А ведь разница между бойцом ранга «воин», свободно оперирующим энергией «шики-чо», и представителями начальных рангов будет такой же, как между мужчиной и детьми.
Полковник, наблюдая за моим лицом, криво улыбнулся.
– Ощутил разницу? – спросил он, похлопав меня по плечу, и, не дожидаясь ответа, добавил: – Так даже лучше. Заодно проверим, на сколько тебя хватит.
Миробой взял слово и представил витязя Феофана и его ученика, которые любезно согласились показать уровень боевых искусств, к какому должен стремиться боец первого периода.
Моим первым противником был низкий худой парень с наглой ухмылкой и непониманием в глазах.
– Я не могу бить ребенка, – несколько развязно произнес он, оглядываясь по сторонам.
Его слова прервал гонг, оповещающий о начале боя, и я пошел вперед.
Помня наставления Миробоя, что первую десятку необходимо побить более жестко, чем остальных, я подпрыгнул высоко вверх и нанес противнику эффектный удар в голову с разворота.
На земле этот прием называют «вертушка».
Отлетевший назад парень сплюнул кровь из разбитых губ, встал и, чуть ли не зарычав, бросился на меня.
Уйдя от довольно медленной атаки, я поставил подножку и, отскочив, впечатал ногу в мягкое место пониже спины.
Противник буквально вылетел за пределы ковра, а потом, поднявшись, красный от ярости, ринулся на меня.
Посмотрев на довольное лицо Миробоя, я нанес парню несколько сильных ударов в корпус, а затем «двойкой» в голову завершил бой.
Подбежавшие бойцы с нашивками третьего периода вынесли побежденного с ковра, а еще один со шваброй быстро вытер кровь.
– Очень плохо, – прокомментировал Миробой, поморщившись, и обратился к мужчине, стоящему рядом: – Кто у нас следующий?
Как и ожидалось, первый десяток бойцов выдохся очень быстро. Я не успел устать и не пропустил ни одного удара.
Теперь мне стала наглядно видна разница между мной и обычным человеком. Простые люди просто не могли ничего мне противопоставить!
За время нахождения в этом мире я привык к тому, что меня всегда окружают воины, маги или, на худой конец, демоны, что встречаемые мной люди как минимум имели какие-то ранги или совершенствовали свои таланты. А оказалось, что на самом деле я просто находился в местах скопления большого количества сильных личностей! Основное население мира – обычные люди!
«М-да. Долго же я к этому шел!»
– Это какой-то позор! – осматривая трибуны, произнес Миробой. – Никто из десяти человек не оказал достойного сопротивления пятикласснику! И это наши защитники, стоящие на страже границ Горбовичской пустоши! Позор! Проверим, может быть, кто-нибудь из присутствующих хоть как-то себя проявит.
Как и предполагалось, этот бой больше походил на избиение, которое прерывали редкие кое-что умеющие ребята, явно получившие хорошую базу, перед тем как пойти служить.
Таких бойцов по просьбе Миробоя я старался максимально уважить, подчеркнуть их приличные бойцовские качества по сравнению с другими парнями, из-за чего приходилось сражаться с ними на две-три минуты больше, чем с остальными.
Признаюсь честно, все это избиение ребят мне совершенно не нравилось. Ну не по нраву мне бить тех, кто слабей, тем более что ни один из бойцов так и не смог показать действительно хороший уровень. Но я старался относиться к делу профессионально. Миробой попросил сделать конкретную работу, значит, я ее сделаю.
В конце этого циркового представления я нормально так устал. Несмотря на духовную энергию, циркулирующую в теле, мышцы налились тяжестью, а движения стали несколько вялыми.
– Спасибо, Иван, – произнес Миробой, поднимаясь со своего места, когда последний парень оказался на полу. – Ты помог нам определить настоящий уровень наших бойцов.
Кивнув, я ушел с ковра и направился к двери, когда мне махнул оставшийся на трибуне Феофан.
– Ну ты даешь! – услышал, выйдя за дверь.
– Привет! – пожал протянутую сержантом Ильясовым руку.
– Теперь нам обоим нужно умыться, – произнес он, и я осознал, что весь заляпан кровью.
«Блин! Срочно смыть с себя все это!»
– Я, конечно, в шоке, – повторно покачав головой, произнес Денис и спросил: – Не думал, что в твоем возрасте можно быть настолько сильным.
– Это не я такой сильный, это они такие слабые, – сказал ему. – Думаю, некоторые мои одноклассники справились бы не хуже.
– Да ладно! – не поверил он. – Где это ты учишься?
– В имперской школе.
– Это сколько же вы за обучение платите?! – удивленно посмотрел на меня Ильясов.
– Очень много, – тяжело вздохнул я.
– Тогда понятно, в имперской школе в основном учатся бояре. – Выдержав небольшую паузу, мужчина спросил: – А ранг у тебя какой?
– Пока воин второй ступени, – ответил я.
– Неплохо для пятиклассника, – уважительно покивал мужчина. – Вырастешь в высокорангового воина.
– Буду надеяться. Наставник все для этого делает.
Оказавшись на улице, мы заняли уже знакомый мне багги и быстро добрались до здания тира.
– Сегодня у нас мало времени, – сказал Ильясов, открывая дверь. – Так что пока обойдешься без автодрома.
– Да мне бы успеть пострелять! – отмахнулся я.
Второе занятие по стрельбам началось с того, что я отчитался Ильясову, насколько хорошо помню правила техники безопасности, предназначение пистолета, его составные части и тактико-технические характеристики.
Вспомнив порядок разборки и сборки оружия, мы наконец перешли к самому интересному.
Стрельба пошла по сценарию прошлого занятия: Ильясов дал мне пострелять с малой дистанции, а потом с каждым новым магазином начал ее увеличивать.
Потом инструктор предложил попробовать стрельбу с одной руки.
– Не закрывай глаза, – сказал он после того, как я выполнил все его рекомендации. – Лучше целиться, используя оба глаза.
– Но почему? – нахмурился я. – Ведь одним намного легче! Цель четче видна и целик с мушкой легче совмещать.
– Так-то оно так, – согласился мужчина. – Однако если для стрельбы использовать только один глаз, то в случае длительного боя он быстро устанет. Помимо этого глаз как орган визуального восприятия будет получать вдвое больше информации, чем это предусмотрено природой, из-за чего возникнет напряжение, и сознание не сможет своевременно и полноценно обработать большой объем поступающих сведений. А при использовании двух глаз увеличится угол обзора и мышцы не будут перенапрягаться, поэтому возрастет точность стрельбы.
– Э-э-э? – протянул я и добавил: – Это было что-то очень заумное, но я учту, что стрелять лучше с двумя открытыми глазами.
– Хорошо, это действительно важно, – произнес Ильясов, повторно оценивая мою стойку. – Меня радует, что, несмотря на долгое время, проведенное в этой позе, твоя рука даже не начала дрожать.
– Ну в принципе да, – прислушался я к себе. – Усталости пока не чувствую.
Вдоволь настрелявшись в этом зале с одной и двух рук, мы перешли в соседнее помещение, где я наконец приступил к изучению второго упражнения.
Его смысл заключался в том, чтобы произвести по три выстрела из положений стоя, сидя и лежа. Упражнение считалось выполненным только в том случае, если обучаемый набирал шестьдесят пять баллов из девяноста возможных.
Из-за того, что никаких временных ограничений не было, мне удалось поразить мишень даже из положения лежа.
Как и в прошлый раз,
