Закрыла глаза, сдерживая вздох, дыша через раз.
Кузнец, углубившись вместе с ней по широкой тропе в лес, указав на ель, наказал никуда с этого места не сходить. Когда он вернётся, то подаст сигнал, чтобы госпожа не испугалась.
— Только не бойтесь, хозяйка, — сунул в руки небольшой кинжал в ножнах. — Для вас делал. Без украшений, простенький, но надёжный. Слыхал, что учить вас обороняться не нужно.
— Спасибо, Руди. — Вытащила клинок из ножен, сжимая в дрожащей руке. Лёг как влитой. Призналась: — Теперь не так страшно.
Вспомнился панцербрехер Дитриха. Будто из омута выплыло лицо Герарда и ласковое: «Моя леди…» Вспомнилась их последняя встреча на крыльце. Его прищуренный ледяной взгляд. Слышался глухой голос: «Надеюсь, вы не пожалеете о своём поступке». Картинка сменилась видом полуобнажённой Луиджи в окне его спальни. Расплывшись, заменилась воздушным образом незнакомой умницы и красавицы герцогини Ангелики.
Отросшие ногти впились в ладонь, сжимающую рукоять кинжала. Боли не чувствовала. Бригахбург… Почему так верила ему? Брезгливо дёрнулась щека. Неужели от любви до ненависти один шаг? Стряхнула наваждение. За кожаные петельки пристроила кинжал на поясок.
Неожиданно Рыжий привлёк её к себе, заговорил:
— Я быстро обернусь. В повозке будете лежать. Поедем в деревню, отдам заказ, и вернёмся в поместье. На воротах меня никогда не проверяют. В конюшне передохнёте, пока не запрут первые ворота.
— А Гензель? Он увидит меня. — В мужских объятиях почувствовала себя увереннее.
— Он уже неделю ночует в кузнице. — Поглаживал её плечи. — Там тепло у печи. Мать его подкармливает.
Наташа улыбнулась:
— С котом?
— Да. Кажется, они срослись.
— Спасибо тебе. Я знаю — мир не без добрых людей. — Представила, как обрадуется пацан её воскрешению.
Дальше предстояло под покровом ночи пройти через первые ворота в патио замка. Неделю назад Руди испортил входной замок. Успешно заменил его, сделав запасные ключи. До утра ворота закрывались, и стражи на них не было. Тёмная дождливая ночь выбрана не случайно. Пфальцграфиня должна пройти в замок через кухню. Там её будет поджидать Фиона и откроет дверь, если она окажется заперта.
— Дверь на галерею не забыл открыть? — уточнила девушка. Если что-то пойдёт не так и дверца в кухню окажется запертой, они предусмотрели запасной вариант проникновения в помещение.
— Толкнёте сильнее. Тяжёлая.
— Хорошо, — Наташа отстранилась от Рыжего. В ушах стоял гулкий стук его сердца.
— Хочу предупредить вас… Минна… Она снова в замке. Хенрике взяла её назад.
— Руди, скажи, ты ведь снова с ней? — Подняла глаза на мужчину.
— Нет, не с ней, — поспешно вскочил на коня. — Ждите, я скоро.
— Не простил, — прошептала вслед удаляющемуся всаднику. Тряхнула головой: — Или Минна не простила.
* * *— Всё, идите, — Руди буквально силой втолкнул робеющую Наташу в патио, закрывая за ней калитку. Послышался металлический щелчок ключа в замке.
Пфальцграфиня перевела дух, прислушиваясь. Ноги подкашивались. Вот она и дома. Приподнимая край путающегося под ногами длинного облачения, кралась по стеночке. Как воровка. Как преступница. Именно так себя и ощущала. Перед последним рывком остановилась, замирая. Слышен шум дождя. Замок спит.
Толкнула дверь в кухню. Не заперто. Обдало теплом потухшего очага и свежим хлебом. Сглотнула набежавшую слюну. Входить не спешила. Мало ли…
На раздавшийся сбоку шорох отреагировала мгновенно, выхватывая кинжал.
— Это я, госпожа Вэлэри, — зашептала Фиона, придвигаясь вплотную, втягивая девушку в помещение, захлопывая за её спиной створку. — Ну и ветрогонка эта ваша экономка…
Скудный свет свечи на столе качнулся, отбрасывая размытую тень на стену.
— Она хорошая, раз ты здесь, — сыронизировала пфальцграфиня, не совсем понимая возмущение подопечной. — Тебя хоть покормили?
— Угу… — хмыкнула в ответ Рыбка, оборачиваясь на движение сбоку. Кошка, выйдя из тёмного угла, прогнув позвоночник и приникнув к полу, затем выгнув спину кольцом, грациозно потягивалась, щуря золотистые глаза. — Такую гадость никогда не едала. Господь не даст солгать: если б не нужно было изображать смертный голод, ни в жисть ни одного глотка не сделала бы.
— Иди, а то увидят, что тебя нет, заинтересуются. Обо мне не беспокойся. Я ещё немного поброжу по этажам. — Направилась к столу, поднимая салфетку над сложенными горкой округлыми буханками хлеба. От початой отломила большой кусок, поднося к лицу, вдыхая аромат злаков. — В прачки определили?
— Да, — кивнула Фиона. — Где вас утром искать? Снедь принесу.
— Да чёрт его знает, — Наташа жадно ела мягкий ароматный хлеб, запивая ещё горячей водой, осознавая, что с приходом в этот дом начинается новый этап её жизни. Жизнь невидимки-сыщицы и мстительницы. Звучит пафосно, но так оно и есть. И ещё нужно умудриться стать невидимой. — На втором или третьем этаже.
— А давайте я вам снедь оставлю в условленном месте, а вы заберёте.
— Тогда на третьем этаже в первом покое налево. — Сопровождала сказанное жестами, имея в виду апартаменты, где любила сидеть у открытого окна.
Свеча не понадобилась. Она знала тут каждую ступеньку и безошибочно, с завязанными глазами могла подняться на второй этаж и уверенно пройти прямиком в свою комнату. Туда и направилась.
Бесшумно приоткрыв дверь в покой, сунула голову, вдыхая забытый едва ощутимый запах туалетного цветочного мыльца. Прикрыв за собой створку, задвижку не нащупала. Сняли. Воспоминания о последних минутах, проведённых здесь, вызвали участившееся сердцебиение и слабость в ногах. За один миг пережила ужас нападения, отчаяние. Снова видела окровавленного Карла со стекленеющим взором и слышала весёлый голос Герарда, спешащего к своей герцогине. Привалилась спиной к дверному полотну, почувствовав себя беспомощной и одинокой. Плечи затряслись от беззвучного плача.
Заплаканные глаза привыкали к темноте. Серая полоска на прикрытом ставнями окне указывала направление. Пфальцграфиня, осторожно вытянув перед собой руки, передвигалась мелкими шажками, чтобы не дай Бог, не налететь на что-нибудь и грохотом падающих предметов обстановки не привлечь внимание. Наступила на подол объёмного платья. Не хватало упасть и всех разбудить. За стеной покои Эрмелинды. Скинула сырую накидку, подтягивая одеяние под пояс.
Отклонившись в сторону, упёрлась в столик, на котором в последний раз стоял букет роз. Цветы выбросили… Прошёл месяц.
Открытые ставни много света не добавили, но очертания мебели проступили чётче. С интересом осматривалась. Всё выглядело, как раньше. Застеленное ложе с подобранным балдахином. Зеркало, прикрытое белым отрезом ткани. Напольная вешалка с её платьями. Ширма. Коврики на полу.
Прошлась ладонью по каминной полке, натыкаясь на столбики свечей, ощущая липнущую к ладоням пыль. Свечи, сделанные ею перед… Скривилась, поворачиваясь к кровати.
Сундук. В нём оставались свитки с рисунками. Аккуратно открыла крышку. Рука шарила в пустоте, натыкаясь на рюкзак с иноземными диковинками. Никаких рисунков. Успела забрать Хельга или эти две заговорщицы нашли их и уничтожили? Шурша упаковкой с мыльцем, выудила из вещмешка банку с
