– Хорошо. – Я вытаскиваю руки и сажусь так, чтобы быть к ней лицом. – Как долго мы здесь сидим?
– О нет... – Она начинает подниматься, но я хватаю ее запястье. Она переводит взгляд с моей руки на реку и со вздохом уступает. – Я не хочу, чтобы ты читал меня.
– Я занимался этим все время.
В ее глазах вспыхивает удивление.
– Вот этот взгляд, – пальцы нащупывают ее пульс, – слегка расширенные зрачки... ты беспокоишься о том, что я мог узнать во время нашей беседы.
Ее губы сжимаются.
– Чтобы произвести на меня впечатление, ты должен придумать что-нибудь получше.
Я улыбаюсь.
– Ранее, когда я упомянул трусы, ты слегка покраснела. Ты на мгновение представила, как бы я смотрелся в этих секси-трусах. – Я изгибаю бровь.
Она смеется.
– Это жестоко! Ты сказал это специально, чтобы доказать свою точку зрения. Люди в подавляющем большинстве визуалы. Это данность.
Ее пульс резко участился.
– Ты лжешь. А это значит... – я еще глубже заглядываю ей в глаза. Ее зрачки расширяются. – Ты уже представляла меня таким раньше. Может, даже обнаженным.
Ее улыбка меркнет, она пытается убрать руку, но я крепко держу ее.
– Прекрати, Уэст. Я не буду этого делать.
Я еще не закончил раскрывать ее секреты.
– Когда ты говорила о своем выборе, осуждать или защищать, ты прикусила губу. Красноречивый сигнал, что человек испытывает стыд. Ты призналась, что не знала ответа на вопрос, во что я верю. Но не этот вопрос заставил тебя испытать незамедлительный стыд, что-то другое. – Я наклоняю голову и заглядываю ей в глаза. – Где правда, Портер?
Она шумно вдыхает, затем, наконец, смотрит на меня.
– Когда я сказала, что ушла из-за Мел. Я солгала.
Ужас заполняет мой желудок.
– Что ты имеешь в виду?
– Я ушла из-за тебя, – говорит она.
Каждый атом в моем теле гудит. Предупреждение. Уходи. Но я не могу бросить ее снова.
– Но почему? – Я крепче сжимаю ее запястье, отчаянно ожидая ответа.
– Уэст... – Она прикусывает губу и тут же отпускает ее. – Начнем с того, что все здесь. Ты всегда в моей голове... знаешь, о чем я думаю, чувствую. Это приводит меня в бешенство.
Ее попытка разрядить напряжение не срабатывает. Я вцепился в нее, умоляя сказать правду.
– Работало ли это со мной? Неужели моя угрюмая фаза длилась слишком долго? – После смерти Мел я долгое время был вялым, злым человеком. Никто, особенно я, не знал, когда закончится период скорби.
Он никогда не заканчивался, к слову сказать. Он просто меняется. Разные стадии. Пять стадий, если быть точным. Отрицание. Злость. Торг. Депрессия. И принятие.
Я проскочил отрицание, и застрял на гневе.
Каждый раз, когда я пытаюсь представить себе, как выглядит тот ублюдок, который убил Мел... я возвращаюсь к ней.
Портер качает головой. Смотрит в сторону, на переливающуюся реку.
– У тебя перехватило дыхание... Этот маленький вдох. – Я подхожу к ней ближе. – Твое сердце бешено колотится. Это значит, что ты боишься, Портер. И дрожь твоих губ говорит мне, что ты готовишься сказать правду, что ты не хочешь лгать, несмотря на страх. – Я обхватываю ее подбородок и поворачиваю к себе, чтобы видеть ее глаза. – Ты можешь сказать мне правду.
– А могу ли? Каким человеком я стану, если скажу это вслух?
Напряжение сбивает меня с толку.
– Я боялась, – признается она.
– Чего же?
– Что там, без Мел, я не смогу скрывать свои чувства к тебе. И Боже, Уэст, я ненавидела себя за это. Поверь, я все еще ненавижу. Но я никогда, ни разу, не испытывала ревности. Вы двое были моим идеалом – я завидовала тому, что у вас было, и любила тебя и ее за это. Но без Мел, в качестве буфера, который подавлял мои чувства... – Она замолкает, оставляя остальное невысказанным. Но я знаю, что должно быть в этой пустоте.
Она смотрит на мою руку, которая все еще обхватывает ее запястье. Ее пульс учащается, ударяясь о подушечки моих пальцев, заставляя мое собственное сердце биться быстрее. Я выдавливаю слова через ком в горле.
– Когда?
Всего одно слово, и, возможно, не самое лучшее продолжение ее признания, но она ухватилась за смысл.
– Знаешь, несмотря на все твои способности, ты довольно невнимателен, когда дело касается женщин. – Она, наконец, вырывает руку, и я отпускаю ее. – В комнате ожидания, Уэст. Вот когда.
Все это время, и я идиот.
Я был убежден, что Портер пригласила Мел в тот вечер, потому что она не была заинтересована во мне, что я не пойму намека. И это сработала потрясающе.
Но для меня так удобнее, не так ли?
Затем, после смерти Мел, я ушел и не вернулся. Я не мог смотреть на Портер, не видя лица Мел, воспоминания слишком болезненны. Моя скорбь – мудила.
– Ты не должен ничего говорить, – отвечает она. – Что есть, то есть. Я не позволю своим чувствам затуманить разум. Я не могу дать тебе инсайдерскую информацию по этому делу.
Ага. Потому что это сделает меня королем мудил.
– Но я могу сказать тебе, что, если Шейвер действительно дал тебе карту Таро, ты должен отказаться от участия в качестве свидетеля-эксперта. – Она смотрит на меня, ее золотистые глаза мерцают в свете огней города. – И Эдди тоже убери с этого дела. Пусть другой прокурор работает.
– Я не собираюсь давать Шейверу карточку на освобождение из тюрьмы. – Я поджимаю губы. – Извини за каламбур. Я не позволю другому доктору фигурировать в этом деле и объявить его сумасшедшим, Портер. Когда он признает себя невиновным, я хочу посмотреть ему в глаза и увидеть преднамеренность. Я знаю, как работает его мозг, и хочу, чтобы об этом знал весь мир.
Она хмурится.
– Твое тщеславие всегда
