– Перевод продукта! – фыркнула девушка и зачерпнула здоровенной ложкой из котла. – Жри, беглец! И другой раз кланяйся своему лорду, а то и башки лишишься… болван деревенский.
Мальчишка зыркнул на нее, промолчал, вцепился в поданную миску и стал жадно, обжигаясь и дуя на ложку, глотать густое варево. Я смотрел на него, и мне сделалось тоскливо – если с каждой деревни выжило по одному такому вот мальцу… совсем беда! Неужели всех поубивали да в рабство утащили? Ну хоть кто-то должен был ведь отбиться!
– Днем они пришли, – внезапно заговорил мальчишка. – Их было десять. Огромные, все в железной броне. С железными мечами. Сказали, чтобы мы собрали людей на площади – к старосте пошли.
– Стой! – Я вдруг понял. – Они СКАЗАЛИ?! Они что, говорят на местном языке?! По-арзумски?!
– Да, – пожал плечами мальчик. – Только как-то странно говорят… некоторые слова не сразу поймешь. Но так-то понятно. Только они не просто говорят, а это… рычат. Ну… как ругаются!
– Как команды отдают, да? Ну, а дальше что было?
– Староста сказал, что не будет собирать. Что пусть они уходят. Тогда главный достал меч и ударил. Разрубил отсюда (мальчик указал на плечо у шеи слева) и досюда (показал на бок). На две половины. А потом сунул руку в кровь и облизал…
Мальчик судорожно вздохнул и замер. Губы его прыгали, он никак не мог успокоиться. Потом собрался с силами и продолжил:
– А потом они схватили Зеру, соседку, мы с ней одногодки, порвали на ней платье и… Она кричала, а они все делали. А потом перестала кричать. Я смотрю, а они ее… в общем – на две половинки. Вдоль. Как свинью.
– Меня сейчас вырвет… – прошептала кто-то из девушек.
– А мужчины ваши? Они стояли и смотрели? – проскрипел я голосом, которого у себя еще не слышал. – Они что делали?
– А железнобокие, когда Зеру схватили, тут же несколько мужчин зарубили. И пока одни насиловали и разделывали Зеру, другие согнали всех в кучу.
– Да их всего десять! Де-сять! – яростно выкрикнула Герда. – Какие бы они ни были сильные, в стали, но навалиться на них толпой и задавить!
– Мы все боялись. Все думали, что, может, их не тронут. Уйдут, и все.
– А они не ушли, да? – глухо спросила Герда.
– Нет, не ушли… – безжизненно повторил мальчишка и поднял на нее пустой, смертельно усталый взгляд. – Они начали вязать девчонок, парней. А кто сопротивлялся – тут же убивали. Потом пошли по домам – убивали, вязали, убивали, вязали. Я спрятался в огороде, меня не заметили. Я им говорил – бежать надо. Но они не слушали. Отец хотел стукнуть одного палкой, так он ему меч воткнул. Куртка отцовская, видите – дырка. Это от меча. И мать зарубили. А братьев моих и сестер увели. Три брата и две сестры. Всех увели. Но не сразу. Они искали вино, нашли. Потом Зеру… жарили. На костре. И ели. Они пили вино, ели Зеру и насиловали девчонок. Утром всех нацепили на веревку и повели. Взрослых всех убили, кроме красивых девушек. Детей маленьких тоже убили. А перед тем, как уйти, сожгли дома. Один ходил и поджигал.
– Как поджигал? Чем? – прервал я страшный рассказ. – Факел?
– Нет. Он рукой махал, и шар вылетал. И сразу все вспыхивало.
– Шаман! – едва не застонал я. – Вот чего я и опасался! Вот это плохо. Он в броне был? Этот шаман?
Мальчишка подумал и медленно помотал головой:
– Нет. Этот был не в железе. У него вроде как деревянные были доспехи. Как у наших воинов.
– Ну что, слышали? – спросил я у притихших воительниц. – Этого врага вы хотели так запросто побить?
– Крестьяне! – горько хмыкнула Герда. – Даже отпор не смогли дать! Вечная история: «А может, меня не тронут?!» Кстати, малец, а куда тела убитых делись?
– А они их в дома затащили. Сгорели все. Я успел с отца куртку снять, холодно было. Ночью пробрался в дом, пока они сидели у костра, еды взял, куртку с отца снял. Припасов кое-каких взял, нитки, иголки – вот, даже заштопал дырку. А потом в лесу прятался. Грибы ел, когда еда из дома закончилась. Ну, а потом вот вы пришли.
– А чего не пошел к Воротам?
– А я знаю, где эти ворота? Да и кто там меня ждет?
– Да вообще-то ты как собирался тут выживать? – удивилась Герда. – Как жить-то, без еды, без крыши над головой, а ведь и зима придет!
– Не знаю. Может, землянку выкопаю. Не знаю! – Мальчишка пожал плечами и поник, сгорбился. – Думал… может, пойти в город? Там кто-нибудь все-таки должен был остаться! Там воины были, народа много. А мы же не воины. Мы – крестьяне. Ну что мы можем?
– То-то и оно! – зло сплюнул я. – Не учили крестьян обороняться, вот и результат!
– А если бы учили, и они бы взбунтовались? – пожала плечами Герда. – Тогда как? И так Северная провинция уже почти откололась от империи!
Она бросила на меня быстрый взгляд, и я вдруг понял – а откуда она знает про то, как откололась провинция? Но ничего не сказал. Может, Маурика рассказала? Впрочем, про бунт и бунтовщиков знают все в высшем руководстве империи. Могла и Герда что-то услышать.
– Тебе надо идти к Воротам, – сказал я, и мальчишка снова нахмурился, не глядя на меня, – мы дадим тебе продуктов на два дня. Дойдешь. Найдешь там госпожу Рилу и госпожу Маурику. Скажешь, – лорд Манагер прислал. Они тебя пристроят – будут кормить, найдут крышу над головой. А мы здесь в разведке, нам некуда тебя взять. Если встретим врага, придется быстро маневрировать, а то и драться, и нам будет не до тебя. Понял?
– Понял, – вздохнул парнишка. – А они вчера снова приходили!
Мы с Гердой переглянулись, и я удивленно спросил:
– Кто приходил?!
– Железнобокие. Они дальше прошли, вон туда! – Он указал куда-то за сожженную деревню. – Вчера вечером. Я их видел. Там деревня Иргол, поменьше нашей, но тоже большая. Дорога в нее через нашу деревню проходит.
– Да что же ты молчал?! – Герда звонко хлопнула по мускулистой ляжке и сжала пальцы в кулак, будто собиралась ударить мальчишку. Он испуганно отшатнулся, и я подумал, что сейчас малец сбежит, и только его и видали. Но он остался на месте.
– А вы меня спрашивали?
– Сколько их было?
– Не знаю, – пожал плечами парнишка. – Я спрятался в кустах и сидел там, пока не пройдут. Может, десять. Может, больше.
– Они скорее всего десятками ходят, – предположил я, – что-то вроде команды ловцов.
– Что делаем, лорд? – Герда вопросительно посмотрела на меня, стиснув рукоять меча.
– Что делаем… драться будем! Вот что, малец… пока что останься здесь. Мы вернемся и… в общем – жди.
– Поесть оставьте… а то вдруг не вернетесь. – Мальчишка отвел взгляд, и я усмехнулся:
