– Что-то он мне напоминает, – Светка указала на мост. – Будто я это уже когда-то видела… Тебе не напоминает?
– Ну так, – поморщился я. – Что-то из детства. «Что ты, мой чёрный конь, споткнулся, отчего, чёрный ворон, на плече встрепенулся, на кого, чёрный пёс, ощетинился…» Мама любила сказки почитать.
– Точно, – с удовольствием кивнула Светка. – Река Смородина. Вот как сейчас помню… «Крикнул Иван – Коровий сын, не спеши, чудище поганое…»
– Иван Крестьянский сын, – поправил я. – С Коровьим сыном там по-другому…
– Хорошая у тебя память, Марсик, – позавидовала Светка. – А я все эти Смородины как-то подзабываю. Чем там дело закончилось?
– Посрубал он чудищам головы и спрятал под Калинов мост, – сказал я.
– Вот в этом и ошибка, – заявила Светка. – Чудам-юдам головы посносил, а мост не разрушил. А что мешало ему его взять да и сжечь?
Да уж. А я, честно говоря, не задумывался над такими тонкостями.
– Мост остался. В этом вся проблема. Что-то туристов тут нет.
– Что?
– Туристов нет, – шепнула мне Светка. – На такие праздники всегда туристов наезжает, однако, а здесь что-то не видно. Одни местные толкутся. Как ты считаешь?
Я оглядел площадь и увидел, что Светка права – туристов не было. Местных от туристов ведь всегда можно отличить, туристы все делают вид, что им действительно интересно, а местные хотят купить пирожков и выпить компота.
На площади никто вида не делал.
– Приезжих нет, – согласился я.
– Что странно, – Светка нахмурилась. – Приезжих нет, а люди сувениры покупают. Зачем?
– Себе.
– Не смеши. Сувениры – это для столичных лохов, местные таким не балуются. Слушай, Марсик, а может, мне всё-таки забить гвоздь?
– Да забей. А я печенья съем ещё.
Мы вернулись на площадь, к ряду, где проводились конкурсы. Светка вытребовала у меня пятьсот рублей и направилась к верстаку, на котором забивали гвозди, я наблюдал со стороны.
Светка заплатила за три игры. Размяла руки. Взвесила молоток.
Первый гвоздь Светка забила с первого удара.
Я стал смотреть внимательнее.
Ситуация повторилась ещё два раза, бамц, бамц – и хозяин выдал Светке шесть тысяч. При этом он улыбнулся так довольно, словно он не проиграл, а выиграл.
Снова странно, подумал я. Я в «забей гвоздь» раза три играл и ни разу выиграть не мог, гвозди гнулись. А у Светки не гнулись. Она выиграла шесть тысяч и с довольным видом вернулась ко мне.
– Я же говорила, – подмигнула Светка. – Рука тверда и непоколебима. А ты что стоишь? Иди поедай печенье.
– Я что-то передумал, – ответил я. – В горле першит. Поберегу здоровье. И вообще – нравится мне этот городок. По центральной площади слоняются несовершеннолетние граждане, играют в игры на деньги…
– И выигрывают, – уточнила Светка.
– Несовершеннолетние находятся безо всякого присмотра взрослых, – сказал я. – Что никогда до добра не доводит. А если я сейчас пойду и куплю портвейна?
– Не будем усложнять, – предостерегла меня Светка.
– Не, но тебе это не кажется… необычным?
– Это Россия, – ответила Светка. – У нас такое повсеместно. А потом, нам с тобой явно везёт, сегодня наш день, надо это использовать.
– Наш день… – покривился я. – Который день наш день.
– Внимание! Внимание! – провозгласила Юлия Владимировна с помоста. – Через пять минут в рамках нашего ежегодного фестиваля «В чашу» состоится ежегодное областное соревнование по метанию топора!
Светка поперхнулась. И я поперхнулся, чего уж. День Топора ж.
– Ты, случайно, топор не метаешь? – спросила Светка.
– Не, топор не метаю. Если что, могу молнию, но тут не в молниях же соревнуются.
– Начинаем состязание! Проходим в центр площади! Занимаем места! Проходим!
Метание топора – интересное занятие, стоило взглянуть.
Мы со Светкой направились в центр. Там уже поставили пятиярусные дощатые трибуны, между которых выгородили длинное пространство, примерно как для стрельбы из лука. Только это пространство ограничивалось высокой сеткой, вроде той, которой огораживают на стадионах секторы для метания молота.
Метателей было много, человек десять, они ходили вдоль решёток, как гладиаторы, разминались и периодически испускали победное рычание. Зрители приветствовали их восторженно.
Мы со Светкой забрались на трибуну, на самый верх, чтобы было лучше видно. Ведущий, седой дядька, протяжно завопил в микрофон, и соревнование началось.
Не знаю, как называется это искусство, но топор в Холмах кидать умели. Мало кто не попадал, обычно топоры с хрястом втыкались в чурбаки, а иногда и раскалывали их пополам, разбрасывая в стороны белые деревянные брызги. С каждым броском дистанция увеличивалась метров на пять, и постепенно количество соревнующихся уменьшалось. Когда расстояние подросло до тридцати метров, в состязаниях остались двое, неразличимые мужики, похожие на орангутангов, – приземистые, похожие на недовыкорчеванные пни, с толстыми ухватами узловатых предплечий. Они кидали топоры, публика орала до тех пор, пока топор одного метателя не стукнул в полено обухом и не отскочил в сторону.
– Браво! – ведущий поднял руку победителя. – Браво! У нас есть новый кандидат!
Зрители захлопали, а мужик довольно поклонился.
– Он получает приз – мультиварку!
Показались обычные для городских праздников симпатичные девушки в народном платье и вручили победителю мультиварку.
– И он хочет бросить вызов чемпиону прошлого года! Прошлого года и последних семи лет! Хочешь?!
Ведущий повернулся к метателю. Тот, само собой, хотел бросить.
– Тогда продолжаем! Чемпион! На выход!
Толпа расступилась, и на рубеж броска выдвинулся чемпион. Сразу было видно, чем настоящий чемпион отличается от рядовых претендентов, – многократный победитель был представлен в основном спиной и руками. Видимо, для впечатления чемпион вышел только в маскировочных штанах, без верха. Чемпиона под руку вела Юлия Владимировна, как бы сообщая ему дополнительное уважение, хотя такого монстра не уважать как-то не хотелось.
– Илья Столетов! – Юлия Владимировна с трудом воздела чемпионскую руку.
Зрители завопили в восторге, Илья Столетов был здесь кумиром. Я заметил, как на противоположных трибунах кричит и размахивает руками Валерик.
Юлия Владимировна вывела Илью Столетова на рубеж для броска. Столетов повёл плечами. Откуда-то сбоку подскочил человек с футляром. Столетов принял футляр, откинул серебряные пряжки и извлёк на свет топор.
Публика завопила громче.
– Тигельный булат, – сказал я.
– Что? – не расслышала Светка.
– Тигельный булат, я и издалека вижу. Топор у него по спецзаказу сделан, мощная вещь.
Столетов подкинул топор в воздух. Топор вертелся у него над головой чёрной молнией. Столетов протянул руку и взял из воздуха топор за топорище. И, не откладывая, метнул топор в чурбак.
Если предыдущие спортсмены кидали топоры в вертикальной плоскости, Столетов запустил его плашмя. И так быстро, что я с трудом проследил за топором взглядом. Топор рассёк чурбак пополам.
Толпа взорвалась.
– Разве такое возможно? – спросила Светка.
– Сама видела…
Между тем победитель этого года вышел на рубеж. Рядом со Столетовым он смотрелся… шансов у него, одним словом, не было. Но претендент не собирался отступать, размахнулся и запустил свой топор в цель. Попал точнёхонько в центр полена,
