революция: интеллигенция, передовые люди, сплотились в 'банду'….
Братья рассмеялись, уж больно не подходил уголовный термин к депутатам франконского Конвента.
— …Подстерегли момент стихийного бунта — улыбаясь, продолжил Рэд — и на этой волне свергли короля, захватили власть. Новыми законами они ударили по церкви, тормозившей развитие науки и техники, по земельной аристократии, не заинтересованной во внедрении паровых машин и фабрик, по пережиткам феодальной раздробленности, мешавшим фабричному производству. Король такие преобразования провести не мог и не желал: его опорой были церковники — враги науки. И помещики, конкуренты фабрик.
— Потому и потребовалось истребить короля вместе с семьей, истребить церковников и помещиков?
— Именно. Политическая революция стремительна. Захватить дворец, убить короля, потопить в баржах клерикалов, издать новые законы, разбить на войне врагов — все это делается быстрым ударом.
— Но ведь повседневную, бытовую жизнь и работу каждого в миг не изменишь?
— Поэтому и был после революции долгий период роста: внедрение машин, развитие фабрик. Бывшие крестьяне уходили в города. А горожанин — совсем другой тип личности!
— Что верно то верно! Он грамотен, пользуется в быту новыми вещами. Работает на фабрике с новой техникой. И даже общается с путешественниками из дальних стран…
— Видите, это совсем иной человек, чем неграмотный крестьянин, кругозор которого ограничен околицей родной деревни… И когда изменения затронули жизнь каждого, проникли в быт, в речь, в сознание и поведение масс — только тогда и завершилась социальная революция, которая длилась целое столетие после переворота.
-. Оказывается, социальную революцию не сделаешь захватом дворца… — лукаво улыбнулся Алексей
— Так-то оно так… — дополнил Николай, расправив бороду — Но без политической революции, без захвата власти, без свержения короля — социальная революция была бы невозможна.
— А если бы все только этим и ограничилось?
— Был бы дворцовый путч, и только. — махнул рукой подпольщик.
— Хм… Понятно.
— Как видите, у социальной революции четыре необходимых стадии. — Рэд, перечисляя, загибал палец за пальцем — Научная революция изобретает новую технику. Политическая революция мечом расчищает дорогу для ее внедрения. Технологическая революция меняет производство. Ну, а изменение производства приводит к социальной революции: меняется все общество, жизнь, быт, сознание и отношения людей.
— То, о чем вы говорите, было и в нашей стране… — заметил Алеша — Сотню лет назад, в Славном Семнадцатом…
— Разница в том, что в Рабсии новой технологией стала электрификация, а не паровая машина. Ведь наша страна очень холодная, тут нужна иная энергетическая база… — вставил реплику Николай — Паровым котлом не обойдешься.
— Да — подтвердил Рэд — Ильич Нелин в Славном Семнадцатом именно и расчистил мечом своих декретов дорогу новой технике, электростанциям, индустрии, строительству городов… А городская жизнь, новые станки и машины, электрический свет, транспорт, телефонная связь — требует нового уровня знаний, и в свою очередь помогает узнать больше. Результат революции: дикая аграрная страна стала индустриальной, городской, поголовно грамотной. Покончили с эпидемиями. Почти ликвидировали религиозные предрассудки. Кругозор каждого гражданина расширился от сельской околицы до масштабов планеты: ведь именно Савейский Союз запустил первый спутник…
— Хм… Я вас понял… Вы намекаете, что новая революция, за которую сражается Союз Повстанцев, пройдет в те же четыре стадии?
— Судите сами: изобретена технология, позволяющая перейти к производству не-индустриальному, не конвейерному. Представьте: каждый собирает дары 'искусственной природы', техносферы, как первобытный дикарь собирал дары природы в древности…
— А вы — подытожил Чершевский — наработав в народе авторитет путем серии актов возмездия, дождетесь очередной войны…
— Да, они ведь неизбежно порождаются капитализмом. — быстро вставил Рэд — Кризисами. Дележом рынков.
— Ясно. ….А во время войны, на гребне стихийного бунта, вы надеетесь организованно взять власть. Как Ильич Нелин.
— Да. Чтобы принять законы, благоприятствующие внедрению этой новой технологии. А технологическая революция приведет к революции социальной, изменит к лучшему жизнь всех жителей планеты. Вот в чем наша гарантия! Не в переделе существующих благ, а во внедрении новых технологий, новой техники.
— Что ж — задумчиво молвил Алексей — это весьма интересный, нестандартный, новый подход…
— Ну, не такой уж новый. Он вписывается в учение Карса: технология — базис, а все остальное надстройка. Культура, идеология, религия, законы, отношения — это вещи не материальные. А ведь материя первична! Значит, пока технология не изменится — будет и централизм, и дисциплина, и эксплуатация. Способ производства надо менять! А не способ распределения.
— Что ж… Мне встречались попытки некоторых ученых вывести предпосылки социализма из компьютерных голосований, к примеру…
— Не то. — Рэд отрицающе выставил барьером ладонь — Те, кто это предлагали, хотели менять лишь способ управления и распределения. Сетевые референдумы и принудительный коллективизм. Стирание личности… У них получалась община-вампир, община-тиран, довлеющая над индивидуумом. Это опять игра с нулевой суммой, это возня вокруг распределения благ. А вот личные трехмерные принтеры, в сочетании с компьютерными сетями и доступностью чертежей — это именно производство! Производство новым способом, не индустриальным. Это расширение свободы каждого! При внедрении этой технологии, каждый — собиратель благ техносферы, свободный творец, личность. Он может проектировать и собирать какую пожелает мебель, посуду, одежду. На свой вкус! Нет единого шаблона, нет регламентации, нет казармы. В то же время нет рынка и денег. Есть — безграничная свобода.
— Хм… — задумался Николай Чершевский — Но у меня возникает сразу целый комплекс вопросов. К примеру, экологическая нагрузка на ресурсы. Ведь от ограниченности ресурсов ваши чудо-машины не спасают.
— И еще один вопрос — подал голос Алексей — может, не нужно вам лить столько крови, если все дело во внедрении новой техники? Может, и Медвежутин, или его преемник, со своей командой, способны такую технику внедрить? Тогда зачем вообще ваша…
— Извините — Рэд устало опустил тяжелые веки — Я не сплю уже третью ночь… Завтра я обещаю вам продолжить этот разговор. Тем более, что затронули вы взаимосвязанные вещи. Завтра я расскажу вам, что такое ловушка ограниченных ресурсов — когда уменьшение ресурсов ведет к ограничению научного творчества, а это в свою очередь мешает создать технику, способную преодолеть ресурсный кризис. Я расскажу о той роли, поистине страшной, которую играет рабославная церковь при попадании страны в эту ловушку. Я расскажу, как реакционная идеология, взятая государством на вооружение, может затащить страну в средневековье. Расскажу о том, что развивать научно-технический прогресс не станут те, кто в нем не заинтересованы — медвежучьи нелюди, реакционеры, из числа монополистов и церковников.
Литератор кивнул в знак понимания.
— Не разовьют прогресс и мерзавцы, заинтересованные в монополии на знания, на патенты, на те самые чертежи. — продолжил Рэд — Не станут развивать технику и монополии, им выгоднее положить под сукно новые изобретения или использовать их в военных целях. Я расскажу, чем казненный франконский король и расстрелянный рабсийский цесарь похожи друг на друга. И чем они похожи на Медвежутина.
— Догадываюсь — хмыкнул Чершевский — И нынешние, и тогдашние стали тормозом прогресса. Со всеми вытекающими последствиями.
