И тогда я вскочил на спинку кресла и прямо так, по спинкам, бросился вперед, к сцене, перепрыгивая через плечи и головы сестер. Меня пытались удержать, я увертывался, отбивал руки, бил по головам и через несколько секунд оказался на сцене, благо что сидел рядом, в третьем ряду. Если бы я уселся позади, у выхода из зала, – прорваться на «сцену» мне бы не дали. А так – я уже шагал к ошеломленной, замершей на месте Служительнице, и не успели ее заместительницы что-то сказать или сделать, я нанес ей две крепкие, звонкие, слившиеся в одну пощечины:
– За подлость! За поругание основ сестринства! Вызываю!
И тут же отступил назад, выхватив из ножен меч Маурики – простой деревянный меч, украшенный только узорами и рисунками. Заместительницы Служительницы уже обнажили свои мечи, так что схватка была неизбежна.
– Стойте! – Служительница подняла правую руку и шагнула к краю сцены. – Эта девочка безумна! Посмотрите, как она выглядит! Ее околдовал белый шаман! У нее нет даже волос! Он изнасиловал ее, принудил к сожительству своим колдовством, как всегда поступают эти проклятые мужчины, угнетающие женщин! Она сама не понимает, что делает! Она ищет смерти! Разве мы можем позволить, чтобы это несчастное существо умерло в поединке?! Она слаба и глупа!
И тут же обернулась ко мне, протянула руку и мягко, с сожалением и укором, в наступившей тишине приказала:
– Отдай мне меч, девочка! С этого мига ты больше не наша сестра. Ты больна. Уходи и больше не приходи сюда!
Ах ты ж, сука! Вот как повернула! И теперь я оказываюсь не вполне нормальной девкой, которая сама не понимает, что делает! И все мои слова – чушь и бред, продукт воспаленного воображения! А что, молодец. Хорошо выкрутилась!
Только вот не выкрутилась. Рано ты радуешься, тварь!
Шаг вперед, путь заступили заместительницы.
Выпад!
Молниеносное, неуловимое глазом движение усиленного мутацией тела, и меч уже торчит в подреберье той, кто пытался убить Маурику отравленным мечом.
Удар по шее!
Надрубленная голова повисает, как у тряпичной куклы, а тело валится со сцены, будто в замедленном действии.
Меч второй проходит мимо, едва не коснувшись тела! Хлесткий удар по ребрам противницы – она ведь без доспехов! Никто не рассчитывал на настоящий бой! Да и вообще, надевать доспехи в поединке между сестрами – позор! Только меч и кинжал! Только одежда и обнаженная плоть! И только так!
Хруст сломанных ребер, стон, и тут же удар по шее, с потягом! Голова со стуком падает на помост. Готова!
Главная сестра уже с мечом в руках. Смотрит настороженно, меч в руке держит уверенно, в левой руке. В правой – костяной кинжал.
Зал молчит. Все замерли. Убийство руководства Общества произошло настолько быстро, настолько безжалостно и молниеносно, что всех просто парализовало – вот так взять и легко расправиться с двумя лучшими воительницами? Преподавательницами боевого искусства?! Да что это за девка такая?! Одержимая демонами?!
Ах ты ж, сука! Меч-то у нее стальной! Откуда?!
Отбиваюсь широкими, круговыми взмахами, стараясь не подставить под удар свою жалкую деревяшку. Бью в середину меча – если сталь не очень хороша, меч можно сломать. А если у нее останется огрызок вместо меча, мы еще повоюем!
А пока огрызок остался только у меня. Проклятая бабища ловко крутнула мечом, и вместо метрового дреколья в руках у меня остался жалкий огрызок.
Я метнулся вперед и почувствовал, как стальной клинок взрезает кожу на моем боку. Но поздно. Обрезок деревянного меча с силой, недоступной для жительницы этого мира, пробивает одежду, проламывается между ребрами и через подмышку входит в сердце противницы. Та умирает мгновенно, не успев даже и ойкнуть.
Я подхватываю меч, вывалившийся у нее из руки, крепкий меч, стальной! И толкаю безжизненное тело от себя ногой так, чтобы оно полетело подальше. Не знаю, стану ли я главой этой чертовой секты, но шороху здесь наведу выше крыши!
Впрочем, не я, а Маурика. Теперь ей быть главой этой проклятой организации. Ведь я теперь – она!
– Кто?! Кто еще хочет, бунтовщики! Кто за меня, за императора – бей бунтовщиков! Убивай проклятых заговорщиков!
В зале полный хаос. Кто с кем дерется, непонятно. Схватки вспыхивают одна за другой, одна за другой, и конца им не видать! Это сплошное месиво из орущих, визжащих баб, политых кровью, как приправой к свежему горячему мясу!
На меня налетели сразу четверо – крепкие, даже слишком крепкие бабы, двое – в деревянной броне, похоже, что те самые, что стоят на охране у входа. Но у меня в руках двуручный меч, стальной меч, ничуть не хуже хваленой японской катаны! Лучше катаны! И у них никаких шансов против меня! Мутанта и колдуна! Землянина!
Летят щепки, с хрустом врезается в плоть стальной клинок, гудя и подрагивая, как пчела, вонзается в грудины и подреберья, пробивая деревянные доспехи легко, как игла протыкает шелк. На всех четверых – секунд пять, не больше. Потом вытереть меч об одежду покойниц, еще дергающихся в последних пароксизмах уходящей жизни, и снова в боевую стойку – я готов! Идите и возьмите меня! Ну?! Где же вы?!
– Я с тобой! – Голос сбоку, поворачиваюсь, готовый к бою, вздыхаю – подружка Маурики. Чертова лесбиянка! Но своя. Эта вряд ли вместе с врагами. Меч держит уверенно – ну да, бывалая, уровнем примерно как Маурика.
Еще двое! Ну! Давайте!
Хрясь! Прямо через меч и в ключицу! Да с потягом! Кровь ручьем! Брызгает фонтаном!
Вторую – снизу, через пах, и сверху, разрубая голову пополам!
Боль! Острая, жгучая – кто-то вонзил меч в мой бок так, что клинок вышел с другой стороны!
Ах ты ж черт… подруженька! Лесбияночка ты симпатичненькая! За что?!
– Прости, Мау, я тебя любила! Но так нужно! Прости!
Сейчас просто-таки расплачусь, сучка! Она любила, но я украла кусок мяса – и она убила! Н-на! Сука!
Рука вместе с плечом свалилась на пол, а потом и все тело, дергаясь в судорогах и суча ногами.
Деревянный меч, скользя в руках, вылез из раны и со стуком упал на помост. Больно! Ох, как больно!
Отключить боль. Закрыть сосуды! Срастить концы раны! Бой! Снова бой!
Хватит. Хватит боя!
– Стоять! Всем – стоять! – ору так, что закладывает уши. – Именем императора! Именем святой Имдалы – стоять! Прекратить бой!
Глаза ошеломленные, глаза закатившиеся. Глаза, глаза, глаза… и тишина. Только стоны раненых, только хрип умирающих.
– Сестры! Нам нельзя драться между собой! Мы должны быть сильны! Как сильна наша Империя! Мы – опора Империи! Мы – ее надежда, мы – ее оплот! Мы – цвет нации! Мы – ее надежда!
Эти изменщицы (указал на труп Служительницы и ее помощниц) собирались подменить собой власть в Империи, они собирались убить семью императора, возвести на трон меня, а потом править от моего имени! Спросите себя – вы готовы на измену? Вы
