Я стоял и глядел, как рыба постепенно исчезает, опутанная этими волосами. Никакой не бобёр, никакая не ондатра. Нитевик, такое название образовалось у меня в голове. Нитевик, точно.
Это выглядело отвратительно. Рыба шевелила хвостом и плавниками, а голова её уже исчезла в шевелящемся облаке, одна часть её была ещё жива, а другая уже сожрана.
Октябрьский, конечно, странное место, и животные тут тоже… Что-то я не припомню, чтобы в наших реках водились вот такие медузы. Может…
Сверху упал камешек. Возможно, это был заблудившийся котёнок. Он бродил по крутому берегу ручья и столкнул камень, камень упал и…
Рыба замерла, нитевик уставился на меня. У него отсутствовали глаза, но всё равно уставился, и нити неожиданно жадно побежали ко мне, точно вдруг увидели добычу гораздо выгоднее и калорийнее рыбины.
Я сделал шаг назад. Вода тут же заполнилась движущейся синевой, быстрой и какой-то… осмысленной. Нити. Я вспомнил. Норвежский фильм «Паразит». Там моряк рыболовного сейнера падает за борт недалеко от Гренландии, заражается редким морским червем, который постепенно распространялся по организму, проникал в органы и в конце концов добрался до мозга, превратив рыбака в кровожадного зомби. Так вот, тот скандинавский паразит весьма и весьма напоминал этого самого нитевика.
Правда, тот фильм был фантастическим. А этот нет. То есть это вообще не было фильмом, это направлялось ко мне. И шустро.
Я шагнул назад. Дальше было как в том норвежском фильме – я споткнулся, упал в воду и ударился головой о корягу. Правда, там они бились затылками о мрачные скалы фьордов.
Падая, я потерял сознание. Коснувшись воды, я пришёл в себя. Это длилось, наверное, полсекунды.
Очнувшись, я тут же вскочил на ноги. Вокруг не было никого, ни нитевика, ни рыбы. Была только Галка. Она стояла на песчаном островке, на том самом, где недавно лежала рыбина.
– Решил искупаться? – поинтересовалась Галка.
Я не ответил, осматривался по сторонам. Вода чистая, прозрачная. Хотя нет, чешуя – она лежала на дне, пошевеливаемая течением.
– Чего орал-то? – спросила Галка.
– Я?
– Ну не я же. Орал как ненормальный.
– Поскользнулся…
– Понятно.
Я потрогал затылок – шишка. Нечего о корягу биться, сам виноват. И вообще неприятно. А вдруг этот нитевик уже забрался мне под кожу, вдруг он распространяется по кровеносной системе и скоро, через минуту, попадёт в мозг…
– Ты чего озираешься? – спросила Галка.
– Да тут все… Показалось, что пиявки.
– Не бойся, – успокоила Галка. – Вряд ли они успели к тебе присосаться. Когда я сюда прибежала, ты только-только упал.
– А где рыба? – спросил я.
– Какая ещё рыба? Не было здесь никакой рыбы…
Ага, так, значит. Нитевик почувствовал, что кто-то появился, и быстренько утащил добычу в свою нору или ещё куда, в потайную расщелину. Следовательно, вряд ли он успел оккупировать мой мозг. И потом, это всё-таки фантастика…
– Тут нет никакой рыбы, – повторила Галка. – И вообще тебе, похоже, мерещится разное. То какая-то стрекоза, то рыба…
– Стрекоза была, – попытался поспорить я. – И рыба…
– Синий зуб, – перебила меня Галка. – Всё просто. Мы отравились австралийским грибом и теперь во власти галлюцинаций. Тебе мерещатся синие стрекозы, мёртвые рыбы и фиолетовые собаки.
– Собаки мне не мерещатся, – поправил я.
– Мёртвые рыбы – это не к добру, – сказала Галка. – Мне кажется…
Котик провалился, вот уж действительно.
Галка опустила ладонь в ручей. И я за ней.
Вода изменилась. Вот только что она была не просто холодная, а почти ледяная, а теперь сделалась тёплой. Конечно, не тёплой, конечно же, это был всего-навсего эффект контраста, вода сделалась всего лишь чуть теплее, но всё равно.
– Теперь точно надо уходить, – сказала она.
– Да почему? Вода же нагрелась вроде… И даже рыбы нет…
Но я почти сразу понял почему. Правую ногу начала сводить тугая судорога. Ясно. Контраст температур слишком резкий, такое часто происходит с пловцами. Конечно, тут не утонешь, но сидеть здесь, пока не отпустит, тоже приятного мало…
Ногу заклинило. Мышцы задеревенели и сжались, так что колено перестало сгибаться вообще, а нога сделалась точно чужая.
Галка пыталась мне помочь, но только мешала, к тому же вместе шагать по ручью оказалось неудобно – мы цеплялись за торчащие корни и то и дело едва не падали. Я представил, что случится, если судорогой прихватит ещё и Галку, и велел ей выбираться к реке.
– Если ещё ты застрянешь, вообще не выберемся, – сказал я. – Будем тут сидеть, пока совсем не околеем.
Галка, конечно же, отказалась, она, видите ли, не могла бросить друга в беде, пришлось хорошенько рявкнуть.
Но Галка отказалась и после этого, упрямая очень. Тогда я сказал:
– Иди. Я скоро. Есть один старый казацкий способ… помогает наверняка!
– Ну так используй твой способ! – почти крикнула Галка.
– Не могу, – помотал головой я.
– Почему?
– Этот способ неприличный, – сказал я. – То есть я не могу его использовать, пока ты тут!
– Да что это за способ-то?
– Надо помочиться на судорожную конечность, – вздохнул я. – И сразу опустит. А пока ты тут, я не могу.
– Я отвернусь, – пообещала Галка.
– Я не могу… Понимаешь, в присутствии дам… Короче, вали отсюда по-быстрому!
Я сделал вид, что расстёгиваю штаны, Галка фыркнула и отправилась к реке, напевая что-то постороннее.
Никакого, конечно, казацкого способа я не знал, просто надо было Галку отсюда изгнать, потому что это действительно было опасно. Зато я знал другой способ. Снял кроссовку, потянул за большой палец на ноге, сильно-сильно – так, что хрустнуло. Тянул и тянул, чтобы кровь пошла по ноге, чтобы отпустило.
Но не отпускало долго, почувствовал, как мышцы расслабились, только через пару минут. Осторожно опустил ногу в воду.
Я остался один. Хотелось, если честно, бежать.
Синяя голодная дрянь с проворными нитями всё ещё стояла перед глазами, нет, редкая дрянь, просто удивительная, забыть поскорее…
И вообще противное место. Я развернулся и поспешил обратно, к свету.
Галки, конечно же, уже не было. Ни на берегу, ни в лесу. Я взобрался по откосу, перемазался весь в песке, вылез, а Галки не обнаружил – спряталась.
– Галка! – позвал я.
Сейчас шишкой кинет.
– Галка, я сейчас плюну и домой уйду, – пригрозил я. – Считаю до трёх. Раз…
Галка спрыгнула откуда-то сверху, на дереве, видно, сидела, не зря она, Галка, любит деревья, как я погляжу.
– Живой? – поинтересовалась она ехидно. – Чудодейственное средство помогло?
– Помогло.
– Теперь сто лет проживёшь, – усмехнулась Галка.
– Сто пятьсот…
– Однако этот дурацкий пёрдюмонокль пробудил мой зверский аппетит, – выразилась Галка. – Пойдём-ка домой, там, наверное, уже каша готова.
– Какая каша? – без энтузиазма спросил я.
– Мама крупеник обещала. По старинным рецептам. С дровами.
– Всегда мечтал.
– Тогда радуйся.
Мы отправились домой.
Галка шагала весёлая, точно рубль николаевский в ручье обнаружила. У меня такого радужного настроения не было. Синий зуб и Козья Речка произвели на меня гнетущее впечатление, кроме того, болела нога и я никак не мог шагать вровень с
