— О боги, — принц тяжело вздохнул, чуть наклонился и подхватил меня на руки. Через несколько секунд я была в постели, уже не в силах сдержать рыдания. Тело сотрясало мелкой дрожью, но я никак не могла взять себя в руки. — Так, Клэр, рассказывай. Вместе мы сможем с этим справиться.
— Вместе? — язвительно выплюнула я вместе с очередной порцией слез. Таким смешным и неуместным показалось мне это его «справимся вместе». Как же, наследник всея королевства будет помогать какому-то бастарду, ага.
Кажется, последнее я произнесла вслух, потому что Марк спросил:
— Блок спал, да? Ты обо всем вспомнила?
— Ты знал, да? Заранее знал? — я почему-то засмеялась. Но как-то совершенно не весело и скорее над самой собой. — Знал, что всю свою жизнь я провела в пансионе святой Найдайн? Что мать от меня отказалась, когда мне исполнилось восемь лет. Что на эту самую магию пришлось наложить мощный блок?.. Что следом блок поставили и на память. Что я — бастард. Все знал?
— Узнал несколько дней назад, — ответил принц. В его голосе не звучало ни капли удивления или расстройства. Он эту новость воспринял куда как проще меня. Еще бы, это ведь никак не касается его самого! — Но я не думаю, что мать от тебя отказалась…
Я хрипло рассмеялась. Мне было больно вспоминать тот день, но в этот раз не от того, что на мою память наложили блок. А из-за эмоций.
Теперь я хорошо помнила, как она выглядела. Не имя, не фамилию, только лицо. Лицо женщины, которая меня бросила. Можно даже сказать, мы с ней чем-то похожи: такое же худощавое телосложение, длинные светло-русые волосы… Она приезжала ко мне почти каждые выходные, забирала из пансиона и снимала дом на два дня в ближайшем городе.
Ярмарки, уличные цирки, сказки на ночь — на эти два дня мы становились неким подобием семьи. Тайной семьи. Сложив два и два, можно было с легкостью понять, что родила меня Эта Женщина не от мужа, от любовника, которому, по всей видимости, тоже было на меня глубоко плевать, если он вообще знал о моем существовании.
Она рассказывала о том, что когда-нибудь мы сможем быть постоянно вместе. Вот только этим историям было не суждено сбыться, в последнюю нашу встречу она пришла не одна — вместе с ней был неизвестный мне мужчина в одежде храмовника.
— Клэр, прости, но так будет лучше для твоего же блага, — с делано серьезным видом произнесла она.
А потом… а потом мне сообщили, что моих родителей — только подумать, обоих родителей! — не стало. Ни лица матери, ни наших с ней прогулок по выходным я вспомнить не могла — ментальная магия, блок на память, повлиявший и на мои магические способности. Матушки настоятельницы врали мне в глаза, как врали многим детям в пансионе, — теперь я это отчетливо понимала.
Незаконнорожденная девочка, опека которой всем стала в тягость. Сперва матери, а затем и пансиону. По всей видимости, деньги, которые мать вложила в меня и мое «образование», закончились. Да и для поддержания легенды им неоткуда было взяться.
И вот теперь я — Клэр Тибор — вчерашняя сирота, сегодняшний бастард, сижу на кровати принца королевства и совершенно точно не знаю, что мне делать дальше. Да и стоит ли?
— Мне кажется, — продолжил принц, — что тебе стоит с ней встретиться.
— Нет. — Мой голос прозвучал довольно твердо. Последнее, с чем я действительно бы хотела разбираться, так это тайна моего рождения. После я ответила ему в тон: — Мне кажется, сначала стоит разобраться со своими проблемами, а потом уже лезть в чужие. Ее поступок — это ее проблема, я же живу с тем, что есть у меня сейчас.
— И с чего ты планируешь начать? — Брови Марка поползли вверх, но теперь я, помимо показного равнодушия, ощутила еще и исходящее от него любопытство.
О, список можно вести бесконечно. Но самое животрепещущее — что Кальма сделала с теми идиотами в лесу? Не угожу ли я на гильотину, если выяснится, что мое второе «я» поступило уж слишком кровожадно? Второе — что это за кристалл, выращенный внутри меня, и почему он вдруг резко стал кому-то нужен? Третье — почему мне никак не удается дозваться до Кальмы и узнать обо всем произошедшем, так сказать, из первых уст? Я ее не слышала и даже не чувствовала внутри себя. Только лишившись этого надоедливого внутреннего голоса, я осознала, каково это — без него. Четвертое — межуниверситетские игры. Я все еще планировала в них поучаствовать. Пятое — надо наведаться в дом удовольствия тетушки Марго и поговорить с хозяйкой по душам. Если незнакомец в лесу знал про Агнесс, то значит, все девушки в опасности и об этом следовало как минимум предупредить. Шестое — ментальная магия. Мне совершенно не нравится, когда кто-то пытается на меня воздействовать с ее помощью. Наверняка от этого можно как-то защититься, и об этом мне следовало поговорить с мастером артефакторики.
М-да, план большой, вот только как со всем этим разобраться самостоятельно? Как выбираться из того торнадо, в который угодила без своего желания?
— Клэр? — тихо позвал меня Марк, так и не дождавшись от меня ответа.
— Тебе можно доверять? — спросила внезапно для самой себя.
Мне хотелось высказаться здесь и сейчас, хотелось получить хотя бы совет. Хотя, признаюсь, от поддержки я бы тоже не отказалась. И да, я отчетливо понимала: все, что связывало меня с Марком, совершенно не способствовало моему доверию к нему. Если уж и искать помощи, лучше идти к мастеру Ансельму, но… Но интуиция требовала сделать все по наитию, а не по разуму.
— А тебе? — принц спросил серьезно, даже голову вбок наклонил, но я отчетливо видела, как в его глазах играют смешинки.
— Думаю, можно, — кивнула, прижимая к себе покрепче одеяло.
Забавно, наверное, сидеть на чужой постели в неглиже и говорить о доверии.
— Аналогично, — Марк улыбнулся. Непривычной улыбкой, открытой и искренней.
Марк Арманд
Уже ночью Марк Арманд понял, что игра, которую он пытался оттянуть до
