— У вас что-то болит, вы ранены? — забеспокоилась я и протянула мужчине найденную на дне сумки бутылку с минералкой. — Хотите пить?
Я случайно задела рукой кнопку на дверке авто, и стекло опустилось.
Мужчина вытаращил глаза и отпрыгнул, точно увидел змею. При этом он нечаянно лягнул мою сумку, и ее содержимое рассыпалось по салону.
— Все, мне это надоело, — объявил Василий.
Выхватил из внутреннего кармана куртки электрошокер и долбанул скандалиста. Тот перестал орать и снова отключился.
— Совсем спятил?! — взревела я. — Он же только что пришел в себя. А если у него сердце не выдержит?
— Не боись, я уже тыщу раз так делал, — самодовольно заявил Василий. — Сейчас отвезу его в больничку и сдам врачам, пусть они его откачивают. В другой раз будет думать, прежде чем кайф словить.
Не зная, что и думать, я смотрела, как таксист заматывает несчастного его же веревками. И мечтала поскорее очутиться дома и забыть сегодняшний день как страшный сон.
Закончив с буйным спасенным, Василий помог мне собрать пожитки обратно в сумку и заявил:
— Ну, когда идем на свидание?
Он произнес это так буднично, словно не произошло ничего необычного. И мы просто мило болтали по дороге домой.
— Когда солнце на западе взойдет, — мрачно предрекла я и предупредила: — Учти, номер машины я запомнила, завтра обязательно позвоню в больницу. Если что не так — сообщу, куда следует.
— Обижаешь, куколка, — возмутился таксист. — Все будет в ажуре. Забирайся на переднее сиденье, довезу до дома, как обещал.
— Ну, уж нет! — огрызнулась я. — Достаточно с меня сегодня приключений. Да и идти-то всего ничего.
Я не обманула: невменяемый любитель меховых изделий поджидал авто аккурат за углом моего дома. Жаль, что он облюбовал именно это место.
Перепрыгивая через лужи, я ринулась к подъезду.
— Жди завтра звонка, — донесся до меня голос Василия.
Но я не собиралась отвечать. В тот момент меня интересовали только три вещи: горячий чай, мягкая кровать и крепкий, многочасовой сон.
Но возле подъезда меня ждала новая неприятность: потерялся ключ от домофона.
— О нет, — простонала я, осматривая осиротевшую связку.
Ключи от квартиры, почтового ящика и гримерки остались на месте, и даже брелок в виде двух слипшихся сердечек по-прежнему болтался на витом колечке. Я полезла в сумку, в надежде отыскать там вожделенную «блямбочку», но тщетно. Звезды сегодня были не на моей стороне.
— Больше никогда не буду слушать этих шарлатанов по телевизору, — пробубнила я себе под нос. — Похоже, мой знак зодиака вовсе не Весы, а «лохушка». Такая взрослая, а все в сказки верю.
Вечером, собираясь на работу, я зачем-то включила телевизор и, замирая от восторга, выслушала гороскоп. Почетный звездочет Тьмутаракани в восьмом поколении минут пятнадцать распинался о том, что для Весов наступил благоприятный период. И пообещал изменения в личной жизни и незабываемое путешествие.
— Ага, приключеньице что надо, — в моменты сильных эмоциональных срывов я становилась жуткой бубнилкой, — в довершение всего осталось заночевать на улице. В обнимку с дворовыми кошаками и крысами. Если это благоприятный период, то какой же тогда неудачный?
Продолжая рыться в сумке, я подошла к окну тети Тани — «вахтерши» с первого этажа. Она любила полуночничать, а вернее — подсматривать, с кем и во сколько возвращаются домой молоденькие соседки и утром делиться сплетнями с подружками. Но сегодня, видимо, была не ее смена: свет погашен, шторы плотно задернуты.
Я протянула руку, чтобы постучать, но тут же передумала. Из всех молоденьких девушек нашего подъезда меня она ненавидела больше всех. Величала не иначе, как «стриптизерка», и при этом ржала, как обожравшийся нафталина конь. Объяснить соседке разницу между стриптизом и гоу-гоу было не проще, чем чихнуть с открытыми глазами.
Будить других жителей я тоже не рискнула и решила испробовать последнее средство. Все еще надеясь, что ключ от домофона затерялся в сумке, я приложила ее к двери и начала водить из стороны в сторону. Если бы в этот момент меня видели случайные прохожие, то наверняка приняли за сумасшедшую. Как заправская шаманка, я трясла сумку и прикладывала ее к замку разными сторонами. И при этом бубнила себе под нос дьявольские заклинания, вернее поносила последними словами астрологов, пугливых соседей, таксистов и придурков, что шастают ранней осенью в шубах и бросаются под колеса автомобилей.
И вот — о, чудо! — «магическое заклинание» сработало. Домофон пиликнул и пропустил меня в подъезд.
Как моряк, потерпевший кораблекрушение, я готова была упасть на пол и целовать обетованный островок суши. В подъезде было накурено, а стены покрывал толстый слой неприличных надписей, грязи и страшно представить чего еще. И все же я была счастлива, как никогда. Дом, милый дом.
Да что там, не дом, а съемная квартира. И не милый, а скорее годный для проживания. И все же по ступенькам я скакала, как довольная саранча.
После теплой ванны с лавандовой пеной и крепкого сладкого чая с лимоном жизнь засияла яркими бликами. Я растянулась поперек кровати и улыбнулась. Что может быть лучше, чем после тяжелого дня забраться под одеяло и, как в детстве, спрятаться там с головой.
Сквозь плотный покров до меня долетали обрывки фраз соседей — молодожены, они постоянно ссорились по любому поводу. А после мирились так бурно, что у меня с потолка сыпалась штукатурка. Но этой ночью и им не удалось вывести меня из нирваны.
И даже вновь зарядившему дождю я была рада. Под мерный стук капель о стекло так хорошо спится.
Словно испытывая мои нервы на прочность, ливень усилился. Где-то вдалеке бабахнуло, но меня грозой не испугать. Я подтянула колени к груди и плотнее завернулась в одеяло. Мысленно показала погоде неприличный жест и отключилась.
Глава 3
Утро началось с телефонного звонка. Я высунула голову из-под одеяла и глянула на часы: всего семь утра. За окном по-прежнему было темно, а небо все еще оплакивало напрасно прожитое лето.
Я скинула одеяло и зябко поежилась. На цыпочках добежала до шкафа, закуталась в теплый халат и натянула шерстяные гольфы.
Телефон продолжал трезвонить, настойчиво призывая к ответу.
— Кому не спится в такую рань?! — не выдержала я. — Вашу маму…
Точно, это была она. Мама.
— Ты почему так долго не брала трубку? — спросила она вместо приветствия. — Отвечай, ты там не одна?
Подозрительность родительницы всегда ставила меня в тупик. Даже находясь за триста километров, в далекой Костроме, мама усердно контролировала свою дочь. Точнее, пыталась это делать.
— Одна, сплю, — пробормотала я, присаживаясь на край тумбочки. Разговор обещал быть долгим. — Что-то стряслось?
— Почему ты каждый раз об этом спрашиваешь? — вознегодовали на том конце провода. — Разве я не могу позвонить просто так?
— В семь утра?.. — вздохнула я.
Кажется, этого вопроса мама и
