Глава 18
Полина отчаянно искала работу. Ходила на собеседования, размещала резюме на сайтах и была готова взяться за любое дело. Даже за самое грязное.
— Буду мыть чужие полы, раз больше ничего не умею, — говорила Гриппе, отправляясь на новое собеседование.
Но даже с таким рвением принимать Полю не торопились. Либо предлагали такую зарплату, которой не хватит даже на проезд и питание.
Спустя неделю бесплодных поисков подходящее место нашлось. Вадим Берендеев, владелец кафе с одноименным названием «Берендей», искал официантку.
— Работать придется в ночную смену, — предупредил Полю при встрече. — В это время самый большой приток посетителей.
Полю слегка смутило такое место. Нет, работы она не боялась. Только вот Анну придется оставлять на ночь у Гриппы. И как быть днем? Сможет ли Поля, засыпая от усталости, приглядывать за ребенком?
Но других вариантов все равно не было. Потому Полина решилась:
— Я согласна.
Вадим удовлетворенно улыбнулся. На полнощеком лице, усыпанном веснушками, отразилось довольство. Раскосые глаза смотрели на соискательницу одобрительно.
— Учтите, первое время получать будете не так много, — предупредил Вадим. — Два месяца продлится испытательный срок и обучение. Если приживетесь у нас, останетесь. А на нет и суда нет.
Он красноречиво развел граблевидными руками и притворно вздохнул.
— Я поняла вас, — поспешила заверить Поля. — И буду стараться. Учиться я люблю, труда не боюсь.
Работодатель выложил на стол документы, а после подписания договора назначил первый день работы.
Счастливая и в то же время озадаченная Полина вернулась домой. Позвонила Гриппе и рассказала о предложении.
— Прости, что сразу согласилась, не спросив тебя, — извинилась перед старушкой. — Боялась, что Берендеев передумает.
— Пусть Аннушка ночует, я только рада, — возразила Гриппа. — Только одежды потеплее привези.
Поля облегченно выдохнула. Пусть работа официантки не самая престижная, лучше иметь такую, чем никакой.
— А давай тебе окна пластиковые установим? — предложила Поля.
На банковском счете Романа лежала приличная сумма, отложенная на отпуск. Но тратить накопления на себя у Поли рука не поднималась. Вот помочь Гриппе — другое дело.
— Лучше помоги щели ватой заткнуть. Сверху мыльной марлей заклеим, протянем зиму как-нибудь. — Гриппа не спешила соглашаться. — А деньги пригодятся еще.
Поле ничего не оставалось, как согласиться. Гриппа не позволяла себе лишних трат, да и другим не разрешала о ней заботиться. Все говорила: придет еще мое время, поживу богато.
А когда это время придет — умалчивала.
— Уезжаем? — спросила Анна у мамы заметив, что та собирает сумки.
Поля зажмурилась, досчитала до трех, приводя мысли в порядок, и извиняющимся тоном проговорила:
— Прости, милая, но пять раз в неделю тебе придется ночевать у Гриппы.
Девочка задумалась. Бабу Гриппу она очень любила, но спать за последние дни привыкла в маминой кровати.
— Она к нам не пиедет? — спросила малышка.
Довольно смышленая для своих полутора лет, она иногда задавала очень правильные вопросы.
— Ты же знаешь, баба Гриппа никогда не ночует в гостях, — Поля пригладила темную макушку дочери и улыбнулась. — Да и днем старается надолго не отлучаться.
Старушка говорила, что в ее старом доме по-прежнему живет дух Пети, ее мужа:
— Жили вместе и уйдем вместе. Вот дождется меня, тогда и успокоится.
Прежде бы Полю позабавили такие замечания. Но сейчас, когда пропал Роман, она поступала так же. Когда становилось особенно невыносимо — Поля трогала вещи мужа, мысленно разговаривала с ним. Звала домой.
— Колосо, пиедем, — легко согласилась Анна, своим веселым чириканием выводя маму из задумчивости. — Только Нюсю возьмем!
— Конечно, милая, — ласково произнесла Полина. — Неси ее сюда, в сумке как раз местечко осталось.
Нюся — любимая кукла девочки. Роман подарил ее дочери на первый день рождения. За прошедшие месяцы игрушка прошла огонь и воду: многократные расчесывания и стрижки, макияж фломастерами, пилинг стиральным порошком. Потеряла былой лоск, но осталась любимой.
Не успела Полина застегнуть сумку, как раздался оглушительный стук в дверь.
— Кто бы это мог быть?.. Вдруг о нашем папе появились новости?..
Поля оставила дочь поиграть и прошла в прихожую. Даже не пошла — полетела. Она так отчаянно ждала известий о муже, что даже свисток чайника порой принимала за телефонный звонок из штаба.
— Кто?.. — спросила Поля из-за двери.
Роман все собирался установить глазок, да так и не успел. Теперь бы он очень пригодился.
— Открывай немедленно! — последовал приказ непримиримым тоном.
— Антонина Львовна?.. — удивилась Поля.
Пусть давно не встречала свекровь, звук ее голоса узнала бы из тысячи. Все обидные слова и обвинения матери Романа оставили глубокую рваную рану в сердце.
— Она самая, — недовольно произнесла свекровь. — Ты собираешься открывать, или мне вызвать полицию? Как можно морозить пожилого человека на пороге?
Как бы Поля ни относилась к Антонине Львовне, все же щелкнула запором двери. Хотя искренне не понимала, зачем та явилась.
Неужели узнала о пропаже Романа и решила поговорить с невесткой? Переждать трудные времена вместе?..
— Зачем же полицию?.. — вопросила Полина.
Щелкнула замком, открыла дверь. Антонина Львовна выглядела неважно — темные круги отчетливо проявились под опухшими глазами. Несмотря на макияж, лицо хранило следы усталости. Сильнее впали щеки.
— Вам тоже сообщили? — догадалась Поля.
— А ты как думала? — сочувствие Антонина Львовна приняла за издевательство. — Я ему ближе, чем ты, а узнала последней…
Свекровь втащила в квартиру чемодан. На этот раз не забыла разуться, прежде чем пройти в гостиную.
Поля осталась стоять посреди прихожей, не понимая, что следует делать. Любезности нежданная гостья не проявила, но это ожидаемо. Гораздо страшнее другое — зачем ей чемодан?
— Это она? — Антонина Львовна указала на сидящую на ковре Анну.
Так, точно девочка была неудачно купленной мебелью.
— Это Анна, — представила Поля дочку. — Ей уже полтора года. Но ведь вам это неинтересно… Анечка, поздоровайся, это твоя бабушка.
Поля нашла способ расставить все точки над «i». Рассказать дочери о гостье и узнать реакцию последней.
— Какая я ей бабушка?! — вспыхнула, точно сухая лучина, Антонина Львовна. — Мы, Казанцевы, ничего общего не имеем с этим отродьем.
— Не смейте! — приказала Полина.
В мгновение оказалась рядом с дочерью. Взяла на руки, защищая от гнева свекрови.
— Я так надеялась, что в вас проснулись совесть и сострадание, — произнесла, не скрывая разочарования. — Но теперь вижу, что вы только сильнее озлобились. Зачем вы вообще пришли в наш дом?
Антонина Львовна села в кресло. Закинула ногу на ногу, неторопливо расправила складки на шерстяной юбке.
— Не тебе говорить мне о совести, — произнесла тихо, но жестко. — И это не твой дом, а моего сына. И я останусь тут столько, сколько захочу. Не могу же я сидеть в своей квартире и ждать, пока до меня доберутся новости. Поживу тут, поближе к части.
Полина обалдела от заявления свекрови. Что значит «собирается пожить»? Как она это себе представляет?
— После того, как Роман на мне женился, я стала в этой квартире хозяйкой, — не сдержалась Поля. — И только мне решать, кто будет здесь жить, а кто нет.
— Что-о-о?.. — Антонина Львовна аж приподнялась в кресле. —
