– Ты видел сегодняшние заголовки? – налетел он на Эберта.
– Еще бы я их не видел. – Эберт указал на ворох газет.
– И что ты будешь делать?
– Ничего. – Эберт уже успел взять себя в руки и надеть привычную маску. Сейчас даже я не сказала бы, что за буря бушует у него в душе. – Кому-то из конкурентов неймется. Почему меня должно это задевать?
– Но акции…
– В пропасть акции, Джесси. – Эберт достал из стола какие-то чертежи. – Передай в лабораторию, будь другом. Я сегодня хочу уехать пораньше. Надо заказать некоторые детали. А там, сам знаешь, не проследишь – качества не получишь.
– Но Эб… – Джесси пытался вставить хоть слово, но Эберт снова его перебил:
– Считай это разовой рекламной акцией, которая привлечет к «Скай» только больше внимания. Да, на какое-то время акции упадут в цене. И что с того? Ты ведь помнишь, когда «Скай» умещалась в двух комнатушках? И ничего, работали ведь. Главное – сосредоточиться на выставке. Поэтому иди, все будет в порядке.
– Как знаешь, – отмахнулся Джесси. – Давай свои чертежи, отнесу.
Папка перекочевала в его руки, и друг Эберта скрылся за дверью. Вот только друг ли?
– А теперь посмотрим, куда дойдут чертежи – до лаборатории или до конкурентов, – недобро усмехнулся Эберт.
– Ты все-таки ему не доверяешь, – поняла я.
– Я никому не доверяю, Элис. – Эберт расправил затекшие плечи. – Кроме отца и Ральфа. Теперь еще и тебя. Да, с базовыми разработками была моя ошибка. Я настолько погрузился в работу, что забыл об осторожности. Больше такого не случится.
Я поражалась самообладанию Эберта. Когда здесь был Ральф, он казался растерянным и подавленным, а сейчас взял себя в руки и ни единым жестом не выдавал своего недавнего состояния. Да, Эберт был гением. Причем не только в науке. Он тоже умел вести свою игру, только для меня пока его методы оставались загадкой. Зато сейчас Джесси унес куда-то наброски, не имеющие ничего общего с финальной разработкой, а Эберт неожиданно улыбнулся:
– Знаешь, Элис, а пойдем-ка домой! Пообедаем вместе, а потом поможешь мне с испытаниями.
– Конечно. – Я улыбнулась в ответ, хоть настроение не было солнечным и радужным.
Мы вышли из кабинета. Сотрудники «Скай» косились на своего начальника, но Эберт оставался спокойным и невозмутимо раздавал распоряжения на ближайшие дни. Затем мобиль отвез нас домой. Вот только стоило подъехать к воротам, как машину тут же окружили журналисты.
– Господин Скайден, как вы прокомментируете сегодняшние статьи? – кричали они, барабаня в окна. – Господин Скайден, правда ли, что вы причастны к гибели ваших родителей? Почему вы скрывали свое прошлое, господин Скайден?
У меня чесались руки выйти и разбить кому-нибудь лицо. Уверена, у Эберта тоже, но он дождался, пока откроются ворота, и въехал во двор. Журналисты попытались рвануть за нами, но ворота закрылись так быстро, что только чудом никому ничего не прищемили.
– Падальщики, – сквозь зубы выплюнул Эберт. – Надо связаться с отцом. Лучше сам расскажу, чем доброжелатели.
Я не стала говорить, что Дэн узнал обо всем раньше нас. Как и понимала, что сейчас Дэну тяжело держаться вдали от сына, потому что Эберту нужна была его поддержка. Единственное, что могло остановить Скайдена-старшего – его расследование. И почему-то казалось, что оно вот-вот даст результаты.
– Все хорошо, Элис? – тихо спросил Эберт.
– Да.
Я открыла дверцу и вышла из мобиля. К нам уже спешила Марго.
– Господин Скайден, в дом пытались проникнуть, – выпалила она. – Я пыталась с вами связаться, но не вышло. Что делать?
– Никого не впускать на территорию дома, – ответил Эберт. – А я попрошу прислать дополнительную охрану. Мне не хватало только стада журналистов, снующих по территории. И прикажи готовить обед, мы с Элис сегодня обедаем дома.
Марго тут же убежала исполнять приказ, а Эберт расположился в гостиной и достал кристалл связи. Впрочем, кристалл уже и так сиял.
– Да, пап, – ответил Эберт, активируя магическую связь.
– Ты где? – спросил Дэн.
– Дома, мы с Элис только что приехали.
– Дома? Тогда хорошо… Слушай, Эб, я тут видел последние заголовки… Может, мне приехать?
– Куда? В столицу? – Эберт чуть не подпрыгнул с кресла. – Не выдумывай! Ехать долго, ты нездоров, да и в этих статейках нет ничего, что бы могло мне повредить. Забудь.
– А ты сам-то забудешь? – В голосе Дэна слышалось беспокойство.
– Да. – Эберт покосился на меня. – У меня нет выбора. Времени до выставки все меньше, работы – все больше. Поэтому мне не до сплетен, пап. Все будет хорошо.
– Пообещай, что если тебе понадобится помощь, ты позовешь, – потребовал Скайден-старший.
– Обещаю, – ответил Эберт. – Как ты? Помогли лекарства?
– А? Да, конечно. – Можно подумать, кто-то их пил, а не бегал по столице в поисках ответов на наши вопросы. – Мне уже гораздо лучше. Но помни, что после выставки ты обещал приехать. А то вдруг я снова заболею.
– Хорошо, обязательно. Ладно, пап, до связи.
– Береги себя, сынок. Элис передавай привет.
Эберт отложил кристалл и задумался. Я тихо сидела рядом, опасаясь помешать его ходу мыслей.
– Знаешь что, – сказал он, – а ведь приступы проклятия стали реже. Ты не заметила?
– Заметила. – Я сжала его руку. – Должно же быть в этой ситуации хоть что-то хорошее, правда?
– Да. Спасибо, Элис. И не волнуйся. Я просто не ожидал такого удара в спину. Чем газетчики смогут меня удивить?
– Это просто чужая зависть, Эберт, – ответила я. – Люди, которые сами ничего не могут достигнуть, пытаются опустить других до своего уровня, найти хоть какие-то пятна на солнце.
– Хуже всего, Элис, когда завидуют близкие люди, – вздохнул Скайден. – Ведь чтобы такое раскопать, надо было знать, где искать. Но не будем о печальном! Где наш обед?
И Эберт увлек меня в столовую. Я сделала вид, что все хорошо, хотя внутри все переворачивалось от ненависти к Лили. Это было подло – бередить чужие раны. Подло – для меня, но приемлемо – для нее.
Ближайшие дни запомнились чредой однотипных картинок. Я всюду следовала за Эбертом. Мы вместе ехали в «Скай» и возвращались домой. И ждали. Ждали новых статей – с тревогой и страхом. По крайней мере, мне было страшно, потому что дела в «Скай» обстояли непросто. Первым звоночком стало увольнение нескольких сотрудников. Они все появлялись в кабинете Эберта одинаково – заходили, опустив голову, начинали рассказывать что-то о семейном положении, больных родственниках, необходимости переезда и так далее и тому подобное. Эберт никого не удерживал. Даже не настаивал на отработках. Они подписывали обязательство о неразглашении любой информации, связанной с компанией, и уходили. Акции медленно падали в цене. Конечно, Эберт не упускал их из виду – он бы не отдал свое детище никому на свете. Но я видела, как тяжело ему дается спокойствие, и понимала: еще чуть-чуть, и он сорвется.
Проклятие стало реже напоминать о себе, но, увы, не исчезло. Просто приступы случались не
