— А это вообще… съедобно? — кисло поинтересовалась я, с подозрением созерцая развалившееся зелено-малиново-оранжевое желе с… я присмотрелась… крупными фиолетовыми семенами. Вид… ну так себе.
— Это грюдендарф, мадам! — всплеснула руками служанка Миаса. — Не сомневайтесь, отменного качества, только для знатных дам!
— Н-да? — скептически поинтересовалась я и потыкала вилкой в желе, осторожно принюхиваясь. Это, случаем, не он так… пованивает?
— Мадам? — удивился Дитрих ден Нос. — В чем проблема?
— Хм-хм… — пробормотала я, находясь в некотором затруднении. Нет, ну явно же это грюдендарф так отвратительно воняет! Этакое легкое поветрие гнили… А я еще от герцогских недояблок не отошла! А вдруг меня вырвет, несмотря на супериммунитет?!
— Миаса, — печально сказала я, — он точно… не протух?
— Нет, ну что вы! — вылупила глаза служанка. — Как же он протухнет, если мы его по чуть-чуть закупаем? Да и такой ценный продукт… у нас кухарка его под замком держит и следит за его качеством исправно! Хозяин лично проверяет!
— Н-да? — опять не воодушевилась я.
— Вы его ложкой ешьте, — посоветовала Миаса, — чтобы ни семечка не оставить! И вас никакая болезнь не возьмет, что нас, женщин, косят!
Она благоговейно заглянула мне в тарелку и услужливо подала мне ложечку. От ее движения рукав платья чуть задрался, и я увидела немного выше запястья кусочек изуродованной сморщенной кожи с ямками от отпавших язвочек.
Всего на секунду, но я не удержала шокированного взгляда, и Миаса смущенно одернула рукав.
— Последняя эпидемия, простите, — кашлянув, пояснила она и добавила, жадно взглянув на кошмар в моей тарелке: — Так что… кушайте грюдендарф, мадам, он свежий, уверяю!
Я встала так резко, что стул противно проскрежетал по деревянному полу и только каким-то чудом не опрокинулся. По профессии я, как это ни смешно, аналитик, а это предполагает умение оценивать ситуацию и принимать решения молниеносно, выхватывая крупицы нужной информации даже из малого (или сумбурно преподнесенного) ее объема.
— Садись и ешь! — приказала я, схватив Миасу за руку и силой усаживая на стул. Да я ее просто на него пихнула, честное слово, она даже пикнуть не успела!
— Ешь, я сказала! — повысила я голос. — До… последнего семечка.
— Но, мадам, — растерянно пробормотала девушка, а слегка дрожащая рука уже ухватилась за ложку, — я не могу… это только для знатных дам… и он… очень дорогой… и редкий… и…
— Я так понимаю, все уже оплачено? — Я бросила вопросительный хмурый взгляд на господина мага, и тот медленно, но утвердительно кивнул. Попробовал бы он не кивнуть! Я бы его первого покусала! А потом еще кого-нибудь… Ну народ-то в трактире был. — Так что ешь. Сейчас. Все. При мне.
— Да, мадам, — тихо сказала Миаса и начала поглощать местный иммуномодулятор, надо полагать, с такой скоростью, что я содрогнулась. Вонял он все-таки изрядно, но девушку, похоже, это нисколько не смущало.
— Я ухожу, — поставила я в известность Первую Ищейку, понаблюдав, как с тарелки исчезают последние кусочки волшебного желе, и, нервным движением запахнувшись в плащ, вышла из зала, а потом и из гостиницы вообще. Кажется, на меня пялились. Хотя с чего бы это? Плащ-то ведь был застегнут.
Во дворе я чуть помедлила, вдыхая свежий утренний воздух. Эх, кажется, здесь все-таки ранняя весна, а не осень, и это… вселяет оптимизм!
— Пойдемте. — Рядом нарисовался Дитрих ден Нос и сопроводил меня до кареты, возле которой тусил мой почетный караул. Ну или конвой. В зависимости от взгляда на жизнь.
Маг открыл дверцу кареты, запуская меня внутрь и следом размещаясь сам. Дверца захлопнулась, и через минуту мы тронулись в путь.
— Что вас так расстроило? — негромко спросил Дитрих ден Нос. — Эпидемии среди женщин случаются каждые два-три года, все давно привыкли.
— Меньше надо было экспериментировать с генетикой или с магией! С чем вы там намудрили в ваши Темные времена? — огрызнулась я. Привыкли, надо же!
Маг бросил на меня быстрый острый взгляд.
— Это еще не доказано, — сказал он.
— Угу, — коротко прокомментировала я.
— В любом случае с ними научились более или менее справляться.
— Скорее менее, чем более, — язвительно предположила я.
Маг посмотрел на меня задумчиво и пожал плечами.
— С последней эпидемии уже прошло полтора года, — сказал он, — а это значит, что реальна опасность следующей. Вы меня понимаете, мадам?
Я скривила губы. И что я должна понять? Что проведу отпуск в карантине?! Хорошенькая перспектива.
— Мадам! — повысил голос Дитрих ден Нос. — Отныне вы каждое утро будете съедать тарелку грюдендарфа не поморщившись, без выкрутасов и глупой благотворительности! Я не хочу доставить к заказчику подпорченную женщину или не доставить вообще. Ясно?
— Не могу обещать, — вздохнула я. У меня же супериммунитет, сказать ему, что ли? Ага! А как объяснять буду?
— Я не шучу, мадам. — Взгляд мага потяжелел, и я испугалась, что он захочет меня заколдовать. Э-хе-хе… и буду я под гипнозом лопать тошнотворный грюдендарф и радостно улыбаться!
— Не могу обещать, что не поморщившись, — нашлась я и воскликнула с возмущением: — Он же реально воняет! Вы сами-то его ели?!
Серые глаза распахнулись, и Дитрих ден Нос устало откинулся на спинку диванчика.
— Забери вас Темный бог, наиле, — усмехнулся он.
Хм… прозвучало как-то… похоже на капитуляцию, да? Ну не в смысле поедания волшебных зелено-малиново-оранжевых витаминок, а в смысле наших пререканий.
Хм-хм… Я поерзала на сиденье. Что-то у меня настроение слегка накренилось после открытия некоторых деталей из жизни мира номер сто шестьдесят девять. Надо срочно исправлять, я же в отпуске!
Я подумала… и для начала сняла с себя плащ.
Ха! Поглядела на Дитриха вызывающе. И еще раз ха! Он на мои действия никакого внимания не обратил, полез сосредоточенно во встроенную в
