Лиутберт лежал в кровати и надрывно кашлял. Багровое личико с гримасой боли, покрытое каплями пота, вызвало жалость. Малышу было совсем плохо.
У ложа сидела Агна. Плотно сжатые губы и глубокая складка между бровями выдавали тревогу.
Его сиятельство, не скрывая беспокойства, прохаживался между ложем и кроваткой племянника.
Баронесса при появлении иноземки встала, приседая в приветствии.
Девушка кивнула в ответ, поворачиваясь к Бригахбургу:
— Господин граф, мне нужно переговорить с вами.
Он остановился, напряжённо выпрямляясь и вздёргивая подбородок:
— Сначала ты посмотришь Лиутберта, затем мы поутренничаем. Все разговоры после.
— Господин граф, я не буду осматривать мальчика. Пригласите ведунью из деревни. Она больше знает, чем я.
Смерив Наташу прищуренным взором, не глядя на баронессу, мужчина прошипел:
— Агна, выйди.
Дождавшись, когда за ней закрылась дверь, подошёл вплотную к упрямице, глядя на неё сверху вниз:
— Сколько? — натолкнувшись на её непонимающий взгляд и сведённые к переносице брови, нервно продолжил: — Сколько тебе заплатить за исцеление Лиутберта?
— Дело не в оплате, — качнула она головой. — Промыть открытую рану и наложить повязку — это одно, и совсем другое — лечить ребёнка, не имея понятия о болезнях внутренних органов. Руха вам поможет больше.
— Ведьма дала тра́вы. Они не помогают.
— Лечение травами — процесс очень длительный. Нужно набраться терпения.
— У тебя есть то, что ты давала моему сыну. Дай Лиутберту. Я заплачу, сколько скажешь.
Перед Наташей стоял мужчина: настойчивый, требовательный, не терпящий возражений. И он её не понимал.
— Господин граф, не всё меряется деньгами. Боюсь, здесь я вам ничем не смогу помочь.
Герард в порыве ярости схватил бунтарку за предплечье, разворачивая её к ложу племянника:
— Посмотри на него! Ты хочешь, чтобы он преставился?
Наташа отшатнулась, пытаясь вырвать руку, но крепкая хватка Бригахбурга только усилилась.
— На всё воля Всевышнего, — перекрестилась девушка в надежде на силы небесные и веру в них окружающих. Не так давно его сиятельство свято верил в неизбежность предначертанного.
— Не морочь мне голову, — он раздражённо перехватил её за плечо, силой толкая к ложу ребёнка. — Я видел Его волю. И я видел другое: выздоровление сына и твоё воскрешение. Ты излечила себя тоже, маленькая русинка. Лиутберт не должен отвечать за поступки своей матери. Ты ведь намеренно отказываешься от лечения, чтобы наказать Агну смертью её дитяти, полагая, что она виновата в твоём отравлении. А если ты ошибаешься?
Девушка, не ожидавшая такого поворота, почувствовала, как от лица отхлынула кровь. Вот, гад, как всё закрутил!
— А вы неплохой психолог, ваше сиятельство. Бьёте прицельно и больно, — такому ничего не докажешь. Он видел то, что видел и принял это за чудо. Или колдовство. — Где здесь умывальня? Мне нужно вымыть руки.
Граф лично проводил лекарку в умывальню, не отпуская её ни на шаг, будто она могла испариться.
У Наташи дрожали руки. Не от страха. Негодование сбивало дыхание, в глазах пёстрой рябью мерцали разноцветные точки. Этот дикарь посмел думать, что она способна на такую жестокую месть! Девушка, растирая ладони в воде, закрыла глаза, мысленно считая до десяти и обратно.
— Колдуешь? — усмехнулся «дикарь», складывая руки на груди и опираясь плечом о дверной косяк.
— Если бы умела — меня здесь давно бы не было.
— Вот как, — умолк сиятельный, глядя перед собой. — И чем же тебе здесь плохо? — загородил выход, широко расставив ноги, не давая русинке пройти.
Она небрежно толкнула его в бок, потеснив в сторону:
— И вы ещё спрашиваете?
Герард, скривившись, удивлённо выгнул бровь, разворачиваясь вслед нахалке:
— Может, ты шпионка? И задержалась потому, что не всё узнала, что нужно?
Не оборачиваясь, Наташа прошла к кровати больного:
— У вас есть тайна, ради разгадки которой нужно терпеть ваше общество? Может быть, она кому-то и интересна, но уж точно не мне.
Бригахбург дёрнулся, словно от удара:
— Тебе, может, и не интересна. А вот, кто послал тебя сюда… Сколько тебе пообещали золота? Ты ведь любишь золото? Или долг семьи отрабатываешь? Я дам больше.
Девушка всматривалась в лицо мужчины.
— За что вы собираетесь мне платить? Есть ещё что-то кроме семейных разборок, за что можно убить, и вы об этом знаете? Господин граф, во что вы вляпались и втянули в это семью?
— Не прикидывайся. В тайнике ты не нашла то, что искала. У тебя не получилось ничего выведать у меня, и ты хочешь подобраться ко мне со стороны сына.
— Вы о чём? — нахмурилась Наташа.
— Придёт время, и я всё узнаю. Только запомни, что ты отсюда не выйдешь, пока я этого не захочу. В случае нападения замок готов к длительной осаде.
Нехорошее предчувствие ледяной стужей пробралось под сердце. Загадки сиятельного она будет разгадывать позже. А пока… девушка кивнула, соглашаясь:
— Помню: мышь не проскочит. Бог в помощь. А теперь помолчите, мне нужно сосредоточиться.
Она села на край ложа и отвернула одеяльце с худенького детского тельца, слыша за спиной сердитое бурчание мужчины.
Лиутберт открыл глаза, уставившись на иноземку. В голубых глазёнках промелькнуло удивление. Он хотел что-то сказать, но не смог. Хрипло выдохнул, вздрогнув от прикосновения чужих рук.
— Не бойся, малыш. Тебе не будет больно, — улыбнулась Наташа, погладив его по голове. Закатав сорочку, осмотрела живот, грудь, плечи. Чистое тельце порадовало. Никакой сыпи. — Мне нужен свет, чтобы посмотреть горло.
Граф занялся «добычей» огня, а девушка задумалась. У мальчика насморк, кашель — надрывный и сухой, — поверхностное дыхание. Температура. Бронхит? Очень похоже. У неё был бронхит в шестом классе. Тогда она заболела после лыжного кросса. Всё казалось таким далёким и нереальным. Будто и не с ней было. Жаропонижающие таблетки ещё есть. Хватит половинки, чтобы сбить температуру.
Горло оказалось чуть воспалённое. Уже легче.
— Господин граф, пожалуйста, позовите баронессу. Мне нужна тёплая кипячёная вода, хорошенько вымытый плод редьки и мёд.
Агна стояла рядом с ничего не выражающим лицом. Её выдержке можно позавидовать.
— У вашего сына бронхит, — как называлась болезнь в прошлом, Наташа не знала. Баронесса, ничего не поняв, уточнять не стала. Вот и хорошо. Непонятное слово спишется на счёт иноземности «лекаря». — Когда принесут воду я дам ему порошок, чтобы сбить темпе… жар. Заваривайте травы, что дала ведунья. Наденьте Лиутберту шерстяные носочки. Постоянно давайте тёплое питьё. На ночь в подогретое молоко добавьте немного мёда и сливочного масла. Пусть выпьет, сколько сможет. Это смягчит кашель.
Принесли воду и редьку. Наташа дала малышу лекарство. Он заворожено следил за каждым движением госпожи, не спуская глаз с плода в её руках:
— Дайте мне кинжал, — протянула она руку.
Агна метнула испуганный взор на Бригахбурга. Тот подошёл к Наташе:
— Зачем?
На душе неприятно похолодело от недоверия. Думают, что она пацана прирежет? Девушка вздохнула и, поджав губы, передала овощ его сиятельству.
— Отрезайте макушку, — чиркнула пальцем по редьке, показывая, где резать. — Теперь выберите сердцевину, чтобы получился толстостенный «кубок». Отверстие наполовину заполните мёдом, накройте отрезанным хвостиком и оставьте до обеда.
