслом, ларец с белой мукой, кухоль со свежим молоком.
— Вешайте котелок с молоком над огнём. Пока закипит, всё будет готово.
Проконтролировала чистоту «кастрюли», заглядывая внутрь и скребнув ногтем по её наружной стенке, убеждаясь, что нагара
