– Согласен…
– Большинство городков у нас появилось при Екатерине Великой; тогда, чтобы европейцев удивить, каждой деревне статус города присваивался. Тогда как раз пеньковая промышленность особенно развивалась – потому что с Англией торговали, а у неё флот. Так что городок, скорее всего, старинный довольно. Но в музее про основание ничего не рассказали. И стенда нет.
– Необычно, – согласился я. – Этот городок, как прыщ, – раз – и выскочил на ровном месте.
– Был бы Интернет, я бы пробила. Но здесь и Интернета нет…
Да. Ничего здесь нет. Классика, однако. Пыльная страшная сказка.
– Загадок слишком уж много, тебе не кажется?
– Кажется.
– Надо ещё разочек в этот музей заглянуть, – предложила Светка. – Проверить, что там к чему. Там всё-таки хоть какие-то свидетельства должны остаться. Или, может, расскажет кто…
– Валерика спросить надо, он дурак, развести если…
– Не, – помотала головой Светка. – Дурак не дурак, а болтать не станет. Они тут все… не болтливые.
Взлетела ещё одна ракета, на этот раз зелёная.
– А вот и праздник, – сказала Светка.
И тут же заиграла музыка, загудели машины, и кто-то начал жизнерадостно вещать в мегафон. Над крышами стайкой взлетели разноцветные воздушные шарики и парочка бумажных китайских фонарей.
– Обожаю праздники, – сказала Светка.
Я тоже. Обожаю тоскливые праздники.
Мы спустились к площади и вошли в фестиваль плотницкого искусства «В чашу». Праздник такой, вполне себе обычный городской праздник. Разливной лимонад «Буратино», сахарная вата, продавцы всякого пластмассового барахла, канцтоварщики, пирожники, мороженщики, старушки с семечками, ложкари и лапотники, свистульщики. Много сувенирных лавок с прочей деревянной продукцией – матрёшками, петрушками, чесалками для спины, массажными булавами и туесами для мёда. Самодеятельные музыканты: два пенсионера с баянами, тощая девчонка с гитарой и пацан лет шести с бубном, играли они паршиво, но в полном соответствии с праздником.
А ещё на разных площадках состязались в плотницких доблестях. Кто быстрее срубит дерево. Кто быстрее срубит дерево, стоя на одной ноге. Кто расколет чурбак с одного удара. Кто ловчее и тоньше вырубит из полена ложку с помощью топора. Кто прозрачнее снимет стружку. Кто рассечёт топором на лету шёлковый платок. Искусств, в которых соревновались умельцы топориного дела, оказалось вполне себе немало.
Мы со Светкой смотрели на все эти подвиги с интересом и с уважением, всё-таки таких мастеров встретишь далеко не каждый день.
Впрочем, на центральной площади Холмов собрались мастера не только топориных искусств, были и другие умельцы. Мне больше всего понравились бензопильщики. На скорость они выпиливали табуретки из цельных кусков дерева, причём делали это быстро и качественно. Раз-два-три – и готова табуретка, а если раз-два-три-четыре – то стул. Табуретки и стулья тут же с удовольствием покупались местными жителями. Я сам хотел купить такую на память, но Светка воспротивилась.
Народа было много, все толкались туда-сюда, ели, пили, развлекались.
В центре площади на деревянном помосте, лично мне напомнившем эшафот из книжки про Пугачёвский бунт, находилась городская администрация, несколько причёсанных тёток и несколько пузатеньких дядек. И Юлия Владимировна была там, и я отметил, что остальные административные единицы похожи на Юлию Владимировну, словно они все окончили одну и ту же школу. Холмская элита по очереди брала микрофон и произносила речи, поздравляла участников конкурсов с победой и иногда вручала призы и грамоты, а один раз Юлия Владимировна вручила какой-то старушке небольшой телевизор.
– Это мило, – сказала Светка. – Давай вокруг обойдём, посмотрим. Магнитики купим, а? На память. В виде табуретки. Или в виде топора.
Мне магнитиков здешних даром не нужно, но смотреть, как Юлия Владимировна поздравляет местных жителей, было ещё хуже, слишком уж она была искренна. Поэтому я купил два стакана изюмного кваса, и мы отправились в обход площади.
Магнитиков отчего-то скоро не нашлось. В качестве сувениров продавалось много деревянных игрушек, медведей, свистулек, ёлочек и тому подобных безделушек. Скучных.
Были ещё развлечения в виде надувания мыльных пузырей и метания дротиков, немного пейнтбола и много всяких гражданских конкурсов, в которых можно было выиграть по две тысячи и не владея топором. Забей гвоздь с одного удара. Забрось в ведро две подковы из трёх. Съешь два печенья за минуту. Развяжи за полторы минуты гордиев узел. Выпей два литра воды, не отрываясь от горлышка. Вдень нитку в иголку. И в том же духе. Я знал, что эти конкурсы только выглядят просто, на самом деле победить в них почти невозможно, поскольку в каждом из них есть свой подлый секрет.
Нам предложили сыграть, Светка отказалась, а я согласился, люблю с детства всякие дурацкие ристалища, особенно в которые выиграть нельзя.
Светка надо мной посмеялась и сказала, что мне лучше играть в выпивание двух литров, но я выбрал пожирание печенья. Участие стоило сто пятьдесят рублей, заплатил. Хозяин игры посмотрел на меня скептически. Я же оценил задачу. Печенье было толстым и неприступным с виду, в два пальца. Наверняка еще твёрдым и солёным, чтобы съесть уж совсем невозможно.
– Запивать нельзя, – на всякий случай предупредил хозяин игры и достал секундомер. – Готов?
Я кивнул, зачем мне запивать? Хозяин запустил время, стрелка защёлкала.
Я взял печенье. Основная хитрость здесь в том, что тебе предлагают съесть два печенья, а вся слюна и время заканчиваются на первом, на второе возможностей уже не хватает. Я учёл это. Кусать печенье не стал, поступил по-другому – быстро разломал печенюшки на несколько частей, раскрошил и запихал в рот. Всё оказалось как я и предполагал – печенье было жёстким, сухим и солёным, я начал жевать быстро-быстро, не забывая представлять себе лимон и наполняя рот слюной.
Я справился за сорок шесть секунд. Улыбнулся и показал язык. Хозяин игры поморщился и выплатил мне две тысячи.
– Неплохо, – сказала Светка. – Ещё раз сыграешь?
Хозяин игры поморщился.
– Пожалуй, – улыбнулся я. – Сейчас кваску выпью и вернусь.
Хозяин игры поморщился сильнее, а мы отправились дальше. Я на самом деле купил кваса и пил теперь маленькими глотками, смывая соль.
– Как печенье? – спросила Светка.
– Солоновато. – Я убрал деньги в карман. – Зато две тысячи.
– Ну-ну. Слушай, а я тоже хочу поиграть. Печенье я, конечно, съесть не смогу, зато вобью гвоздь.
– Не вобьёшь.
– У меня твёрдая рука, ты же знаешь.
Светка продемонстрировала мне кулак.
– Насколько я знаю, нужно вбивать гвоздь как можно резче – тогда он не согнётся.
– Можешь вбивать как угодно, быстро, медленно, всё равно как. Гвоздь закалён, а в середине, наоборот, отпущен. Так что он согнётся при любом ударе – вот и весь секрет.
– Это точно? – разочарованно спросила Светка.
– Попробуй. Но лучше воды выпей два литра.
Светка зевнула.
– А, лень.
Обошли площадь и приблизились к реке. Тут уже понаставили скамеек и теперь жарили шашлыки с видом на строящийся мост. Мы сели, немного понюхали. Странно, но запах жареного мяса
