Эта мысль полностью выдергивает меня из постели, и когда я заканчиваю разговор с Мией, я смотрю на кубки. Даже в моем разбитом состоянии, я использовал салфетку, чтобы коснуться их. Из-за возможности получить улику.
Я звоню Чарли и говорю ему, чтобы он принес все свои инструменты для сбора улик в квартиру Портер, затем проверяю время. Слушание начнется менее чем через час.
Брожу по коридору. Эдди берет трубку после второго гудка.
– Что происходит? – спрашивает он. – Погоди. Не уверен, можно ли мне знать. Черт. Просто скажи мне что-то хорошее.
– Заключи сделку. – Прислоняюсь к стене.
– Что?
– Заключи сделку с Шейвером. Как угодно. После того, как я дам показания завтра, я хочу, чтобы Портер была немедленно освобождена.
Шейвер ясно дал понять, что Портер будут держать до окончания суда. Если его оправдают. Мне просто нужно больше времени... мне нужно время, чтобы Шейвер поверил, что я сдался. Но даже если я облажаюсь, Эдди мне нужен на борту.
Молчание между нами затягивается, помечая реальное расстояние. Если дойдет до того, что Эдди придется сдать дело, я потеряю его преданность. Он сделает это. Потому что он хороший парень, потому что он сделает все необходимое для спасения Портер. Но как только дело будет сделано... мы не станем прежними.
– Хорошо, босс, – наконец отвечает он. – Я сделаю все, что в моих силах. И еще, Йен. Ты не должен винить себя. После вчерашних заседаний этот процесс выглядит довольно мрачно с моей стороны.
Заканчиваю звонок, и все равно ощущаю себя виноватым.
Шейвер манипулировал системой, и это может стоить мне хорошего друга. Эдди и я, наше партнерство, наша дружба, никогда не будут прежними.
В нетерпении я обыскиваю шкафы Портер в поисках кофе и жду Чарли. К тому времени, как он приехал, я уже выпил слишком много кофеина. Но я не сплю. Наготове.
Переспи с мыслями.
Так говорят психотерапевты, и действительно, совет хорош не просто так. Наше подсознание раскрывает решения проблем, в то время как мы даем нашему сознанию отдохнуть. Возможно, я не знаю ответа, но у меня есть цель.
Приняв решение, я надеваю пиджак.
Надевая латексные перчатки, Чарли делает паузу.
– Куда это ты собрался?
– Подготовить мое экспертное заявление.
***Вот уже три года я прихожу сюда только по случаю годовщины свадьбы. Но это не то место, где я разговариваю с Мел. Я как-то сказал, что не обязан... что она просто знает... но это не совсем так.
Правда в том, что мне не нужно говорить с куском мрамора, потому что я никогда не переставал говорить с ней.
Она всегда в моих мыслях. Я шепчу ей нецензурные слова, как будто она все еще в комнате. Я мысленно рассказываю ей о своем дне, когда думаю о деле. Я говорю ей, что скучаю по ней все время — потому что, Боже, я скучаю. Эта постоянная боль, которая никогда полностью не исчезнет, – это ее постоянное присутствие в моей жизни.
Но сейчас я здесь, потому что она нужна мне так, что только открытый диалог, вслух и на ее месте, может мне помочь.
Опускаюсь на колени перед ее надгробием и касаюсь холодного мрамора. Кулончик с ведьмой, которое я принес ей, все еще здесь, и из кармана пиджака достаю флягу. Ставлю ее рядом с амулетом. Боль – огонь в моей груди.
– Ты бы так разочаровалась во мне. – Я быстро втягиваю воздух, чтобы остановить жжение в глазах. – Портер впуталась во что-то плохое. Меня не было рядом с ней. Теперь она пропала. Я не знаю, как помочь и где ее найти. И что еще хуже… – Я замолкаю, ненавидя себя.
Дерьмо.
– Я люблю ее, Мел. Ты, наверное, уже знала это. Но я люблю ее. Всегда любил; она моя подруга, она наша... она семья. В последнее время она стала настоящей занозой в заднице в команде защиты, но это не меняет моих чувств. Прости. Уверен, я нарушил какое-то правило. Некоторое произвольное правило о том, в кого тебе позволено влюбляться, и мне жаль, если я ошибаюсь, но это не так. – Мой большой палец скользит по ее имени. – Если бы это было действительно неправильно, я бы не смог быть с ней. Эта болезнь поглотила бы меня. Чувство вины разорвало бы меня на части. Но с Портер я ничего подобного не чувствовал. Потому что ты тоже любишь ее и хочешь, чтобы мы оба двигались дальше. Ты была бескорыстной, и я уверен, что ты пыталась заставить меня понять, как я отношусь к Портер, несмотря на все мое раздражение к ней…
Я смеюсь.
– Теперь я это понимаю. И я здесь, разговариваю с тобой словно какой-то безумец, потому что мне нужна твоя помощь. – Я достаю из кармана карту Таро и кладу ее у основания ее надгробия. – Это было здесь не просто так. Этот садистский ублюдок думает, что, использовав твое место, он добрался до меня, но на самом деле, это ты пыталась мне что-то сказать. И как всегда, я был слишком упрям, чтобы выслушать, но теперь я открыт. Мел, скажи мне, где она. Что я упускаю?
Ответа нет. Я не сумасшедший, и у меня нет бреда. Я не жду, что Мелани опустится на гряду облаков и укажет дорогу. Я не совсем уверен, чего я ожидаю...
Знака.
Больше времени.
Может быть, прощения.
Чтобы боль, наконец, прекратилась.
Но и это не ответ. Мы чувствуем боль по чертовски веской причине. Боль дает нам понять, что что-то не так. Мы должны научиться слушать боль, а не блокировать ее.
Я провожу рукой по надгробью, и зазубренный край рассекает ладонь.
– Черт. – Я сжимаю кулак, кровь сочится из моей ладони. Я начинаю расстегивать рубашку, чтобы оторвать полоску, чтобы перевязать рану, когда смотрю на Пятерку кубков.
Капля крови растекается по карте, прямо поверх изображения моста на заднем плане. Поднимаю ее, чтобы рассмотреть поближе. Вытираю кровь.
Когда этот момент озарения захватывает вас, у вас перехватывает дыхание.
Я просто шут. Шут
