— Паспорт, квитанция за квартиру, так и не пригодившийся презерватив, зубная щетка, недоеденная мармеладка, — результаты принесли много открытий. — А это еще что?..
В руке у меня был ключ размером с ладонь, тяжелый и блестящий. По форме он напоминал крест с петлей наверху. Всю его поверхность покрывали непонятные надрезы и загогулины, похожие на египетские иероглифы. Каждому символу соответствовала картинка — маленькая, едва различимая.
— Интересненько… — задумчиво произнесла я. — Не припомню, чтобы мне дарили что-то подобное.
Постепенно удивление прошло и меня озарило:
— Наверняка я позаимствовала эту штуку у того мужика в шубе. Надо бы вернуть…
Продолжая рассматривать предмет, я поняла, что в руки мне попало нечто очень ценное. Ключик оказался золотым.
— Осталось найти подходящую дверцу, — рассмеялась я. — Жаль, что в моей однушке нет нарисованного на холсте очага.
Желание оставить сокровище себе царапалось изнутри, оставляя на совести следы кошачьих когтей. Весу в ключике было грамм двести, не меньше. Хватит, чтобы отлить цепочку и цыганские серьги — как я давно мечтала. Буквально вчера наткнулась на ювелирную мастерскую, где изготавливали красивейшие вещицы.
— Так, стоп! — объявила я разыгравшемуся воображению. — Что, если тот парень ограбил музей, и его ищет полиция, ФСБ И ЦРУ?
Я тут же представила, как за мной гоняются по всему миру симпатяги из спецотделов, и закатила глаза. Уперлась взглядом в тусклое пятно на потолке и сосчитала до десяти. Разогнала парней, спустилась на землю. Зажав в одной руке клатч, а в другой — находку, направилась к телефону.
Присела на край тумбочки и потянулась к телефону. Аппарат был очень старым, дисковым. Не один день у меня ушел, чтобы приноровиться им пользоваться.
Сунув клатч под мышку, я приложила трубку к уху и зажала плечом. Одной рукой придерживая телефон, другой стала набирать номер. Ключ, чтобы пока не мешал, зажала в зубах. Некстати вспомнила наставления мамы: не суй в рот всякую дрянь.
Чего-чего, а грязи я не боялась: еще ни одному микробу не удалось взять штурмом крепость моего иммунитета. А в случае легкой простуды отлично помогала рюмочка коньяка с лимоном. Ну, или больше чем рюмочка, — в зависимости от самочувствия.
И в доказательство собственной неуязвимости я коснулась языком золоченой поверхности ключа. Нащупала крохотное углубление: гладкое и отчего-то сладковатое.
Внезапно перед глазами все поплыло. Гудки телефона стали раздаваться все дальше, словно из другой реальности. Диск телефона с цифрами завертелся с бешеной скоростью. Уши заложило, а в теле появилась необычайная легкость.
Поток теплого ветра подхватил меня и закружил, как песчинку в урагане. Влекомая бурным воздушным потоком, я поплыла навстречу неизвестности, не имея ни сил, ни желания сопротивляться.
Женская интуиция, посовещавшись с пятой точкой, пришла к выводу, что нужно расслабиться и получать удовольствие. После этого сознание обиделось и отключилось.
Глава 4
Мне почудилось, что я снова оказалась на побережье Черного моря. Ласковое солнышко напекало темечко, песочек прилип к разгоряченному телу, а голова слегка кружилась, как от принятого внутрь красного домашнего винца. Руки и ноги слегка затекли от долгого лежания в одной позе. Но переворачиваться я все равно ленилась.
Послышались голоса других отдыхающих. Оборванные фразы, произнесенные с хрипотцой.
Я сладко потянулась всем телом и все же перекатилась на спину. Приняла соблазнительную позу. Приоткрыла один глаз, предвкушая увидеть стайку загорелых парней в тесных плавках.
Надо мной действительно склонились несколько лиц. Но это были не парни, желающие познакомиться. Точнее, один представитель мужского пола имелся: бледный, испуганный. Худой, как жердь, с нечесаными космами, похожими на паклю, носом-картошкой и низким покатым лбом. Его блеклые рыбьи глазки бесцеремонно шарили по моему телу.
Рядом с этим, похожим на умалишенного, нахалом стояли три женщины. Две молодых, а одна — настоящая баба Яга из страшных сказок. Скрюченная, как знак вопроса, сухая и неопрятная. И эта бабулька тоже рассматривала меня, и в ее взгляде не плескалось ни капли дружелюбия.
Незнакомцы напоминали бомжей со столичной помойки: такие же одичавшие и неухоженные. В довершение ко всему, у них отсутствовала одежда. От слова совсем.
Их тела покрывал плотный слой коричнево-красной грязи. Волосы женщин были намазаны толстым слоем той же субстанции и выложены в форме тарелок с низкими бортами.
Бабка вытянула вперед тонкую, как паучья лапка, руку с длинными кривыми ногтями и крякнула:
— Кто?
Пятясь, как рак, я отползла на пятой точке подальше и нервно сглотнула. Заметила валяющийся в песке треклятый золотой ключик и сжала его в руке.
— Здрасти, бабушка. Меня Варей зовут. Я тут это… как его… полежу у вас, можно?
Голова у меня все еще кружилась, и все происходящее воспринималось как полуночный бред. Я заозиралась по сторонам. Нет, это точно не черноморское побережье. Скорее, узкий песчаный перешеек посереди леса.
Местные жители пялились на меня так, словно не поняли ни слова. Напряженный мыслительный процесс отразился на их грубых лицах.
— Чья? — бабка задала новый вопрос. — Откуда?
— С планеты Земля, — буркнула я и поднялась на ноги.
Отряхнула с платья песок и засунула ключ в сумочку. Каблуки туфель засосало в песок, но я упорно держала равновесие. Не хватало вновь развалиться перед этими аборигенами.
Старшая из девиц подозрительно прищурилась и подступила ко мне. Уцепилась за шлейф платья.
— А ну, отдай! — рявкнула я и выдернула тонкую ткань у нее из рук.
Мне никак не хотелось, чтобы эта замарашка прикасалась к «Кардену». У нее лапы грязные, и не только они. И вообще, эту обвисшую грудь, похожую на ушки спаниеля, костлявые бедра и широкие, нескладные плечи ничто не спасет.
Деваха рассердилась и зашипела, обнажив желтые, как у заядлой курильщицы, зубы. Двух передник, к слову, не хватало. Видимо, варварке не впервой нарываться на тяжелый кулак дородной русской женщины.
— Мама. Съесть? — В глазах увядшей девицы, обращенных на старуху, читалась мольба.
— Кого съесть? — я аж подпрыгнула. — Меня? С ума посходили? Так и быть, отдам я вам платье. И туфли, и сумочку, только проводите до русского посольства. Или еще какого-нибудь. Только поближе к цивилизации, ладно? А я вам потом бус пришлю — почтой.
С каждым сказанным словом я отходила все дальше от дикой семейки. Пока не уперлась спиной в шершавый ствол дерева. Вцепилась ногтями в его кору.
— Табу, — немного пораздумав, выдала бабка.
И печально покачала головой. Судя по тощим фигурам этих аборигенов, мясо редко попадало в их глотки.
Относительно успокоившись, я позволила дикарям вновь приблизиться. То, что они не каннибалы — уже хорошо. Осталось уговорить их вывести меня к людям. К цивилизации.
Больше всего меня пугал «сынок». Высокой, сутулый, с непропорционально длинными руками, он мало напоминал человека. На лицо он был не страшнее многих моих знакомых, но в его повадках читалось что-то звериное. Он явно руководствовался в жизни
